Призыв мёртвых - Джеймс Барклай

— Сигалия учил я, — пожал плечами Оссакер. — Значит, я и отвечу на это обвинение.

— Осси, ты опять упускаешь главное, — указал Ардуций. — Это был повод…

Он замолчал, услышав снаружи приближавшиеся шаги. Стражи открыли дверь и впустили Аврелия. Коройен на сей раз предпочла ему не сопутствовать. Хоть и слабое, но утешение.

Все встали, но сенатор устало махнул рукой и сам опустился в кресло, после чего указал на принесенный им лист пергамента.

— Отказаться принять это к рассмотрению я не могу, — заявил он. — Все составлено в полном соответствии с требованиями закона, представлено гражданам на форуме и подкреплено множеством их подписей.

— Что это такое? — спросил Ардуций, хотя из его тона следовало, что он уже понял.

— Лучше я вам зачитаю, — ответил Аврелий. — Это касается каждого из вас и всей Академии.

Оссакер уронил голову на руки. Наконец до него дошло. Однако все оказалось даже хуже, чем он себе представлял.

— «Я, Фелис Коройен, канцлер ордена Всеведущего и представитель благочестивых граждан Конкорда, настоящим обвиняю названных ниже лиц, объединенных общим именем Восходящие, в ереси против Всеведущего по двум основополагающим пунктам.

Пункт первый — использование сил, подобающих лишь Богу, для продления жизней, завершенных по Его воле. Пункт второй — намерение использовать огонь и взрывы для уничтожения на поле битвы невинных граждан Конкорда, что означает для них прекращение их циклов навеки.

Кроме того, я обвиняю организацию, именуемую Академией Восхождения, и прежних Ступеней Восхождения в пособничестве в появлении на свет, во вскармливании, взращивании и воспитании того, кто ныне вырывает праведно упокоившихся верующих из объятий Всеведущего и использует их для целей, несовместимых с промыслом Бога. Сие, разумеется, тоже есть ересь против Всеведущего.

Более того, представив доказательства по вышеназванным пунктам и добившись обвинительного вердикта и наказания, сообразного вменяемым в вину преступлениям, я намерена предъявить Адвокату, Эрин Дел Аглиос, обвинение в преступном пренебрежении долгом представителя Всеведущего на земле, каковой был возложен на нее с принятием сана. Признание предыдущих обвинений само по себе является основанием для предъявления обвинения Адвокату, а следовательно, для отрешения ее от должности и предания суду по подозрению в ереси.

Мы, нижеподписавшиеся, поддерживаем настоящее заявление и в соответствии с действующими законами требуем незамедлительно принять его к рассмотрению».

— Список подписавшихся прилагается на тот случай, если кто-то из вас захочет ознакомиться, — вздохнул Аврелий. — Кроме того, она настаивает на заключении вас под стражу и помещении в темницы до суда, мотивируя это сложностью нынешней ситуации в городе и заботой о сохранении общественного порядка. Это требование я отклонил, но все остальное действительно полностью соответствует закону и отклонено быть не может. Следовательно, с настоящего момента вы находитесь под домашним арестом. Никому из вас не разрешается покидать это здание. Я сожалею.

— Абсурд какой-то, — возмутился Оссакер. — Что она вообще о себе вообразила? Адвокат ей этого не спустит.

— Оссакер, Адвоката здесь нет, и ее возвращение ожидается не раньше сорок четвертого дня от рождения генастро. То есть через семь дней. — Аврелий вздохнул, приподнимая брови. — А по всем правилам дела о ересях суды рассматривают в первую очередь, не откладывая. Вам необходимо подготовить защиту к сороковому дню, дольше откладывать я не имею права. Но, разумеется, я предоставлю в ваше распоряжение все, что вам может понадобиться.

— Да этого просто не может быть! — настаивал Оссакер, чувствуя, что его грозит захлестнуть волна нарастающей паники. — Адвокат будет свидетельствовать в нашу пользу.

— Ты всегда так гордился тем, что не поступаешься принципами, — язвительно процедил Ардуций. — Ну что ж, расплачиваться за это придется всем нам. В настоящее время с точки зрения закона сенатор Аврелий является Адвокатом, ибо он полноправно замещает ее по всем вопросам, рассмотрение которых не может быть отложено до ее возвращения. Таких, как этот, например. Так что прими мои поздравления. Тебе потребовалось всего несколько дней для того, чтобы не только все мы оказались на волосок от смерти, но и самой успешной династии правителей в истории Конкорда угрожало смещение. Да, Осси, вот еще что. Гориан должен быть благодарен тебе за то, что ты убрал с его пути всех, кто мог ему помешать.

