Воспитание чувств - Джорджетт Хейер

Обе дамы, в ужасе наблюдавшие за происходящим, бросились к нему.

– Какой позор! – вскричала Изабелла, величественно сверкнув глазами. – Обнажить сталь против безоружного человека! Негодяй!

– О, бедный мистер Тарлетон! – запричитала Геро. – Вы пострадали из-за меня! Я чрезвычайно вам обязана, но очень надеюсь, что рана ваша несерьезна! Позвольте, я немедленно сниму с вас сюртук! А, хозяин, это вы? Будьте добры, как можно скорее принесите мне воды в тазу и немного бренди! А вы, официант, помогите этому джентльмену снять сюртук, а вы, все остальные, уходите отсюда и не мешайте!

– Боже милосердный! – слабым голосом пробормотал мистер Тарлетон, заметив, что в комнату набились владелец постоялого двора, официант, конюх, оба форейтора и служанка. – Что я наделал! Моя проклятая глупость! Но когда я услышал, каким тоном он обращается к вам, то не смог сдержаться!

– Разумеется, не могли! – согласилась Геро, бережно закатывая рукав его сорочки и обнажая безобразный порез. – Здесь не обойтись без хирурга! Хозяин… о, он уже ушел! Эй, кто-нибудь, пожалуйста, сбегайте за хирургом, живущим неподалеку, и скажите ему, что в его помощи нуждается джентльмен, с которым произошел несчастный случай!

– Ради всего святого, никого не надо звать! – взмолился мистер Тарлетон из кресла, в которое его усадили. – Это пустяковая царапина! Лучше передайте мне одну из тех салфеток и помогите перетянуть ею руку!

Изабелла, порывшись в своем ридикюле, извлекла из него ножницы и принялась с их помощью резать салфетку на полоски. Сэр Монтегю, ужаснувшись как своей последней по счету безумной выходке, так и ее сокрушительным результатам, которые могли наступить, с величайшим трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел в дальний конец комнаты, на ходу ощупывая быстро распухающую челюсть и отчаянно пытаясь придумать, как избежать возмездия.

Тут вернулся хозяин с миской воды и властным окриком велел своим работникам идти заниматься делами. Официант поднес стакан бренди к губам мистера Тарлетона, и тот, ослабев от изрядной потери крови, сделал небольшой глоток и откинулся на спинку кресла, устало смежив веки.

Хозяин, донельзя разгневанный столь неподобающим происшествием в его гостинице, чрезвычайно умело обработал рану, но заявил: он немедленно пошлет за деревенским констеблем, дабы тот арестовал обоих вояк. Едва он успел выразить уверенность, что магистрат будет знать, как поступить с так называемыми джентльменами, пытающимися лишить простых форейторов честно заработанной платы, как во дворе раздался стук копыт, скрежет колес по гальке и кто-то нетерпеливым голосом крикнул:

– Эй, там! Конюх! Конюха сюда немедленно!

– Шерри! – завизжала Геро, стоявшая рядом с креслом мистера Тарлетона, и выскочила в коридор, ведущий во двор. – Шерри, Шерри!

Его светлость только что спрыгнул на землю с облучка своей коляски. В луче света, падающего из открытой двери, он увидел супругу и шагнул к ней.

– Ох, Котенок, слава богу, я нашел тебя! – воскликнул виконт, протягивая к ней руки. – Ты не должна так поступать, моя дорогая крошка! Я не могу тебе этого позволить!

Геро с разбегу бросилась к нему в объятия, обхватив его светлость руками за шею.

– Нет, нет, Шерри! Это вышло нечаянно! – всхлипывала она. – Я подумала, что это ты, а не мистер Тарлетон!

– Ох, Котенок, как это на тебя похоже! – срывающимся голосом проговорил он. – Это должен был быть я! Но я оказался таким идиотом… Котенок, маленькая ты негодница, как ты меня разыграла! Поцелуй же меня!

Достопочтенный Ферди Фейкенхем, с большим интересом наблюдая за страстными объятиями двух людей, которые, похоже, совершенно забыли о том, где находятся, сошел из экипажа на землю и с достоинством попросил ничуть не менее заинтересованного Джейсона отвести лошадей на конюшню и проследить, чтобы их обтерли и напоили. К тому времени как его распоряжение было с большой неохотой выполнено, виконт уже вытирал щеки супруги своим носовым платком, а Геро, улыбаясь сквозь слезы, смотрела снизу вверх в его смягчившееся лицо.

– Но, Шерри, как ты обо всем догадался? – спросила она.

– Тебя видел Джейсон. Я подумал… Я испугался, что внушил тебе столь сильное отвращение, что ты не можешь заставить себя даже поговорить со мной! Я уже готов был вышибить собственные мозги!

– Ох, Шерри, нет! Как я могла испытывать к тебе отвращение? Я любила тебя всю жизнь!

