Странствия Шута - Робин Хобб

- Ты! - вдруг сказал Булен, указывая пальцем на Персиверанса. - Это ты был на гнедой лошади, а леди Пчелка была на серой, ведь правда? Все изменилось в этот миг. Женщина все уговаривала и уговаривала нас вспомнить мальчика, который недавно к нам присоединился, а потом один из солдат закричал и поднял руку, и мы все обернулись. Вы скакали на лошадях во всю мочь, а потом трое солдат вывели своих лошадей и понеслись за вами. И жестокий старик вместе с ними. А один из них поднял свой лук и выстрелил на скаку. Я видел, как он сделал это, направляя лошадь коленями.

- Он достал меня, - тихо сказал Персиверанс, поднимая здоровую руку к перевязанному плечу. Мать вздохнула и плотнее прижала сына к себе.

- Какое-то время, пока они преследовали вас, нас охраняло всего несколько солдат. И я помню, что мы начали разговаривать друг с другом, спрашивали - что происходит и как такое могло случиться? Мы словно пробудились ото сна наяву, - его взгляд был рассеянным. - Но потом мы все успокоились. Там еще были другие люди, моложе и, ну, более мягкие, в белых одеждах. Они ходили среди нас, говорили нам, чтобы мы успокоились, успокоились. Они сами выглядели встревоженными, но пытались успокоить нас. Но все равно, на мгновение я кажется понял, как плохо все вокруг. Я встал на колени около Ланта, потому что там была Шун, плакала над ним. И я сказал ей, что он не умер. Потом вернулась круглолицая женщина, и с ней была Пчелка. Но Пчелка выглядела странно, будто спала с открытыми глазами. Женщина кричала всем, что они нашли его, нашли Нежданного Сына. Теперь я вспоминаю, что подумал - они имели ввиду конюшего. Но с ней была Пчелка, Пчелка и... и еще кто-то. Кто-то...

И снова он запнулся, добравшись до чего-то, что было спрятано в глубине его памяти. От его слов в моей груди разливался холод. Они схватили Пчелку. И говорили о Нежданном Сыне, ребенке из Белых Пророчеств. Мальчике, благодаря которому изменится судьба мира. Когда-то Шут верил, что это обо мне, а теперь он думал, что это про его сына, которому он дал жизнь, не зная об этом. Что бы он не подразумевал под этими странными словами. Я не мог понять - причем тут моя дочь? Потребность сделать что-то, хоть что-то, росла во мне, превращаясь в неконтролируемый шторм. Я не смогу, просто не смогу ждать и собирать информацию, мне надо что-то сделать!...

Булен снова заговорил:

- Они завернули ее в белые одежды и усадили на свои сани, словно она была принцессой. Но потом вернулись солдаты и окружили нас. И я больше не мог думать ни о чем, казалось, единственное, что я могу делать  - это стоять на месте в толпе людей и ждать - чем все закончится.

Я спросил:

- Думаешь они верили, что Пчелка и есть тот мальчик, которого они искали? Нежданный Сын?

Булен сомневался:

- Так они себя вели, сир. Они прекратили поиски, когда поймали ее.

- Я все это помню, - проговорила Дилиджент, пока я все еще пытался представить Пчелку мальчиком. - Я была дома, чинила выходной жакет Таллермена и думала о том, как мы повеселимся на Зимнем Празднике. Он так хорошо танцевал! - Она всхлипнула, но продолжила. - Я переживала, что Персиверанс перерос свою праздничную рубашку, и думала, смогу ли ее переделать, чтобы использовать еще один раз. А потом, не знаю почему, мне захотелось пойти к особняку. Тут же, в чем была, я вышла из дома и пошла туда. Все, кто были в коттеджах, тоже шли в ту сторону. Будто на праздник, но никто не смеялся и не разговаривал. Мы просто все хотели пойти туда. Я прошла мимо конюшен, они горели, но это не показалось мне ужасным или неправильным. Я не остановилась и не стала никого звать... - голос дрогнул, и я понял, что она задается вопросом, не были ли ее муж и свекр все еще живы в тот момент, могла ли она тогда перемолвиться с ними последним словом?..

- Все уже были мертвы, мам, - тихо сказал Персиверанс, и женщина резко всхлипнула. Она прижалась к сыну, словно он был ее последней соломинкой в бушующем море. Горе душило ее.

Во время этой паузы заговорил Булен:

- Да, пришел народ из коттеджей и дети. Дети пришли по своей воле, но солдаты издевались над ними. Я видел как один человек схватил маленькую девочку с кухни... - кровь отхлынула от его лица.

Какое-то время никто не произносил ни слова.

- Они были как дикари, - наконец вымолвила Дилиджент, - а мы были как овцы. Я смотрела, как горят конюшни, мы слышали, как кричат лошади, запертые внутри. Несколько животных должно быть вырвались, они убежали. Я просто смотрела на пламя, и меня совсем не волновало - где мой муж или сын. Это просто происходило.

- Они забрали леди Шун? - голос Чейда звучал ниже от переполнявшего его страха. Совсем на него непохоже было прерывать столь подробный отчет о событиях, но я понимал, что он просто не в силах пережить незнание. Он должен был узнать, и я не винил его.

- Да, забрали, - уверенно сказал Булен. - Это произошло позже, вечером. Они усадили Пчелку в сани, кажется женщина уговаривала солдат отправляться как можно скорее. Но солдаты грабили и пировали тем, что притащили с кухни и... насиловали молодых женщин. Женщины были... безвольны. Как будто им было все равно, или они не понимали, и один из мужчин жаловался, что это не... не доставляет удовольствия. Добрая женщина наконец велела им заканчивать, но обозленный солдат схватил Шун и потащил ее в сторону от остальных. Она сопротивлялась, а все остальные - нет. Он бросил ее на снег и он, он начал, он собирался... он собирался изнасиловать ее.

Лант утробно застонал, закрывая лицо руками. Чейд был бледен как мел, но молчал.

- Она сражалась, но безо всякой надежды на спасение. А я, я просто смотрел, как это происходит. Как вы бы смотрели на падающий снег или на то, как ветер играет кронами деревьев. Мне так стыдно говорить об этом... Никто из жителей Ивового Леса не вмешивался, даже пальцем не пошевелил, чтобы остановить его. Но вдруг прибежала Пчелка и набросилась на этого человека. Он отшвырнул ее, но Пчелка кричала, что умрет, если они навредят Шун. И тогда целая толпа белых людей набросилась на солдата и оттащила его от леди Шун.

- Значит он не надругался над ней? - Чейду едва хватило воздуха, чтобы задать этот вопрос.

Булен посмотрел на него, залился багровым румянцем и потупился от стыда.

- Тогда? Нет. Но до этого или когда ее схватили... не могу знать, - он поднял глаза и встретил взгляд Чейда с искренней болью. - Думаю, скорее всего, да.

Лант зарыдал.

Чейд резко выпрямился, незнакомым мне голосом сказал:

- Минутку, - и поспешно вышел из комнаты.

- Парень, - тихо сказал Булен, - прости, что не поверил тебе.

Прежде чем Персиверанс успел заговорить, его мать громко запричитала:

- Ты все, что у меня осталось, а я прогнала тебя от дверей! Что бы сказал твой отец? Ох, сынок, сынок, что же нам теперь делать? Чем мы будем зарабатывать на хлеб? - она крепко обхватила Персиверанса и заплакала, уткнувшись ему в плечо. Мальчик побледнел. Он посмотрел на меня и заговорил ей в макушку:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});