Королева Крика II (СИ) - blueberry marshmallow

сон.

— А что? Тебе пойдет, — улыбнулся Воробьев. Он повернулся и посмотрел на Чопру. Ей очень шло к лицу ее сари.

Кала закусила нижнюю губу и вновь перевела взгляд на Калигхат.

— Я обещала тебе сюрприз, когда мы поедем сюда. Я долго думала, как именно это сделать, но… Думаю, что сейчас, пока мы ещё не вошли внутрь, самое время.

Девушка повернулась к Воробьеву всем корпусом и посмотрела ему в глаза сияющим взглядом.

— Ты помнишь, что я сказала на яджне? Как представила тебя родителям? — издалека начала она. — В общем, я хочу, чтобы это стало правдой.

Кала выдохнула и снова вдохнула, выдерживая некую интригу.

— Женись на мне.

Алексей, можно сказать, был шокирован ее предложением. Раньше он ответил бы не раздумывая, а сейчас… Он вспомнил Джея, все то время, что прошло после его смерти. Воскресло в голове состояние самого Воробьева. Все это длилось одну минуту, но этого было достаточно для того, чтобы он утвердился с ответом.

— Да, хоть сегодня.

И Алексей рассмеялся. Ласково поймал Калу в свои объятия. Храм богини возвышался над ними. Неведомой богини с синей кожей и ножами в руках. Но Воробьев не боялся. Все страшное с ним уже произошло.

========== Эпилог. ==========

Финал!

Имя победителя было названо. Лебединая песнь пропета.

Что это означало для Филиппа Бедросовича? Свободу! Он довел до конца все выпуски «Маски», а после финала сделал всем ручкой — показал средний палец и умчался в гримерную.

Все! Больше никаких шоу, масок, певунов, загадок и расследований. Он едет в отпуск. Шапку в охапку и лечить свои истерзанные нервы. Заебали уже сидеть у него на шее. Никакой благодарности, зато проблем — выше крыши.

Резво садясь в машину, Фил задумался над тем, что неплохо ему бы было пройти курс китайской медицины, или йоги или какие медитации. А то нервы ни к черту.

Погоди-ка…

Филипп достал айфон и набрал Воробьеву в «телеграм».

«Я тут подумал — мне нужен отпуск. Так что ждите там меня у себя. А то охуели — одни отдыхать».

Индия — идеальный вариант. Заодно и пошопиться можно. Да, не Эмираты, но сейчас сойдёт.

— Зайки, папа вам готовит сюрприз! — Киркоров набрал номер дочери, которая живо поставила вызов на «громкую связь». — Поедем кататься на слонах!

— Ура!

Покончив со звонками, Фил принялся изучать рейсы и варианты отъезда. Вот это его радовало! Увлеченный он даже не заметил, как проехал добрую половину пути. И не замечал бы до конца, если бы в его мысли не ворвалась бы «UNO» Little Big — кто-то врубил трек в своей машине на полную.

— Евровидение, бля, — прошептал он, листая ленту. — И без него обосрался на весь мир с подливой… Юрий-хуюрий. Покоя бля нет. Олежа, прикрой окно!

Комментарий к Эпилог.

Вот так вот….

Нам очень грустно из-за того, что мы уже дописали эту работу, но шо можем сказать?

Друзья, не отписываемся — вас ждёт, как минимум, один спецвыпуск!

Любим всех

========== Спецвыпуск: Свадьба. ==========

— Ты знаешь, что в Индии запрещены разводы? — мурлыча, спросила Кала Алексея. — Ну, в современной нет, но изначально шастры выступают против.

Они с Алексеем лежали на кровати в отеле Калькутты, спасаясь от жуткой жары с помощью кондиционера. Даже не смотря на любовь к теплу, даже Чопра порой не выносила пекла.

— А если муж умирает, то жена может провести добровольный обряд сати. Она входит в погребальный костёр следом за ним.

Конечно, свадьба им предстоит европейская, но сама церемония будет проводиться именно в символическом индийском духе.

Чопра и Воробьев находились здесь уже два месяца. Девушка сердечно попросила жениха провести свадебный обряд именно в Калькутте — не из-за религиозных соображений, а просто ради красоты и размаха.

Моцарт валялся на полу, высунув язык и сонно дрыгая лапкой раз в какое-то время. Ему тоже явно не была по душе местная погода.

— Нет, не знал, — простодушно улыбаясь, ответил Воробьев.

На улице, действительно, было невыносимо жарко, поэтому даже кондиционер не спасал. Впрочем, лежать вместе на кровати было очень приятно. Жара размывала тяжкие мысли — все, что происходило в голове становилось тягучим и бессвязным. Хотелось пить, но обязательно ледяную воду, чего делать было нельзя, поэтому Воробьев не спешил выбираться из постели. Никаких мотиваций на то не было.

— Такие ужасы мне рассказываешь, — мягко улыбаясь, поморщился он, слегка толкая Калу плечом в плечо.

Он слышал про сати. Про то, что те женщины, которые этого не сделали, были покрыты позором. И что среди них были едва ли не маленькие девочки. Это было ужасно. В этой стране было много ужасного — нищета, жестокость, бесправие. Все это так отличалось от солнечного Лос Анджелеса, к которому привык Алексей. Но все же здесь ему тоже нравилось. Потому что было необычно. Потому что принадлежало ей.

Мысли о смерти были неприятны. К тому же, по ассоциации Воробьев вспомнил Федора и Машу — те ведь тоже умерли в один день.

Но вслух об этом Алексей говорить не стал. Ограничился лишь:

— А какие-нибудь веселые традиции есть? Неужели здесь так мало веселятся?

Все, что касалось религии, частенько казалось Воробьеву слишком скучным. И опасным. На почве религии можно сойти с ума. Он такое уже видел.

— Я не пытаюсь напугать тебя, — рассмеялась Кала. — Просто пытаюсь рассказать, насколько много здесь значит брак. И насколько много он значит для меня.

Чопра подвинулась ближе к Воробьеву, заползая на него сверху, прижимаясь грудью к его груди.

— Насколько много ты значишь для меня.

Моцарт поскуливал во сне.

— А что касается веселья — черт возьми, да, мы же в Индии! Это мы с тобой ещё ни на одной пудже не были. В Калькутте особое значение придают Дурга-пудже и Кали-пудже. Но они отмечаются только осенью.

Кала все-таки была неимоверно рада находиться здесь. С каждым днем ей становилось спокойнее и лучше. Ночные кошмары потихоньку сходили на нет. Девушка регулярно шаталась по магазинам, и теперь ее гардероб был полон разнообразных сари, чоли, павад и сальвар-камизов. И — да, к ним приехал-таки Филипп. Киркоров только и делал, что шатался по центральному рынку, скупая все золото, какое только найдет. И сейчас, скорее всего, он тоже был там — иначе бы уже давно долбил будущим супругам в дверь.

Алексей переводит взгляд с изукрашенного резьбой потолка на Калу и улыбается. С каждым днем и ему все легче рядом с ней. Страх того, что девушка уйдёт от него, или же навсегда будет любит Бхата