– Котенок, Котенок! – произнес он, вновь прижимая ее к себе. – Как бы мне хотелось сказать то же самое! Однако я полюбил тебя только после того, как мы с тобой поженились! Какой же я олух! Но, когда ты удрала от меня, я понял, насколько сильно люблю тебя! Обещаю, больше ты от меня не убежишь!

Она прижалась щекой к его груди.

– Ой, от меня одни неприятности! А теперь еще и эта ужасная история! Я уже была уверена, что ты не пожелаешь со мной знаться!

– Это моя вина! Это я во всем виноват! – яростно сказал он.

Ферди кашлянул с извиняющимся видом.

– Я же говорил тебе, что это ошибка, Шерри, старина! – заметил он. – Не хотел бы мешать тебе, но вон там из-за двери конюшни за вами подглядывает парочка форейторов.

– Пусть подглядывают! – небрежно отмахнулся его светлость, однако потом взял Геро под руку и медленно направился с ней к гостинице. – Где этот тип, Тарлетон? Ты, маленькая обманщица, как ловко его разыграла! Будь я проклят, если мне не жаль бедолагу! Но что он затеял, увозя тебя таким образом?

– Ох, Шерри, боюсь, всему виной мои неосторожные слова, которые я однажды сказала ему! – с виноватым видом призналась Геро.

Виконт, хохотнув, заметил:

– Да, мне следовало бы самому догадаться об этом! Вытаскивать тебя из очередных неприятностей – то же самое, что видеть, как лошадь, вчистую проигрывающая скачки, вдруг приходит первой, негодница!

– Что ж, я очень рада твоим словам, Шерри, потому что, говоря по правде, эта история куда хуже всех прочих. Собственно, дело серьезное, и хозяин грозится сдать всех нас констеблю; но, если ты заплатишь за бедного мистера Тарлетона, он, быть может, и смягчится. Видишь ли, у него украли все деньги…

– Мне об этом известно, – ухмыльнулся Шерри. – Его обчистил Джейсон! Именно благодаря этому я и сумел догнать тебя.

– Джейсон – просто молодец! – просияла Геро. – Мы обязаны сделать ему замечательный подарок!

Они как раз подошли к концу прохода, ведущего в буфетную. Мистеру Тарлетону удалось избавиться от хозяина, но виконту странным образом показалось, что комната битком набита людьми. Его ошеломленный взгляд поначалу наткнулся на мисс Милбурн, затем на сэра Монтегю Ревесби и наконец остановился на Паге, который, хотя и проспал все последние события, шумно посапывая перед камином, сейчас, переваливаясь, словно утка, вошел в буфетную и приветствовал его светлость хриплым лаем.

С характерной для виконта непосредственностью он тут же позабыл о беспокойных событиях минувшего дня. Лицо его помрачнело; Шерри, с отвращением уставившись на мопса, спросил:

– А он здесь откуда взялся?

– О, это я взяла его с собой! – с довольным видом ответила Геро. – Его зовут Паг!

– Так я и знал! – заявил Шерри. – Черт меня побери, Котенок! Я ничего не имею против канарейки Джила – то есть имею, конечно, но, по крайней мере, научился терпеть ее, – однако пусть меня повесят, если я потерплю в своем доме такую раскормленную скотину, как эта! Если ты хочешь иметь собаку, я подарю тебе ее, но предупреждаю, это будет не мопс!

– Нет, Шерри, правда? – обрадовалась Геро. – Думаю, это было бы прекрасно. Но этот пес не мой, видишь ли. Он принадлежит леди Солташ, и он мне решительно не нравится!

– В таком случае за каким дьяволом ты взяла его с собой? – пожелал узнать его светлость. – Не понимаю, для чего тебе могла понадобиться собака, если ты убегала под венец!

– Никуда я не убегала и брать его с собой не собиралась! Я всего лишь вывела пса на прогулку, когда мистер Тарлетон похитил меня, а потом Паг каким-то образом оказался в экипаже. Ох, Шерри, а вот это и есть мистер Тарлетон!

Мистер Тарлетон с трудом поднялся на ноги и, сохраняя достоинство, если оно могло еще оставаться у полураздетого человека, сказал:

– Шерингем, если вы уделите мне пару минут наедине, полагаю, я смогу дать вам все необходимые объяснения к вашему полному удовлетворению!

– О, это вовсе необязательно! – жизнерадостно отозвался Шерри, пожимая ему руку. – Я не виню вас за то, что вы убежали с моей женой, потому что сам выкинул нечто подобное! А вообще, если подумать, я ваш должник, поскольку это мой грум свистнул у вас кошель и бумажник. Я собирался захватить их с собой, но потом, посреди всей этой суеты, попросту забыл о них. Эй, да вы ранены! Как это случилось?

Ферди, пристально рассматривавший миску с порозовевшей водой, стоявшую на столе, рядом с которой лежала окровавленная салфетка, подтолкнул кузена локтем.