Чужая в чужом море - Александр Розов

Наллэ вздохнул и встал из–за стола, держа в одной руке кружку, а в другой – самокрутку и, жестикулируя обоими этими предметами, начал объяснять.

— Давай вернемся к тем двум ребятам с моей родины. Если бы парень приглашал девушку заняться любовью, он просто сказал бы «пошли ко мне», или «пошли к тебе», или… Ну, мало ли есть удобных мест. Я знаю, что у янки и юро есть обычай, приглашать девушку в кино, имея в виду заняться любовью, но я – не юро и не янки. Так что, когда я приглашаю тебя посмотреть кино, я имею в виду именно кино. В смысле: я покажу тебе кино, а потом ты пойдешь в свою каюту, и будешь смотреть хорошие сны без всякого меня. А если тебе вдруг захочется заняться любовью, то это ничему не противоречит. Но это зависит только от твоего желания. Как в случае с пирожным, понимаешь?

— Сейчас я бы просто посмотрела кино, — сообщила она, — В смысле, без пирожных. Я не уверена, что мне сейчас хочется пирожных, крема и… Как ты думаешь, это нормально?

— Это нормально, — подтвердил он, — Сейчас допьем какао, и пойдем смотреть.

…

Можно ли устроить уютное жилище в 20–футовом пластиковом контейнере? Не EHM (expeditio habitable modulo), который даже произносить неуютно, а «home», или «domi». Домашний очаг. Эстер стало немного стыдно за то, что EHM, где обитала она сама, так и остался чем–то вроде технически модернизированной кельи геолога–аскета. В модуле у Наллэ аскетизм было не найти даже в маленьком санузле (где роль светильника играла золотая маска Тутанхамона — не настоящая, конечно, а из тонированного плекса, но все равно). Примитивное прямоугольное лежбище из вспененного пластика превратилось в кресла кинозала, путем перемещения нескольких разноцветных надувных крабов, среди которых Эстер устроилась не без некоторого комфорта, а что касается самого кино… Да, «National Geographic» отдыхал. Там могли показать суровое великолепие гор в 300 милях от Южного Полюса, или яркое буйство зелени в экваториальных джунглях Папуа — но не людей, которые встроились в дикий природный ландшафт, невероятным образом сделав его ухоженными окрестностями своего дома. Говоря о городке Ван–Кок, построенном на месте снесенных тайфуном деревень на вьетнамских островах Фукуо, Наллэ веселился:

— Представляешь, приезжает их директор компартии, товарищ Диен Кин, смотрит на все это, и спрашивает: «Товарищ Шуанг, а почему все получилось так дешево?». Я объясняю ему, что мы в Меганезии привыкли экономить, поэтому мы ничего не разрушаем просто так, ничего не строим просто так, и всегда используем то, что под рукой. Он удивился: «Вы — богатая страна, откуда у вас привычка экономить?». Я ему говорю: «Мы потому и богатая страна, что у нас такая привычка. Мы не делаем, как на Западе, где покупают в кредит машину за 50.000 долларов, а потом экономят воду в умывальнике, чтобы платить проценты банку». Когда до него и до его ребят дошло, они так ржали! Дальше Диен Кин спрашивает «Товарищ Шуанг, а где вы учились экономить»? Я, не задумываясь, отвечаю, что в TMTS, «Tuvalu Mari–Tec School», на Фунафути. И знаешь, что из этого вышло?

— Агитационная статья против капиталистической экономики, — предположила Эстер.

— Если бы! – вздохнул он, — Проходит месяц. Я уже в Эсперанса, в Чилийской Антарктиде. Мне звонит директор TMTS, мы с ним хорошо знакомы, он тоже с Нукуфетау, и женат на моей соседке. Вместо «привет, как дела», он заявляет, что я маньяк, что он пожалуется на меня моей маме, и набьет мне морду, когда меня выпустят с каторги. Ему пришло письмо из Ханоя: Диен Кин просит сообщить цену и условия обучения в TMTS. Компартия, по рекомендации товарища Шуанга, решила направить туда полторы тысячи вьетнамских студентов. Отказывать неприлично, но на Фунафути 5000 жителей, а суши там всего 2,5 квадратных километра. Длинные островки метров по 300 шириной — выступающие над водой фрагменты барьерного рифа вокруг лагуны.

— И как там вышли из положения? – спросила она.

— Обыкновенно. Построили фанерный кампус в лагуне, на ножках–сваях. Вьетнамцы – неприхотливые ребята, а их компартия платит, так что, получилось даже выгодно. Мне прислали полсотни фото и видео. Могу показать, как все это выглядит.

Она задумалась на несколько секунд, а потом покачала головой.

— Нет. Наверное, я уже сплю… Выгоняй меня отсюда, Наллэ, иначе я не уйду.

