Спящая в огне - Карина де Сантис

поставляемые на Юг. От Коллин напрямую нужные снадобья попадали в замок, поэтому с этим не было никаких проблем. С Востоком вели стабильный обмен оружия и прочих инструментов из металла, изготовляемых на заказ кузнецами, меняя их на лекарства и очень редко — на мясо или скотину. Запад не сильно горел желанием принимать участие в обмене, редко кто из морского народца приходил торговать дарами воды или диковинными фруктами. Этна передала сестрам информацию, что Кай мог бы наладить стабильную поставку нужных материалов, минуя торговцев и взамен снабжая Запад тем, чем было необходимо им. Старшие правительницы нехотя, но приняли предложение, говоря о том, что должен же быть и от герцога какой-нибудь прок.

Еще Этна узнала о том, что раз в пару недель Двор проводил день открытых дверей и любой желающий мог прийти на аудиенцию к королевам, рассказать о проблеме и даже принять какую-нибудь помощь от правительниц. Некоторые в такой день просто приходили, чтобы получить королевское благословение для себя или детей, или чтобы преподнести что-то трем сестрам. Конечно, такие дни были крайне важны: нужно было показать народу, что их правительницам не чуждо общение с ними. Но еще они были очень скучны, как казалось Этне. Подумать только: нужно целый день сидеть на троне и общаться с подданными. Хотя, это сейчас, со стороны королевы такой день казался ей скучным, но ведь если бы она была обычной южанкой, то непременно постаралась бы попасть на аудиенцию, поэтому стоило все же войти в положение и признать важность дня объединения с подданными.

Приемы пищи проходили в том самом зале, где ее, Валериана и Виолу отравили во время Отбора. Сейчас Этна спокойно могла сидеть за столом рядом с правительницами, но первые разы ей было неприятно находиться в месте, где она чуть не отдала душу Драмэйдам, пока три королевы невозмутимо наблюдали за чужими муками.

Обеденный зал находился ниже тронного, но в нем было достаточно естественного освещения из-за широких окон, прикрытых светлыми тяжелыми портьерами. В первый раз он показался Спящей огромным, но это было ошибочное впечатление: здесь, помимо приемов пищи королев, также могли проводится званые ужины, но лишь на двадцать персон, что было весьма немного. Для более грандиозных приемов существовал другой просторный зал. Но пока здесь обедали лишь королевы со своими друзьями, зал казался пустым и незаполненным. Все тот же длинный стол был застелен светлой скатертью с золотой вышивкой понизу и сервирован на шесть персон. Четыре стула с резными спинками и подлокотниками уже были заняты.

Посередине сидела Эрика, привычно недовольно поджимая губы, по ее левую руку находилась Элиса, а место по правую руку пока пустовало. Спиной к Этне и напротив своих королев сидели Андерс и Алексис. Спящая и ее камеристка поспешили занять свои места и если Ундина извинилась за то, что их ждали, то Этна вовремя прикусила язык.

— По какой причине ты задержалась? Ты же знаешь, я не люблю опозданий, — чуть строго проговорила старшая королева, неодобрительно взглянув на Этну. Как только все заняли свои места, из дверей поменьше, что были с другой стороны зала, вереницей вышли опрятно одетые слуги, вынося блюда, накрытые клошами.

— Доделывала документы для герцога Западных берегов. Не хотела растягивать удовольствие еще и на завтра, — пожала плечами Этна, покосившись на свое блюдо, с которого уже сняли клош. До сих пор в дрожь бросало от воспоминаний. Будь аккуратна с тем, что ты ешь.

— Правильно, молодец, что поработала над этим, — проговорила Элиса, в чьем голосе слышалась раздражающая похвала. — Завтра нужно будет готовиться к балу и выглядеть великолепно. Ты собираешься официально объявить о том, что герцог твой фаворит?

— Только после моих любимых старших сестер, — так бы поступила Меланта, да? Не торопилась бы говорить о своем фаворите. К тому же, нужно было еще отделаться от кучи других юношей, прилипших к ней бонусом. А она понятия не имела, как будет этим заниматься.

На большой фарфоровой тарелке лежали несколько хорошо прожаренных перепелок, к которым были поданы печеные овощи и листья салата. Этна научилась не кривить лицо при виде мяса, она привыкла к его вкусу, уже не кажущемуся таким противным и ужасным. Но каждый раз, употребляя в пищу труп бедного животного, она чувствовала укол вины. И даже мысли о том, что Белая Волчица питается сырым мясом, ее не сильно утешали. Вооружившись приборами, Спящая приступила к пище, чувствуя на себе недовольные взгляды старших королев. Что касается камергера и камеристок, то те упорно делали вид, будто раздор между правительницами их никак не касается. Но Этна знала, что Ундина первая побежит к Алексис, чтобы обсудить с ней то, что происходит прямо сейчас за столом. Хорошо, что из Андерса был никудышный собеседник в этом плане и ему было все равно на то, что происходит.

— Но бал в честь т в о е г о герцога, — проговорила Эрика, демонстрируя образец спокойствия и сдержанности, отрезая от перепелки кусочек, чтобы после со всем изяществом его съесть.

— И что?

— И то, что ты должна разорвать все связи с другими аристократами и показать всем, что твой фаворит не за красивые глазки получил титул.

Этна понимающе кивнула, усмехнувшись уголком губ. Ее бокал, сделанный из чистого хрусталя на тонкой ножке и украшенный бутонами неизвестных цветов, был наполнен темно-бордовым вином. Оно было неплохим на вкус, хотя медовуха и даже пиво, которое она попробовала случайно, когда впервые оказалась на Юге, были все же лучше. Наверное, из-за того, что в этих напитках не было чопорности и сдержанности. Они ощущались на языке свободой и не были обременены кучей правил и предписаний. Хотя теперь, вспоминая вкус этих напитков, Спящая ощущала на языке легкую горечь. Они были немым напоминанием того, кем она была раньше. Казалось, это было так давно.

— Эрика права, Меланта, — вставила свое слово Элиса, бросив на младшую королеву быстрый взгляд. — Мы ведь не просто так согласились дать титул Каю. К тому же, ты дала обещание.

— Ладно-ладно, я четко дам всем понять, что претендент на мою руку, сердце и то, что находится между ног, уже найден, — произнести такую фразу с невозмутимым лицом было непросто, так что Этна поспешно поднесла взятый бокал к губам, делая небольшой глоток сладкого вина. Не отрываясь от бокала, она заметила, как Элиса с широко распахнутыми глазами густо покраснела, а Эрика от возмущения так и замерла с вилкой в руке, не донеся ее до рта.

За столом воцарилось тяжелое молчание. Камеристкам было