Добро пожаловать в Америку! - Татьяна Глисон

книги в пословицы разошлась. А тебе?

– Я книгу написал о творчестве Фонвизина. Тоже «Недоросля» люблю.

– Как здорово! На русском?

– Нет, на английском.

– Вот выучу английский и обязательно прочитаю.

– А из 19 века кого ты любишь?

– Из прозаиков – Тургенева, Достоевского и Толстого. Каждого по-разному. Достоевского – за психологию ума, Толстого – за психологию души, а Тургенева – за то, что он показал мне, какой должна быть женщина.

– И какой же, по-твоему, должна быть женщина?

–Тургеневская женщина – это женщина, имеющая сильный, независимый характер, способная совершить любой подвиг во имя любви к своему избраннику, верная и преданная ему. Она умеет достигать поставленной цели. Я думаю, что искренность и честность – это качества, отличающие тургеневскую девушку от простых женщин.

Винсент посмотрел на нее с интересом.

Рита опомнилась и спросила:

– Почему ты написал о Фонвизине, ведь ты же адвокат?

– Адвокатом я стал потом. Сначала я был профессором в университете по русской истории. И докторскую защитил по советской истории периода сталинизма, книгу об этом написал.

«Боже мой, какой интересный человек!» – подумала Рита.

Он подозвал официанта и расплатился.

– Мне так интересно с тобой, пойдем в китайский ресторан? – предложил Винсент.

– Я тоже рада, что встретила тебя. Пойдем.

Китайский ресторан оказался рядом с аптекой в красивом здании с восточными орнаментами возле входа. Рита проходила мимо него каждый день. Они заказали ужин и продолжали разговаривать об истории и литературе России.

– Почему ты выбрал для докторской диссертации период сталинизма? -поинтересовалась Рита.

– Я не люблю насилие. Период культа личности Сталина – это период насилия. Я хотел исследовать его причины и истоки и по юношеской амбиции найти пути избежать насилия в дальнейшем.

– В нашей стране в каждой семье кто-нибудь был репрессирован. У меня оба дедушки сидели.

– За что?

– Папин отец, дедушка Михаил, родился в Польше. Он из старинного дворянского рода, был офицером в армии Пилсудского, которая сражалась против большевиков, пытавшихся захватить часть Польши. Его взвод перешел на сторону красных. Чтобы не быть убитым своими же солдатами, он перешел вместе с ними, переодевшись в солдатскую гимнастерку и взяв документы убитого. Он был справедливым и честным командиром, его не выдали. Так дед стал бойцом Красной Армии, был ранен, ему ампутировали ногу. В госпитале он и познакомился с моей бабушкой, которая работала там медсестрой. Она тоже была дворянкой и скрывала это. Они поженились, дед взял фамилию жены. Им приходилось часто переезжать. Как только он встречал своих бывших однополчан, они переезжали в другой город, чтоб его случайно не выдали. Вскоре дедушку приняли в Коммунистическую партию как ветерана войны, имеющего рабочее происхождение – по документам он был рабочим стекольного завода. Его направили работать в НКВД (народный комиссариат внутренних дел), дед Михаил возглавлял отдел по борьбе с беспризорностью. Когда в 1937 году начались репрессии против высших чинов Красной Армии, он высказался на партийном собрании, что не верит в их предательство. В эту же ночь он был арестован. Дед сумел подать ходатайство в польское посольство. Только это спасло его от смерти. Мамин отец, дед Павел, сидел по доносу, когда вернулся с фронта, имея ордена и медали за боевые заслуги. А его двоюродный брат, дедушка Осип, был арестован совершенно по нелепому поводу. Как-то напившись, он подрался со своим соседом. Сосед убежал и заперся в своем доме, а дед бегал вокруг дома и орал: «Всех в лапшу покрошу!» Наутро за ним пришли. Он думал, что его за драку взяли, но в милиции ему приписали политические мотивы: «Кого это ты собрался в лапшу покрошить! Всех? Партию и правительство? И лично товарища Сталина?» Два года отсидел.

После ужина Винсент пошел провожать Риту. Шел легкий пушистый снег. Она вытянула руку ладонью вверх, и на нее упала крупная снежинка. Рита залюбовалась ей.

– Смотри, снежинка! – она протянула руку своему кавалеру. Его глаза вспыхнули нежностью и удивлением.

– Снежинка, – повторил он, – красиво.

Снежинка растаяла на горячей ладони. Винсент взял Риту за руку и не отпускал до самого дома. Они подошли к ступенькам, ведущим к Инниному двору. Рита показала на металлический номер, вделанный в верхнюю ступеньку:

– 156, Винтроп роуд, запомни, – сказала она ему.

– Я запомнил. Мы можем увидеться завтра?

– С удовольствием, – радостно ответила Рита.

– Я заеду за тобой в шесть.

Они простились, Рита видела, что ему хотелось поцеловать ее, но он не осмелился. Она помахала ему рукой и побежала домой. «Это он! – думала Рита, – мне никого больше не надо».

Инна не спала, ждала ее.

– Рассказывай! – потребовала она, – с тобой телевизора не надо, ты как героиня мыльной оперы.

– Я нашла его. Это мой мужчина. Я, кажется, его люблю.

– Прямо сразу влюбилась? – уточнила Пенка, лежавшая на диване.

– Да. Он очень интересный человек, знает русскую историю и литературу. Только очень неухоженный, выглядит как бомж.

– Что такое бомж? – спросила Пенка.

– Это такая русская аббревиатура: человек без определенного места жительства, – пояснила Инна.

– Как он выглядит? Где были? Домой проводил? – сыпала она вопросами.

Рита рассказала все.

– Ты только голову не теряй и Питера сразу не выгоняй, повстречайся, посмотри на Винсента. Может, еще кто-то позвонит, – посоветовала Пенка.

– Пенка права, присмотреться надо. Почему-то же он один, – поддержала ее Инна.

Весь день перед вторым свиданием с Винсентом Рита посвятила своему усовершенствованию. Она сходила в русскую парикмахерскую подравняла волосы, сделала маникюр. Сходила в секонд-хенд и купила замшевую светло-коричневую юбку и пару свитерков к ней. Весь день она думала о нем, перебирала в памяти детали их свидания. От волнения Рита даже не могла есть. Наконец, Винсент приехал. Она вышла к нему. Он стоял, опершись о свой красный «Фольксваген», длинный, подтянутый, и улыбался ей. Поздоровался, открыл ей дверь машины, предложил сначала поужинать, а потом посмотреть город. Они приехали в небольшой ресторанчик в Бруклайне. Сегодня разговор перешел от абстрактных тем к более личным.

– Расскажи о себе. Я ничего о тебе не знаю, вчера весь вечер мы проговорили про литературу, – попросила Рита.

– Я работаю иммиграционным адвокатом в адвокатском офисе у Фреда Берри в Милтоне. Живу на Мальборо стрит в Бостоне.

– Ты живешь в своем доме?

– Нет, я бедный, несколько лет не мог устроиться на работу. Снимаю маленькую комнату в доме, где мой младший брат Пол живет. Он менеджер большой фирмы по сдаче квартир В Бэк Бэйе.

– Почему ты не мог устроиться на работу?

– Я был профессором, когда писал книгу про период сталинизма, сотрудничал с преподавателями из МГУ в России. После публикации