— Моя религия запрещает в таких обстоятельствах выгонять женщину из дома, — сообщил он, — Того, кто так поступит, ждет в потустороннем мире вечное потоптание слонами.

— Ну тебя к черту с твоими шутками! – возмутилась она, — Я же серьезно говорю! Если ты меня не выгонишь, будет очень плохо!

— Ложись спать, — сказал он, — Я даже отвернусь. Все равно, мне надо проверить e–mail.

— Я лягу, и что дальше? – спросила она.

— И будешь спать, если хочешь. А если не хочешь – то не будешь. Я объявляю перерыв в этой дискуссии. Мне действительно надо проверить почту. Через четверть часа я лягу, и ты можешь задать любые вопросы по этой теме.

Эти четверть часа (за вычетом первой пары минут) Эстер провела, лежа под простыней, натянутой до самого подбородка, и глядя в потолок, разрисованный синими драконами. Когда Наллэ выключил компьютер, погасил свет, бросил лава–лава на полку и улегся на спину, заложив руки за голову, она негромко спросила:

— Ты всегда так ведешь себя с женщинами?

— Нет. Обычно я набрасываюсь на них, как зверь и разрываю на мелкие кусочки, а если мне попадаются мелкие экземпляры, то глотаю их целиком. Одних я перед этим солю и перчу, а других — поливаю соевым соусом. К женщинам нужен индивидуальный подход.

— Я ведь серьезно спросила.

— Если серьезно, то я просто не знаю, как себя вести. У тебя искаженное представление о сексе и твои реакции… Могу показать на 2–секундном эксперименте, что это значит. Но только без обид, договорились?

— Да, — решительно сказала она… И через мгновение взвизгнула, сжавшись в комочек.

— Спокойно, спокойно, я уже убрал руку. Видишь, с какой ситуацией мы столкнулись?

— Мы? – переспросила Эстер.

— Ну, да. Нас же здесь двое, верно? И это наша общая проблема. Нам понятно, в чем она состоит и мы ее спокойно, методично решим. Но это не сегодня и, может быть, даже не завтра. Так что, просто попробуй заснуть. Я думаю, это не такое сложное упражнение.

— Просто заснуть? – переспросила она.

— Да. Ты же не хочешь завтра быть сонной, как летучая мышка?

— А что будет завтра?

— Завтра… — он зевнул, — …будет завтра.

…

27 — ТЕКУЩИЙ МОМЕНТ.

Дата/Время: 3 сентября 22 года Хартии. Место: Меганезия, округ Туамоту. Элаусестере. Атолл Тепи и ферма морских коров.

Атолл Тепи – самый южный в Элаусестере – состоит из двух моту, похожих на серпы длиной по две мили каждый, и лагуны, которую они охватывают. Лагуна в основном мелкая, и на ее дне растут густые леса водорослей, что делает ее отличным местом для молочной фермы (разумеется, если иметь в виду морских коров – ламантинов, или, на местном сленге – «scow»). Что касается надводной части этого атолла, то она ничем не отличается от соседнего Руго или еще более северного Раро. Те же бамбуковые рощи в которых проделаны просеки, те же причудливые живые сооружения, выращенные из бангров. И публика, разумеется, та же. В общем, на Тепи две достопримечательности: крупнейшая молочная ферма и практический социолог Сю Гаэтано.

Эту полезную информацию Эрче сообщил Жанне, пока замечательная компания шла на двух 4–местных надувных моторках от Руго к Тепи. По обеим сторонам морских ворот атолла висели воздушные шары со значком перечеркнутого гребного винта надписью: «Stop engine! Scows!». Ламантины не понимают угрозы, исходящей от гребных винтов, что при их любопытстве и общительности приводит… В общем, приводит к тому, что в лагуне лодки перемещаются с помощью весел.

— Как грести, чтобы не попасть по корове? – спросила Жанна, взвесив в руке весло.

— Не парься, — сказал Эрче, — это для них как шлепок по жопе. Не страшно.

Через минуту (когда они оказались внутри лагуны) он, в порядке демонстрации, слегка шлепнул пластиковой лопастью весла по морщинистому боку толстого синевато–серого четырехметрового ламантина. Зверь лениво перевернулся на бок, над водой мелькнул короткий массивный ласт, потом снова переворот, и ламантин продолжил пастись, как будто ничего и не произошло. Так, погладили…

— А с ними можно играть? – живо поинтересовалась Рити.

— Можно, — шкипер кивнул, — Только помни, что они весят не меньше пол–тонны. Береги ребра. Если корова тебя ласково ткнет носом… Короче, сама понимаешь.

— Ясно… Торин, возьми мое весло, ага?

— Не вопрос, — сказал потомок викингов, перемещаясь к середине лодки.

— Если найдешь Сю Гаэтано – свисни, ОК, — попросила Жанна.