Небесные просторы - Дэвид Брин

Линг свернулась рядом с ним, делая максимальным контакт их плавающих тел. Ответ ее пришел не как звук, но непосредственно, словно переданный жидким окружением.

Типично мужское отношение. Если сексуальные органы удовлетворены, все остальное не имеет значения.

Он мигнул.

А твои разве нет?

Она ответила сладострастным потягиванием, очевидно, вполне удовлетворенная. Ее кожа все еще дрожала в ритме их напряженного занятия любовью.

Часть Ларка — не знающая покоя мысль — думала, как макросущество может воспользоваться сексуальными страстями людей. Конечно, он был благодарен за эту новую фазу существования. Но уж если начал мыслить, не мог остановиться.

А что случилось с Ранном? — спросил он.

Это еще один человек на борту, тот самый воин-даник, который поставил свои способности на службу джофурам. Ларк не мог расслабиться, зная, что где-то поблизости враг.

Не тревожься из-за Ранна. Он больше нам не помешает.

Когда он посмотрел на нее, Линг пожала плечами, подняв облачко пузырей.

Он тоже поглощен. Матери не понравился его вкус. Но она не тратит зря хороший материал, поэтому поручила ему другую работу. Недавно я видела несколько органов Ранна — ногу и легкое, мне кажется, — инкорпорированные в какую-то органеллу.

Ларк содрогнулся, испытывая благодарность, что он показался макросуществу «вкусным».

Ты называешь его матерью?

Она кивнула, потому что не было необходимости объяснять. Это название столь же подходит, как и всякое другое. Хотя, очевидно, аспектами его природы были доброта и желание кормить. Но были и жестко прагматические аспекты.

Ларк почувствовал, что занг, его прежний компаньон, который теперь плавал рядом в виде отдельного шара, с ним согласен. Теперь их соединяла только узкая трубка, присоединенная к левому боку Ларка, но даже она может скоро раствориться, когда они привыкнут к своим различным ролям в этом новом мире. Занг все еще испытывал неуверенность, хотя можно было бы ожидать, что он будет привычней себя чувствовать в этом мире плавающих форм, где пузырчатые представители скользили взад и вперед, создавая разнообразные яркие модели.

На удалении в туманной дымке виднелось еще одно существо, которое успело приспособиться. Груда восковых колец треки, та, что когда-то была Асксом, потом джофуром по имени Эваскс, стояла на полу, окруженная пузырями, мембранами и ползающими симбионтами. Судя по пробегающим по его бокам разноцветным волнам, Ларк мог судить, что это существо наслаждается так, как никогда в жизни. Что может быть естественней для треки, чем стать частью чего-то большего и гораздо более сложного, частью составного существа, в котором каждому кольцу, каждой частице отводится особая роль?

Ларк по-прежнему гадал, как это все организовано. Существует ли общий контролирующий разум вроде джофурского мастер-кольца? Или у каждого компонента есть право голоса? Обе модели симбиоза существуют в природе… и в политике.

У него было ощущение, что такие подробности предстоит еще выработать. «Мать» еще не приняла окончательную форму.

Пошли, потащила его Линг за руку. Я хочу кое-что показать тебе.

Ларку потребовалось немного времени, чтобы привыкнуть к передвижениям в новой среде. По большей части это были движения, похожие на плавание, хотя в некоторых местах среда становилась настолько плотной, что ноги их касались пола, позволяя использовать более присущий человеку способ — ходьбу. Но между берегом и морем не было четкой границы. Все смешивалось, как мысли, которые у него с Линг стали общими.

Ведя его за собой, Линг наконец указала на пучок щупалец, исходящий от одной точки. Щупальца извивались и переплетались. Многие были соединены с дергающимися фигурами — Ларк видел еще одну личинку квуэна, несколько колец треки… и фигуру, похожую на кентавроподобного ура, свернувшегося в позе зародыша и окруженного чем-то вроде зародышевого мешка. Эту фигуру он не узнал, хотя помнил, что «образцы» уров были захвачены джофурами на Джиджо. Бока ура равномерно вздымались, он спокойно дышал, и Ларк увидел в его трех глазах сознание.

Были и другие кислородные существа. Некоторых он узнавал по рисункам из бумажных книг, которые просматривал когда-то дома в архивах Библоса, другие были ему незнакомы. Все были облеплены симбионтами и связаны с шарами зангами и другими. Самое странное заключалось в том, что никто как будто против этого не возражал.

