Ворон - Бертрис Смолл

Внезапно тан повернулся и взял у нее кусок ткани, которым она его мыла.

— На будущее я запомню, что никогда нельзя отдавать себя в руки разгневанной женщины, — сказал он с юмором, при этом в его серо-голубых глазах сверкали веселые огоньки — Почему ты сердишься, Уинн, и на кого?

— На себя, за то, что не поверила Мейдоку когда он сказал мне, что его брат просто дьявол. Если б я послушалась своего мужа, меня бы не было здесь с вами. Я была бы в безопасности в замке Скала Ворона. — И непрошеные слезы покатились по ее щекам.

Эдвин Этельхард с трудом сдерживал смех. Ему внезапно пришло на ум, в какой смешной ситуации они находились. Потом, трезво поразмыслив, он подумал, что ситуация скорее трагическая. Обнаженная, в ванне с чужим человеком, Уинн оплакивала прошлое, когда реальность была ее настоящим и будущим. Он, Эдвин Этельхард, был ее реальностью, и его поражало, как эта девушка овладела его сердцем. Что он на самом деле знал о ней?

— Ты устала. К тому же беременные женщины подвержены внезапным и беспричинным слезам. Так было у моей Милдред.

— Я не ваша Милдред, — фыркнула она.

— Нет, конечно, ты не она. Ты моя дикая уэльская девочка. Мне кажется, Уинн, если поменьше горевать о прошлом, ты обретешь приятное и счастливое будущее.

Она отодвинулась от него и, встав на ноги, вышла из? лохани, чтобы вытереться. У Эдвина захватило дух от ее красоты. Прошлой ночью в постели он не мог как следует разглядеть ее. Теперь же он не в силах был отвести от нее глаз. Осматривая ее в зале, он хотел просто убедиться в ее физическом здоровье. Он заметил тогда, что она красива, но не настолько красива. Никогда в жизни у него не было столь восхитительной женщины. У нее были изящные ноги и руки. Высокое стройное тело только начинало наливаться. Он почувствовал, как загорается в нем желание, когда она, подняв руки, вынула заколки из волос, и коса упала с макушки, где была заколота. Ее груди колыхались в такт ее движениям.

Он вышел из ванны, и его возбужденное состояние стало явным. Их глаза встретились. Покраснев, Уинн быстро отвернулась от него.

— Я замерзла, — сказала она и, пройдя через всю комнату, шмыгнула под одеяло.

«Я завоюю ее, — подумал про себя Эдвин. — Я должен завоевать ее, потому что люблю ее. Мне непереносима мысль, что она может ненавидеть меня». — Он неторопливо вытерся и лег рядом с ней, обвив ее руками и нежно целуя сзади ее шейку. Она лежала совершенно неподвижно, и он вдруг разозлился.

— Я хочу тебя, — прорычал он.

— Как вам угодно, господин, — равнодушно ответила она. — Я ваша раба, и вы имеете право.

— Да! — сказал он в ярости. — Я твой хозяин, и у меня есть право. Я мог бы убить тебя, если б захотел, Уинн!

— Тогда сделайте это, потому что смерть лучше, чем рабство.

При виде ее страдания его ярость прошла.

— Нет, дорогая, я не причиню вреда ни тебе, ни твоему ребенку. Он повернул ее лицом к себе. — Взгляни на меня, Уинн, — ласково сказал он. — Ты должна смириться с неизбежностью. Если ты этого не сделаешь, то погубишь себя и, возможно, ребенка.

— Но жизнь можно изменить, мой господин, — настаивала она. Еще месяц назад я была нежно любимой женой принца Пауиса, однако этой ночью я лежу в постели другого человека, я его раба. Кто может поручиться, что в конце концов это не изменится?

У нее зеленые глаза, подумал он. Он понял это лишь сейчас. Ее рот так и манил к себе, спелый и влажный, губы от волнения слегка раскрыты. Он нежно коснулся губами ее губ и пробормотал:

— Да, все может измениться, дорогая, но сейчас разве ты не довольна мной? — Он чувствовал, как кровь гудела у него в ушах и настойчиво пульсировала в детородном органе.

Уинн видела желание в его глазах, и ею овладели печаль и отчаяние.

Ребенок зашевелился в ней, она знала, что ради малыша она должна выжить. Тем не менее она не могла не быть с ним честной.

— Я не знаю, Эдвин Этельхард, буду ли я когда-нибудь счастлива без Мейдока. — Потом, едва улыбнувшись ему, она добавила:

— Но я попытаюсь. «Это лучшее, что я могу сделать», — подумала Уинн. И они оба почти поверили неохотно произнесенным словам. Уинн перевернулась на живот и осторожно подтянула ноги. — Боюсь, если вы не удовлетворите свою страсть, мой господин, вы навредите себе, — проговорила она.

Он устроился за ней и нежно погрузился в ее плоть.

— Когда-нибудь ты будешь рада мне, — тихо проговорил он.

«Никогда», — подумала про себя Уинн, но вслух не произнесла ни слова. Он нежно и одновременно решительно проникал в нее, доставляя ей огромное удовольствие, несмотря на ее решимость остаться равнодушной. Когда он наконец заснул рядом с ней, Уинн опять попыталась мысленно связаться с Мейдоком, что делала каждую ночь после своего похищения. Между ними всегда была такая сильная связь.

Теперь же она чувствовала, что этой связи что-то мешает. Тем не менее она не могла прекратить своих попыток и никогда их не прекратит.

Планы побега тоже не покидали ее. Почти три недели Рори Бэн вез ее из Кей в Элфдин. Но ехали они медленно, так как рабы шли пешком.

Поэтому она предполагала, что ей потребуется столько же времени, если не больше, чтобы возвратиться в замок Скала Ворона. Она даже не знала точно направление, куда ей следует бежать, но надеялась, что сможет это выяснить.

Ей надо скоро пускаться в путь. Пока не лег снег и она еще в состоянии совершить такое путешествие. Она украдет лошадь! Она еще может ездить верхом и, если не осмелится пустить лошадь в галоп, по крайней мере поедет шагом. Ей потребуется несколько дней, чтобы разузнать все, что нужно для успешного побега. Она должна приложить все усилия, чтобы побег удался, потому что инстинкт ей подсказывал, что такого шанса у нее не будет. Мысль, что скоро она сможет покинуть Элфдин, успокоила се, и Уинн наконец уснула.

Утром небо было серое и низкое. День, однако, выдался теплым. И, воодушевленная, Уинн взяла корзину и отправилась со старой Элдред за лекарственными травами для аптеки.

Сначала они побывали в садах, где Уинн как можно осторожнее содрала немного коры с вишневых деревьев, стараясь не повредить их. Потом они направились в поля и луга. Уинн повезло — она нашла болотный мирт, кору которого используют в качестве краски, листья, чтобы придать аромат элю, а из его сваренных сережек готовят благоухающий воск для свечей. К счастью, морозов еще не было, и Уинн удалось многое отыскать на полях и ближайшем болоте. Удивительно ароматный сладкий касатик, его желто-зеленые мечеобразные листья, растущие от корневища, можно использовать для приготовления духов, лекарств и в качестве ароматического средства. Среди древних каменных развалин Уинн нашла каперсы, большой запас каштанов и желудей, которые еще не уничтожили звери и не тронули черви. Желуди можно использовать очень широко. Истолченные, их добавляют в жир ягненка и готовят мазь от ожогов, желудевый чай может излечить дизентерию, но к нему надо обязательно добавлять мед, так как от желудей может болеть голова. Сваренные каштаны — прекрасное средство, возбуждающее страсть у холодного любовника.