Берег тысячи зеркал (СИ) - Ли Кристина

В воздухе витает аромат противомоскитных спиралей. Они помогают плохо. Каждую ночь я то и дело вздрагиваю от жужжания насекомых, по размерам напоминающих майских жуков. Вот и сейчас один такой потерпевший лежит трупом прямо на дотлевающей спирали.

Сняв с себя одежду, переодеваюсь в легкую белую майку и темные свободные штаны. Освобождаю волосы из пучка, и устало массирую кожу головы.

Закрываю глаза, а передо мной сегодняшний ужин. Он специально испытывает мое терпение? Зачем заявляться в общую столовую в таком виде? Приземлил своего монстра? Иди, переоденься. Но нет же. Он вваливается ужинать в одной белой майке, а этот проклятый комбинезон свисает на его бедрах. И ладно бы это только я видела? Это бесспорно прекрасно. Ведь я еле жевала пищу, пока пыталась не изойти слюной. Аппетит появился мгновенно, но не к еде.

Черт. Он играет со мной, как с кошкой? Специально провоцирует, но продолжает холодно отвечать, и делать вид, что между нами ничего нет, и быть не может. И что это за игры такие?

Кое-как успокоившись, особенно после слов доктора, я беру бутылку с водой, и размещаюсь с планшетом на небольшом крыльце гостиной. Удобный гамак позволяет расслабиться и обработать данные с вышки и наших датчиков для Вадима Геннадьевича. Сперва, мы изучали ландшафт, состав почвы, и только следом приступили к размещению датчиков. Теперь я моделирую "3Д" карту острова, с нанесенными первоначальными точками для изучения минералогической составляющей.

Коготь действительно уникальное место, умеющее влюблять в себя. Настолько красивой природы я не видела нигде.

Наверное, нигде.

Ведь смотря на сумерки и очертания тропического леса, вспоминаю берег у серого моря.

Он, однозначно, лучше даже этого острова.

— Мадам? Мадам, вы вернулись? — из глубины дома доносится голос Патрисии.

Я снимаю очки, и поворачиваюсь. Девушка явно чем-то довольна, ведь смотрит хитро, и с заискиванием.

— Что? Ты хочешь сказать, что вы опять ничего не сделали, а трещали с личным составом? — расплываюсь в холодном оскале.

— Нет. Мы все закончили, — тут же заверяет, а я бросаю взгляд на ящики за ее спиной. — Ну, почти, мадам.

— Вижу, — кивнув, сажусь удобнее и складываю руки на груди. — И? — Спрашиваю прямо, и Патрисия тут же загорается такой открытой улыбкой, что я приподнимаю брови.

— В общем, только не злитесь. Хорошо?

— Не хорошо, — отрицаю с холодной ухмылкой. — Выкладывай. Что вы успели натворить, пока меня не было?

— Будет тусовка в расположении. Сегодня. Сейчас. Руководство дало разрешение на один вечер. Старшина Сон и крепыш Ю Чоль договорились с майором.

Кажется, мои брови сейчас достигнут макушки. Это Сан дал добро? Так значит он заметил нездоровую обстановку за нашим столом? И решение нашел в попойке? Корейцы.

Я незаметно закатываю глаза, но быстро переспрашиваю:

— Крепыш Ю Чоль? — как-то по-дурацки издаю смешок в недоумении.

— Да. Это мы с Франко придумали. Парнишка отпадный. Такой общительный, и так помогает. Он свой взвод в полном составе привел ставить тенты и палатки для лаборатории. Так как, мадам? Я же не просто так пришла.

— И зачем же? — мой тон меняется сразу. — И где… Фелис?

Уверена, ей эта идея не нравится. Хотя она и перестала геройствовать.

— Так все уже у казарм. Там парни барбекю вынесли, у них много припасов. Будет отлично, если вы присоединитесь, мадам.

— Нет, Патрисия, — я отрицательно машу головой.

Не хочу никуда идти. Даже не подумаю, после его выходки с доктором Ченом. Разрешил он. Это что конфуцианский патриархат в ярком проявлении?

— Работы очень много, — продолжаю отнекиваться. — И, пожалуй, я должна позволить вам отдохнуть спокойно без надзора.

— Мадам, — девушка надувает губы, и неожиданно выпаливает: — Даже Фелис не понадобилось уламывать. Мадам.