Ардуций встал и вышел из комнаты.

— Мне очень жаль, — уныло промолвил Оссакер.

— Сожаления сейчас мало чего стоят, — заметила Эстер. — И если тебя, может быть, сжечь невозможно, то меня, увы, возможно, и мне этого очень не хочется. Поэтому давайте займемся делом. С нами нет ни Адвоката, ни Джереда, ни Васселиса. Вообще никаких союзников. Думай, Оссакер, а я постараюсь успокоить Ардуция.

Она подошла, села рядом и положила руку ему на плечо.

— Все, что ты делал, делалось на благо Восхождения, потому что ни о чем другом ты никогда не помышлял, — сказала она. — И Арду поймет это, вот увидишь. Но если мы, во что очень хочется верить, как-то выпутаемся, то постарайся все-таки видеть мир таким, каков он есть. Не может человек существовать в реальном мире, руководствуясь одними лишь высокими принципами.

На этом они его покинули. Эстер, Аврелий, младшие Восходящие — все ушли, предоставив Оссакеру размышлять и искать в своем сознании темный уголок, где можно укрыться от собственной совести.

* * *

— Ты правда веришь всему этому, матушка? Насчет мертвых, Царда и Гориана Вестфаллена?

Экипаж громыхал по дороге, шедшей вдоль озера Соластро к порту с тем же названием, откуда им предстояло отплыть на юго-восток по реке Солас. Шел дождь, что было обычным делом для этого зеленого, замкнутого в кольцо гор края.

Эрин Дел Аглиос почти не спала. Пока все оставалось на уровне слухов, однако зажженные огни маяков и сигнальные флаги на высоких сторожевых башнях уже переполошили весь Конкорд. Сплетни передавались из уст в уста, их разносили всадники и почтовые птицы, и складывалось впечатление, будто основным желанием каждого гражданина было поскорее донести все, что стало ему известно, как можно до большего числа людей.

Разумеется, в конце своего пути такого рода известия уже почти не заслуживали доверия. Однако даже самые несуразные слухи не возникали на пустом месте. До Эрин доходили толки и о ходячих мертвецах, и о вероломстве Восходящих. Последние, тут сомневаться не приходилось, распускались канцлером, но им вторили тревожные донесения из Госланда о приближении цардитов к их рубежам.

Эрин уже знала о том, что значительные силы сосредоточены на границе Атрески — Меган Ханев перед отбытием в Соластро видела эту армию собственными глазами. Теперь поговаривали, будто вторжение уже началось. Правда, Меган, основываясь на оценках генерала Даварова, считала это маловероятным, но в голове Эрин звучали предостережения из последнего письма Роберто. Известно, дыма без огня не бывает.

Ко всему этому добавлялись известия о чуме в Гестерне, в сочетании с которыми тот факт, что Катрин Мардов не появилась в сенате Конкорда, вызывал особенно глубокую озабоченность. И рассказы о происходящем на границе Карка с Гестерном, практически подтверждавшие то, что говорил ей тот карку, Харбан.

— Вне всякого сомнения, верю, — ответила Эрин. — Ты была еще девчонкой, когда Восходящие впервые обрели такого рода известность. Вряд ли ты это хорошо запомнила, но я все последующие десять лет постоянно имела с ними дело и знаю, что, по их мнению, угроза, исходящая от Гориана, вполне реальна. Они полагают — а кому тут судить, как не им, — что все слухи, касающиеся ходячих мертвецов, заслуживают доверия. А твой брат, человек, не склонный поддаваться пустым страхам, всерьез озабочен возможностью цардитского вторжения. Я не могла отмахнуться от его предостережений.

Так что тут и спорить не о чем, не так ли, милая? Это ведь у тебя в руках все данные, которые мы должны представить Элиз Кастенас, чтобы она вынесла заключение, как на этой основе организовать полноценную оборону.

Кожаный футляр с документами относительно живой силы и снаряжения мобилизованных легионов Тулин прижимала к себе так, словно выпустить его из рук для нее было все равно, что расстаться с жизнью.

— Знаешь, свитки ты могла бы и положить, — заметила Эрин. — Я их у тебя не украду, честное слово.

Тулин улыбнулась и положила футляр на сиденье, рядом с собой. Обе они знали, что очень скоро он снова окажется у нее в руках.

— Вот еще чего я не понимаю, — возобновила разговор Тулин. — Почему мы не приняли все решения здесь? В Эсторр мы вернемся дней через десять, самое меньшее — девять. Не будет ли уже слишком поздно?