Ночь в Гефсиманском саду - Алексей Павловский

Они побежали оба вместе; но другой ученик бежал скорее Петра и пришел ко гробу первый,

И, наклонившись, увидел лежащие пелены; но не вошел

во гроб (Гробом евангелисты называют пещеру).

Вслед за ним приходит Симон Петр и входит во гроб,

и видит одни пелены лежащие

И плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте.

Тогда вошел и другой ученик, прежде пришедший ко гробу, и увидел и уверовал;

Ибо они еще не знали из Писания, что Ему надлежало

воскреснуть из мертвых.

Итак ученики опять возвратились к себе.

А Мария стояла у гроба и плакала; и, когда плакала, наклонилась во гроб

И видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало Тело Иисуса.

И они говорят ей: жена! что ты плачешь? Говорит им: унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его.

Сказав сие, обратилась назад и увидела Иисуса стоящего; но не узнала, что это Иисус.

Иисус говорит ей: жена! что ты плачешь? кого ищешь? Она, думая, что это садовник, говорит Ему: господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его.

Иисус говорит ей: Мария! Она, обратившись, говорит Ему: Раввуни! — что значит: «Учитель!»

Иисус говорит ей: не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему» (Иоан. 20: 1-17).

ДРУГИЕ ЯВЛЕНИЯ ИИСУСА.

Мария Магдалина (по евангелисту Иоанну) была первой, кто увидел воскресшего Иисуса. Именно этот вариант, как наиболее поэтичный и изобилующий трогательными подробностями, не лишенными психологической выразительности, и вошел в «каноническую» христианскую легенду о воскресшем искупителе человечества. Поскольку Мария Магдалина была, если придерживаться рассказа Иоанна, первой, то некоторые исследователи склонны даже считать ее как бы основоположницей этого величайшего догмата церкви. В этом отношении Мария Магдалина в известной мере равна Иисусовым апостолам. Здесь главное, что она горячо поверила в представшее перед ней видение Христа и этой верой воодушевила других. Сразу же поверил ей пылкий Петр он словно ожидал этого мгновения, и когда Магдалина, прибежав, сообщила, что видела воскресшего Иисуса, то Петр воспринял это как должное, ни на минуту не усомнившись.

Вечером того же дня, рассказывает далее Иоанн, ученики собрались в одном из домов, может быть в том самом, где недавно происходила вечеря. После пережитого все молчали. И вдруг

«…пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам!

Сказав это, Он показал им руки и ноги и ребра Свои. Ученики обрадовались, увидев Господа.

Иисус же сказал им вторично: мир вам! как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас.

Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святого:

Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся.

Фома же, один из двенадцати, называемый Близнец, не был тут с ними, когда приходил Иисус.

Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю.

После восьми дней опять были в доме ученики Его, и Фома с ними. Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам!

Потом говорит Фоме: подай nерст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим.

Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой! Иисус говорит ему: ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие»

(Иоан. 20: 19-29).

Судя по некоторым деталям из дальнейших рассказов евангелистов, ученики после встречи с воскресшим Иисусом на время вернулись к тем занятиям, которыми они занимались прежде, в основном к рыболовству на Тивериадском озере. Община их не распалась, но, по-видимому, уже не было той напряженной и сплоченной духовной жизни, когда все они группировались вокруг своего учителя. Поскольку из Деяний апостолов видно, что христианское учение заметно распространялось, переходя уже и за границы Галилеи, так что синедриону приходилось прибегать к помощи эмиссаров-карателей, то надо думать, что значительная часть учеников, в особенности из тех семидесяти, которые и при земной жизни Иисуса были его миссионерами, не прекращала начатой Христом деятельности. Она выражалась, главным образом, в странствиях, сопровождавшихся проповедями и поучениями, а также рассказами о Христе, пересказами его притч и сентенций. Постепенно вся эта изустная проповедь, обращенная к простому народу и потому близкая к обычной речи, вошла в обиход и стала превращаться в своеобразный фольклор. Многие притчи Иисуса, как известно, и родились, и постоянно опирались на народную традицию: теперь же начался как бы обратный процесс: высокая проповедь, исполненная напряженной духовности, начала уходить в толщу народного сознания и постепенно формировать его в соответствии с основами христианского учения. Образовались и первые, а затем все более умножавшиеся общины христиан, старавшихся вести образ жизни, завещанный учителем.

