Королевский маскарад - Оксана Демченко

Слуги эр-герцога подтвердили свою репутацию расторопных и осведомленных людей: Лаура они ждали у ограды герцогской усадьбы. Число и подготовка бойцов не предполагали долгого сопротивления. Его запихнули в карету и увезли за город.

Там, на старом разбитом проселке, под проливным дождем, долго и со вкусом били. Приводили в сознание – и продолжали свою работу. Потом бросили умирать в старой колее, заполненной жидкой грязью. Маркиз лежал и удивлялся сквозь боль, что еще почему-то жив и в сознании, хотя сломано, наверное, все, что можно сломать… Дышать смятыми легкими было мучительно, мир гас медленно, погружаясь в багровую пелену боли.

Очнулся он – к собственному изумлению – в восхитительной маленькой спальне. За стрельчатым окном, набранным из узких прозрачных полированных стекол – высоких, сплошных, безумно дорогой гномьей работы, – дрожали под холодным ветром оголившиеся ветви сада. Мокрый снег лип к ним, гнул вниз, намерзал крупными комьями. В такую погоду особенно приятно лежать в тепле. Лаур каждую осень вспоминал о том, что без дома жить – очень страшно…

– Эй, бывший труп, ты уже научился хлопать глазами? – заинтересованно уточнил звонкий девичий голосок. – Ну а как у нас дела с речью?

Она пробежала через комнату и упала на колени возле кровати. «Пожалуй, самая очаровательная женщина столицы», – улыбнулся Лаур. Приехала невесть откуда два года назад, с кучей денег, наспех купленным титулом и глубочайшим убеждением, что ей тут должны поклоняться истово – и обязательно все. Так и получилось. Ей поклонялись, пели песни под балконом особняка, уворачиваясь от падающих на голову горшков с землей и старыми сухими цветами. И утверждали, что это не признак плохого воспитания, а тонкий намек и долгожданный знак внимания. Едва ли долгожданный: маркиза Шаль’ос метала горшки и вазы, реагируя на первые же звуки пения очередного воздыхателя.

Ну вот, опять: «Ночь луною се-э-эребри-и-ится…»

Массивный глиняный кувшин, кажется, сам прыгнул в руку хрупкой маркизы. Лаур не успел заметить, когда она открыла окно. Глина хрустнула, голос захлебнулся ушибленным шепотом-стоном: «О, жестокая».

Маркиза бережно прикрыла окно, хихикнула, пробормотала: «Ночь луною серебрится – на башку горшок валится», осмотрелась, достала с полки новый «метательный снаряд» и водрузила на подоконник. Поправила свои великолепные черные волосы и подмигнула больному. Синие глаза смеялись.

– Как я его?

– Метко, – оценил Лаур.

– Ну ты тоже от баб неплохо бегал, пока не добегался, – фыркнула маркиза. – Я считала тебя той еще дрянью и вообще-то пришла извиняться. Будем впредь мирно сосуществовать. Можешь даже звать меня, как домашние зовут – Осой.

– За что такая редкая милость?

– За то, что не испортил жизнь молоденькой Амалии, – улыбнулась маркиза. – Ты спас девочку. Я теперь тебя уважаю, и потому ты лежишь и пока не убит этим горшком, хотя целиться удобно. Слушай, а признайся честно: это ты волком выл у меня под окном в полнолуние, три месяца назад? Единственная попытка оригинально поухаживать. Эти гады не умеют петь, но пытаются. А у меня музыкальный слух.

– Я выл, – гордо кивнул Лаур.

– Здорово вышло, похоже, молодец. Ну что еще добавить? Маги тебя собрали, так что не притворяйся трупом, вставай и пошли ужинать. Халат на кресле. Герцогу Марию я башку расцарапала еще на прошлой неделе. Он сказал, что больше у Ловида к тебе претензий нет, все улажено. Я в ночь уезжаю, дела. В качестве оплаты за мою доброту изволь ввести в свет моего родича – он приятный парень, но безнадежно наивен. Пригляди за ним до зимы, а?

– Обязательно, – охотно пообещал Лаур. – Ловко ты пристроила бездомного побитого маркиза к хлебному местечку.

– Только не думай, что еще и тихому, – погрозила пальчиком Оса. – Я обожаю интриги и скандалы, я в них купаюсь. Такая уродилась… Ох, бедная моя мама, как она это переживет, когда узнает?

Лаур начал сочувствовать маме Осы уже через пару месяцев. Он полагал, что вполне уверенно чувствует себя в столице и изучил ее скрытую жизнь. Но теперь осознал – ничего он не знает! Быть исполнителем или понимать, как построена игра, – это разные уровни лабиринта интриг. И он остался в особняке Осы надолго. Политика не прельщала маркиза, но ему очень хотелось выяснить, во что играет эр-герцог и кем сам он был до сих пор в игре. Потом пришло желание кое-что поправить и изменить.

Два года назад Оса исчезла, и вскоре ее объявили опасной преступницей. Лаур переживал, пока не убедился – жива, раз так тщательно ищут. И он успокоился, занялся своими делами. Пришло время женить младшую сестру, то есть снова искать деньги, ворошить старые знакомства и заводить новые.

С Амалией судьба свела его снова вроде бы совершенно случайно: герцогиня заехала в гости к подруге, у которой он как раз обедал. Поговорили, перекинулись парой ничего не значащих фраз… Однако же маркиз совсем неожиданно для себя обрадовался, что эта красивая и беззащитная женщина не попала в лапы Ловида. Капризная, несносная, обидчивая, но довольно искренняя и неглупая. Он не рассердился, даже узнав позже, что их встречу подстроили и что хозяйка особняка получила за это немалое вознаграждение от взбалмошной герцогини, заинтересовавшейся модным и трудноуловимым в последние годы маркизом. Грустно стало позже, когда в дверях нового, довольно скромного жилья Лаура появился старый герцог Марий. Сунул в руки деньги – много денег – и, не глядя в глаза, хмуро велел никогда более не морочить голову его внучке…

Жаль, Оса в бегах, она бы герцогу второй раз «расцарапала башку», чтобы научился нормально разговаривать с людьми. И предупредила старика об угрозе, нависшей над судьбой Амалии… Об истином смысле поездки на север – интриги, отдающей Амалию в руки эр-герцога полностью и бесповоротно. Он и сам пробовал предупредить. Увы, его не приняли, пришлось пытаться что-то сделать самому, если можно еще надеяться на изменения к лучшему… Он решил добраться до Поморья. И вот – выполнил свое решение.

Лаур кое-как отдышался и с тоской глянул на ворота Белояра, едва различимые в поздних сумерках. Еще брести полверсты, не меньше. Ночью в город не пускают, придется спать прямо здесь, у дороги.

Хорошо бы не опоздать. Герцог Марий догадался запретить внучке общаться с маркизом, имеющим дурную репутацию. И не воспротивился, когда ее буквально силой втянули в самою опасную и грязную игру Ловида – дележ власти в северных землях. Если ее отдадут за князя, это будет ужасно. Логримы умеют ломать упрямство самых стойких. Особенно здесь, вдали от весьма могущественного деда Мария, на территории, исконно близкой именно северному альянсу сил Империи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});