— Нет, Патрисия. Я лучше закончу все расчеты и дам вам завтра выходной, — услышав последнее, девушка замирает, а я заканчиваю, прищуриваясь: — Вы же не думали, что я не знаю, что вы привезли с собой из Филиппин. Вам крупно повезло, что солдаты не проверили личные вещи. Так что, у меня одна просьба — не покидать периметр расположения. Ясно, Патрисия?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Конечно, мадам, — девушка радостно кивает и снова улыбаясь, спрашивает: — Может все-таки…

— Нет. Отдыхайте. Все же после стольких приключений здесь, нам всем требуется моральная разрядка.

Патрисия не зная себя от счастья, уходит. Видимо, приглашение — формальная вежливость. Они моложе на лет семь. Юны, еще так беспечны, но тем и очаровательно то время, которое в моей жизни почернело. Эти годы, этот отрезок выжжен из моей судьбы, из моего времени.

На мне.

Я работаю до глубокой ночи. Ожидая возвращения ребят, несколько раз проверяю издалека, как проходит "тусовка". Конечно, они не совсем понимают особенности отдыха корейцев. И тем более, их военных. В последний раз, сходив к казармам, наблюдаю, как Ю Чоль помогает Шону и Бернарду подняться и идти в свой дом. Подобное не фигура речи, а факт. Патрисия спит на плече Франко, а Фелис положила голову ей на колени.

Ждать их у нас в доме нет смысла. Франко точно заберет Патрисию с собой, а Фелис они не оставят пьяной одну. Тем более дом парней ближе всего к казармам.

— Видимо, я позволила им слишком многое сегодня, — бормочу на родном.

— Ложитесь спать, профессор.

Слова звучат из темноты резко и неожиданно. Я подскакиваю на месте, и хватаюсь за грудь, в таком ярком испуге, что подкашиваются колени.

— Ты не мог бы сперва обозначить свое присутствие хоть как-то, майор.

Чеканя каждое слово, перевожу дыхание. Услышать голос среди кромешной темноты, и в окружении тропических растений ростом с высотки — то еще удовольствие.

— Зачем? Вы так мило наблюдали за своими детишками всю ночь, профессор, что я решил не мешать.

Не мешать он решил. Какое благородство. Тогда, зачем сейчас проявил себя?

Я снова злюсь. Природу этого чувства распознать не сложно. Я люблю этого мужчину, а он в дурака играет вторую неделю.

Голос Сана звучит слишком сексуально. Впрочем, как и всегда. Можно не удивляться этому факту, вспомнив что было между нами в прошлом.

— Вы, майор, вижу, тоже времени попусту не теряете. Несете караул? Или просто решили прогуляться под луной?

— Вообще-то, я здесь пытался спать. Но мне постоянно мешает сердобольный профессор.

В ступоре, я не могу найти слов для ответа. Упустим, что до сих пор говорю с темнотой. Это ведь мелочи. Так, пустяк. Но откровение о ночлежке в лесу, в условиях, когда еще вчера среди ночи я едва не завизжала, обнаружив на себе ползущее насекомое, — вводят в когнитивный диссонанс.

— Ты шутишь, Сан? Здесь же полно дряни всякой. Ты спятил? Поднимайся.

С намерением вразумить человека не знакомого с основами энтомологии, делаю несколько шагов, и падаю. Вернее, я сперва думаю, что падаю. И это логично, когда человек оступается о тело другого человека. Он же понимает, что будет больно? Но мне не больно.

— Аккуратнее, чаги*(милая), — слышу хриплый шепот рядом с ухом, чувствую крепкое кольцо рук вокруг талии, и стальные мышцы под ладонями.

А еще замираю от обращения ко мне. Неужели? Неужели, ты намеренно вел себя, как осел? Сглатываю влажный комок, и прикусываю до боли щеку. Делаю это специально, с мыслью, что сплю, и надо проснуться. Все тщетно. Я не сплю, и действительно упала на него, еще и нагло улеглась сверху. Опуская взгляд, обшариваю им по телу Сана, как руками. Он в майке. Той самой белой майке. Лежит в спальном мешке, и действительно спит прямо под деревом, которому чертова туча лет.

Замечая продолжительность молчания, Сан крепче обхватывает меня и тянет выше. Тело взрывается буйством ощущений, а сердце стучит в горле от возбуждения.

— Ты не шутил? — ошарашено спрашиваю, а сама жадно цепляюсь за крепкое мужское тело. — Ты действительно здесь…

— Иногда, — коротко отвечая, он медленно перемещает руки вдоль моей спины вверх. — Мне так проще уснуть.