Апостолы Иисуса Христа

На берегах любимого Иисусом Тивериадского озера, как рассказывает Иоанн, рыбаки апостолы однажды вновь были удостоены встречи с воскресшим Христом. То была уже третья такая встреча.

Лука рассказывает еще об одной. Двое учеников в день воскресения Иисуса шли в Эммаус — селение, расположенное примерно в десяти верстах от Иерусалима. Они тихо разговаривали между собой о трагических происшествиях пятницы и субботы, о распятии Иисуса, оскорби его матери. Оба они, как говорит Лука, почти не верили, в отличие от других, в воскресение своего учителя. Этими сомнениями они делились друг с другом, не заметив, как по дороге, уже близко к Эммаусу, к ним присоединился третий спутник. То был Иисус, но оба ученика не узнали его. Тогда Иисус, как бы между прочим, спросил их, о чем они так жарко и горько толкуют и в чем так горестно сомневаются. Один из учеников, обратясь к неизвестному, спросил его, неужели он не знает о последних страшных событиях в Иерусалиме. И далее они рассказали ему все, что происходило с Иисусом, их учителем, в пятницу и в субботу, как он был распят, и как был погребен, и как исчезло из пещеры его тело. Они рассказали также своему спутнику, что женщины, пришедшие рано утром, увидели отваленный камень и что Иисус будто бы явился им таким же, каким был в своей земной жизни, — только одежды его блистали более обычного.

Незнакомый спутник, выслушав рассказ, огорчивший его недостатком веры, сказал им:

«…0, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки!

Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою?

И начав от Моисея, из всех nророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании.

И nриблизились они к тому селению, в которое шли; и Он показывал им вид, что хочет идти далее;

Но они удерживали Его, говоря: останься с нами, потому что день уже склонился к вечеру. И Он вошел и остался с ними.

И когда Он возлежал с ними, то, взяв хлеб, благословил, преломил и подал им;

Тогда открылись у них глаза, и они узнали Его; но Он стал невидим для них»

(Лука. 24: 25-31).

Ученики же, рассказывает далее Лука, возвратились в Иерусалим, где их встретили другие апостолы и рассказали о явлениях воскресшего Иисуса, о которых уже говорилось прежде.

И, наконец, последнее явление, которым и кончаются евангелия. Лука рассказывает о нем наиболее кратко и, может быть, поэтому наиболее трогательно. Явившись вновь ученикам своим, Иисус, говорит Лука,

«…вывел их вон из города до Вифании и, подняв руки Свои, благословил их.

И когда благословлял их, стал отдаляться от них и возноситься на небо.

Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с великою радостью.

И пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога. Аминь»

(Лука. 24: 50-53).

Вознесение Иисуса — в рассказах евангелистов это подлинный апофеоз земной подвижнической и страдальческой жизни великого пророка и учителя из Галилеи.

И кстати говоря, как непохоже это вознесение — тихое и истаивающее, словно мираж, на вознесение Илии, поднявшегося в небо в пламени и громе на огненной колеснице. Там — в Ветхом завете — всюду устрашение и гнев; в Новом завете, повествующем об Иисусе, — почти всегда кротость, ласка, доброта.

Проповедь добра, милосердия к страждущим и, что самое главное, равенства всех людей была до крайности необычной для той эпохи, когда появилось христианское учение. То была своеобразная революция в области нравственности. К несчастью, революция эта, рассчитанная на лучшие силы в человеке, не только безнадежно опередила свою жестокую и кровавую эпоху, но и всю последующую историю человечества, так и не отказавшегося от каинова греха — от убийств, национальной розни, войн и насилий.