Здесь мать подключается к информационной сети, объяснила Линг, показывая то место, из которого исходили щупальца. Всмотревшись в полутьму, Линг узнал панель одного из главных компьютеров «Полкджи».

Линг взяла три щупальца и протянула одно из них Ларку, второе — зангу.

Посмотрим, что происходит снаружи.

Необычный способ получения информации. Отчасти невральный, отчасти визуальный, он также подключал части мозга, с которыми у Ларка связано воображение; при этом возникающие картины создавали то же впечатление, какое бывает у мечтаний.

Это имело смысл. Для всех водородных существ мышление — это процесс моделирования, они заставляют меньшие части своих тел играть определенные роли и разрабатывать сценарий, доводя его до логического завершения. С помощью Занга, у которого уже был в этом опыт, Ларк вскоре научился воспринимать мир так, словно он и есть объект внимания.

Я «Полкджи»… прежде гордый боевой корабль высокомерного племени джофуров.

Теперь я разделен на множество частей. Мой джофурский экипаж, доблестный, но смятенный, изолирован в районах, которые считает самыми важными… в машинном отделении, в оружейных помещениях и в системе жизнеобеспечения.

Под руководством целеустремленных мастер-колец джофуры готовятся дать последний бой ненавистным захватчикам… и в то же время продолжают преследовать добычу. Гонятся за земным кораблем, даже если это преследование приведет их в ад или в рай.

Ларк испытал прилив необычных чувств — невольное уважение к неустрашимым джофурам. Способность выжить в катастрофах, одной за другой, показывала, почему их племя приобрело такое влияние среди энергичных и воинственных звездных кислородных кланов. То, что они хотя бы ненадолго могли сопротивляться силам, гораздо более древним и мудрым, чем они сами, было впечатляющим достижением.

Тем не менее Ларк надеялся, что они вскоре потерпят поражение.

Линг руководила им, осторожно обратив внимание на то, что происходит за измятым корпусом.

Ларк на мгновение содрогнулся от неожиданных впечатлений, он словно попал в центр гигантского торнадо!

Их окружал колоссальный циклон, вертящийся рой массивных объектов; сверкая и взрываясь, эти объекты спускались в воронку, ведущую к тусклому белому пламени маленькой звезды.

Ларк вскоре обнаружил, что база его знаний больше не ограничена сведениями, полученными примитивным образованием джиджоанского сунера, захолустного биолога, выросшего на бумажных книгах. Требовалось лишь легкое усилие воли, чтобы проникнуть в сознание Линг и уловить факты, корреляции, гипотезы, которые позволяют объяснить увиденное. А помимо Линг, в его распоряжении и другие архивы, менее знакомые, но столь же доступные.

Неожиданно Ларк рванулся вперед, к этому гигантскому циклону спускающихся космических кораблей, и отождествил себя с ними.

Я рой кандидатов, миграция избранных, отобранных из отставников обеих цивилизаций — кислородо— и водорододышащей.

Отобранных, чтобы наконец объединиться.

Уставших от бесцельной борьбы и трудностей плоского пространства и реального времени.

Завлеченных и соблазненных обманчивым очарованием Объятия Приливов.

Вполне осознающих катастрофические разрывы, происходящие в Пяти Галактиках.

Понимающих, какие опасности ждут впереди.

Тем не менее я устремляюсь внутрь. Соединяюсь со множеством подъединиц. Создаю уникальное единство из того, что было только перспективным сырьем. Интегрирую то лучшее, что есть у кислородных и водородных существ.

Надеюсь на то, что ждет впереди, и гадаю о нем…

Теперь Ларк видел весь контекст, в который был включен «Полкджи». Это часть гораздо более обширного процесса. Такое же слияние жизненных форм должно происходить в миллионах кораблей… только, может быть, более мирно, с меньшим сопротивлением со стороны экипажа, который гораздо лучше подготовлен к этому, чем бедные джофуры.

И тем не менее невольно Ларк улавливал оттенки отчаяния и тревоги. Это величественное собрание кандидатов в трансцендентность должно быть спокойным и упорядоченным. А вместо этого с каждым проходящим дуром становилось все более тревожным и разорванным. Искры, которые раньше казались такими веселыми, на самом деле ужасные взрывы. Среди кораблей все быстрее распространяется насильственная смерть.