Кусака - Роберт Маккаммон

— Я избрала… — Как правильно перевести? — …своим облачением эту дочку. — Она подняла руки, словно демонстрируя новое чудесное платье.

— Своим облачением. Угу. — Коди кивнул, широко раскрыв один глаз и подмигнув вторым, заплывшим. — "Ну, мужик, ей-ей, ты сделал мертвую петлю!" — сказал он себе. Перед ним как будто бы стояла дочка мистера Хэммонда, однако разговаривала она совершенно не по-детски. Разве что девчонка была не в себе… Коди в этом не сомневался: ведь кто-то из них двоих точно был не в себе. — Тебе надо домой, — сказал он. — Нельзя бродить по улицам одной — тут вон какая хреновина торчит.

— Да. Эка-пакость, — согласилась она.

— Точно. — Еще один медленный кивок. — Хочешь, я отведу тебя домой?

— О! — Девочка быстро втянула воздух. — О, если бы ты мог, прошептала она и посмотрела на зарешеченное небо. Тьма заявляла свои права на все ориентиры.

— Ты живешь на Селеста-стрит, — напомнил Коди. Он ткнул пальцем в сторону конторы ветеринара, от которой их отделяла всего пара кварталов. Там.

— Мой дом. Мой дом. — Дифин, раскрыв ладони, тянулась к небу. — Мой дом очень далеко отсюда, и я не вижу дороги. — Занятое ею тело дрожало, а под горным хребтом собственного профиля она почувствовала жар. Дело было не только в стремительном токе жизнеобеспечивающей жидкости по удивительной сети артерий, не только в согласованной с мозгом работе мышечного насоса. Глубоко внутри, в самом центре ее существа, тоска раскручивала воспоминания о родине. Рожденные серебристым перезвоном родного языка Дифин, пропущенные через человеческий мозг, они лились с языка земной речью. — Я вижу приливы. Я чувствую их: подъем, спуск. Я чувствую в этих приливах жизнь. Я чувствую своих родных. — Коди увидел, как тело девочки неприметно заколыхалось, словно повторяя ритм течений спектрального океана. — Великие города и мирные рощи. Приливы приходят из-за гор, катят по долинам и садам, где всякий труд — любовь. Я чувствую их. Даже здесь они касаются меня. Зовут домой. — Тело Дифин внезапно застыло. Она уставилась на свои руки, на пугающие отростки чужой плоти, и ужас действительности рассеял воспоминания.

— Нет, — сказала она. — Нет. Таким _б_ы_л_ мой мир. С этим кончено. Теперь приливы несут боль, а сады лежат в развалинах. Пение умолкло. Покоя больше нет, моя родина стонет в тени ненависти. В _э_т_о_й_ тени. — Она протянула руку к пирамиде, и Коди увидел, как пальцы "девочки" скрючились, а рука задрожала. Дифин закрыла глаза, не в силах вынести проносящихся перед ними видений. Когда она вновь подняла веки, перед глазами все расплывалось, их жгло, а вокруг них было мокро. Дифин поднесла руку к щеке, желая исследовать новую неисправность, и отняла заблестевшие пальцы. На кончике самого длинного висела нерастекшаяся капелька какой-то жидкости.

По рельефу лица в уголок рта сбежала другая капля. В ней Дифин ощутила вкус приливов своей родины.

— Ты не победишь, — прошептала она, не спуская глаз с пирамиды. Коди почувствовал, как внутри у него что-то сжалось, — в глазах пацанки горела такая сила, что делалось страшно: а ну как они нацелятся на него и его охватит пламя? — Я не дам тебе победить.

Коди не шелохнулся. Сперва он был уверен, что кто-то из них нырнул в Великую Жареную Пустоту, но теперь… теперь эта уверенность пропала. Должно быть, черную пирамиду привел пилот или какой-то экипаж. Возможно, и эта пацанка, прикинувшаяся дочкой мистера Хэммонда, была одной из них. В эту знойную, душную, безумную ночь все казалось возможным. Поэтому с языка у мальчика сорвался вопрос, который в любую другую из прожитых Коди ночей скрепил бы печатью его вечное пребывание в Великой Жареной Пустоте:

— Ты не… не тутошняя, да? В смысле… это… не с нашей планеты?

Сморгнув остатки пугающей сырости, Дифин грациозно повернула к нему голову:

— Нет. Не с вашей.

— Ух ты. — В горле у Коди застрял ком размером с баскетбольный мяч. Он не знал, что сказать. Девчонка бродила ночью одна и не знала, что такое котенок… теперь в этом появилось больше смысла. Но почему существо, так бережно и нежно обращавшееся с котенком, уничтожило вертолет? И если это пришелец из пирамиды, тогда что же роет ходы под улицами? — Твое хозяйство? — Парнишка показал на пирамиду.

— Нет. Это принадлежит… Кусаке.

Коди повторил:

— Кусаке… капитану, так, что ли?

Дифин не поняла, о чем речь, и сказала:

— Кусака — это… — И замялась, мысленно просматривая заложенные в память тома "Британской энциклопедии" и словарь. Через несколько секунд она отыскала выражение, которое на языке Земли точно передавало то, что ей хотелось объяснить: — Наемный охотник.

— За чем он охотится?

— За мной.

Понять так много сразу Коди было не под силу. Достаточно странно было столкнуться посреди Брасос-стрит с маленькой девочкой из космоса, но галактический наемный охотник внутри черной пирамиды — это уж было слишком. Боковым зрением Коди уловил какое-то движение, оглянулся и увидел двух кошек, которые шныряли вокруг чахлых кустов во дворе миссис Стелленберг. Еще одна кошка стояла на ступеньках крыльца и жалобно орала. Из куста примчались котята и принялись гоняться друг за дружкой. Время подходило к часу ночи, почему же кошки миссис Стелленберг разгуливали по улице?

Коди осветил фарой "хонды" дом Кошачьей Барыни. Входная дверь была широко открыта. Кошка на ступеньках выгнула спину и зашипела на ослепительный свет.

— Миссис Стелленберг! — позвал Коди. — Вы в порядке?

В луче света проплыли извилистые кольца дыма.

— Миссис Стелленберг! — еще раз окликнул он и снова не получил ответа.

Коди подождал. Открытая дверь одновременно и манила, и отталкивала. Что, если Кошачья Барыня впотьмах упала и потеряла сознание? Что, если она сломала бедро или даже шею? Коди не был ангелом, но и притвориться, будто ему все равно, не мог. Он подошел к крыльцу.

— Миссис Стелленберг! Это Коди Локетт!

Никакого ответа. Кошка на ступеньках нервно мяукнула и шмыгнула мимо Коди, держа курс на кусты.

Он двинулся к двери, поднялся на две ступеньки, и тут его дернули за локоть.

— Осторожнее, Коди Локетт, — предостерегла Дифин. Там, куда шел человек, недавно прополз Кусака — в воздухе висел его резкий запах.

— Ладно-ладно. — Повторять не потребовалось. Коди взбежал на крыльцо и остановился перед темным прямоугольником двери. — Миссис Стелленберг, крикнул он. — Вы в порядке?

Тишина. Если Кошачья Барыня и была в доме, ответить она не могла. Коди набрал полную грудь воздуха и переступил порог.

Его нога сорвалась в пустоту. Коди полетел вперед, в темноту. Рука Дифин запоздала на полсекунды и не успела задержать его. Рот Коди разодрал крик ужаса: ему пришло в голову, что в доме Кошачьей Барыни нет пола и он будет падать до тех пор, пока не проломит крышу чистилища.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});