Темные ангелы нашей природы. Опровержение пинкерской теории истории и насилия - Philip Dwyer

наземных позвоночных (почти половина всех известных видов позвоночных), за последнее столетие вымерло около 200 видов, что в среднем составляет около двух видов в год. С точки зрения человеческой жизни это не так уж и много, но если бы эти 200 видов исчезали с нормальной "фоновой" скоростью в течение последних 2 млн. лет, то этот процесс занял бы не 100, а 10 тыс. лет (т.е. в 100 раз больше, чем сейчас).

Разумеется, некоторые виды растений и животных пострадали гораздо больше, чем другие. Большинство случаев вымирания и исчезновения видов происходило в изолированных местах обитания, таких как острова (в Новой Зеландии зарегистрирован самый высокий в мире уровень исчезновения видов) или пресноводные озера (например, озеро Виктория в центральной Африке, где произошло огромное сокращение популяций эндемичных цихлид). Если млекопитающие в ХХ веке исчезали примерно в 40 раз быстрее фонового уровня, то птицы - в 1000 раз быстрее обычного. Основной ущерб был нанесен потерей среды обитания в результате расчистки земель, загрязнения, воздействия инвазивных видов и изменения климата, которые в конечном итоге были вызваны ростом численности и потребления человека. Особенно пагубным было "великое наступление" на тропические леса (особенно в Амазонии и Юго-Восточной Азии), в которых обитает около половины всех наземных видов, и которые за вторую половину ХХ века сократились на 5,5 млн. кв. км. Одна из главных причин беспокойства ученых и специалистов по охране природы заключается в том, что многие последствия для биоразнообразия, вызванные фрагментацией лесов в прошлом, еще впереди: популяции животных, которые больше не могут устанавливать контакты с другими в репродуктивных целях, рано или поздно вымрут. В этой связи одним из наиболее тревожных результатов последних исследований является то, что почти половина всех наземных млекопитающих потеряла более 80% своего ареала за период с 1900 по 2015 год.

На протяжении нескольких последних поколений люди невольно устанавливают переключатели для замедленного движения биологического поезда, которое может затянуться надолго. Хотя эти процессы могут показаться мало связанными с темой человеческого насилия как такового, стоит помнить, что они приводят к беспрецедентной гибели людей (причем в самых разных формах) и что темпы этого процесса, хотя и являются постепенными с точки зрения человека, в эволюционном масштабе оказываются просто травмирующими. Опять же, чтобы дать представление о темпах и масштабах изменений, можно привести расчеты "Индекса живой планеты" Всемирного фонда дикой природы, согласно которым с 1970 по 2014 год мировые популяции диких животных сократились более чем наполовину - поразительная гибель за то время, которое для историков природы является не более чем мгновением ока.

В недавнем прошлом наибольшую угрозу для жизни растений и животных представляли косвенные формы уничтожения - расчистка земель, загрязнение окружающей среды и потеря местообитаний. Однако охота также сыграла свою роль, а для некоторых видов и вовсе стала ключевым фактором. Несмотря на то, что во многих странах охота, возможно, переживает упадок (как отмечает Пинкер ), за последние два столетия охота - и особенно коммерческая охота - принесла гигантские потери. Вымирание или близкое к вымиранию видов, вызванное охотой, происходит тысячелетиями, но темпы его значительно ускорились. Легендарным примером является почти полное исчезновение американского бизона в конце XIX века. Если в середине века их численность составляла 30-50 млн. особей, то к 1902 г. коммерческая охота ради шкур привела к тому, что в дикой природе их осталось менее 100. Харизматичным трофейным видам, таким как африканские слоны, удалось избежать столь опасного исхода отчасти благодаря долгосрочным усилиям по сохранению популяции, хотя цифры, тем не менее, впечатляют: по оценкам, от популяции, насчитывавшей в 1930 г. около 10 млн. особей, осталось всего 350 000. Менее известными, но не менее разрушительными были кампании по истреблению хищников, в результате которых были уничтожены популяции тигров, волков, койотов и других "шалунов". Полные исчезновения встречаются реже, но отнюдь не редкость. Пассажирский голубь, самая массовая птица Северной Америки (а возможно, и всего мира) в середине XIX века, вымер в дикой природе к 1900 году; Марта, последняя из своего рода, умерла в зоопарке Цинциннати в 1914 году. Список недавних событий можно продолжить: южноафриканская квагга, тасманийский тигр, карибский тюлень-монах и каролинский попугайчик.

Однако вымирания и близкие к ним исчезновения - это лишь часть истории хищничества человека, поскольку большинство видов, на которые ведется охота, не подвергаются непосредственной опасности, несмотря на то, что убивается большое количество особей. Более того, охота на наземных позвоночных, как это было описано выше, также представляет собой лишь часть картины, поскольку основная часть охоты за последнее столетие происходила в море. Рыбная промышленность, несмотря на всю ее технологическую оснащенность, по-прежнему представляет собой охоту и отлов животных в дикой природе. Даже развивающаяся аквакультура в значительной степени опирается на добычу дикой рыбы, идущей на корм выращиваемым особям. С момента начала индустриализации рыболовства в конце XIX века последствия этой водной охоты были очень глубокими. Жизнь под водой, пожалуй, находится в еще большем затруднении, чем жизнь на суше, отчасти в результате загрязнения и закисления океана (вызванного выбросами парниковых газов), но в основном из-за агрессивного истощения популяций рыб и китов.

Лучшие оценки мирового улова рыбы показывают рост с 28 млн. т в 1950 г. до пика в 126 млн. т в 1996 г., после чего производство пошло на спад и вряд ли когда-либо восстановится. Глобальные исторические данные о популяциях рыб достаточно спекулятивны, однако общую тенденцию и огромное влияние промышленных методов лова можно проследить на основе исследований, проведенных на хорошо задокументированных водоемах, например в Великобритании, где в 1880-1890-х гг. был осуществлен переход на паровой двигатель и более тяжелые орудия лова. Результаты недавнего исторического исследования уловов траулеров в Англии и Уэльса свидетельствуют о поразительном историческом снижении популяций демерсальных (обитающих на дне) рыб. Несмотря на то, что в конце 1930-х гг. общий годовой объем добычи вырос до пикового значения чуть более 800 тыс. т, а с конца Второй мировой войны и до начала 1970-х гг. крупные уловы оставались обычным явлением, за этими цифрами скрывается колоссальный рост усилий (более крупные и быстроходные суда, более совершенные снасти), необходимых для их достижения. С 1889 по 2007 год улов на единицу рыболовной мощности (более точный показатель фактической производительности промыслового рыболовства, а не просто общего улова) упал на 94% (в 17 раз), причем первоначальное резкое падение было связано с появлением паровых траулеров в 1890-х годах, затем последовало постепенное восстановление с 1920-х по 1960-е годы по мере модернизации флота, а завершилось практически полным крахом