Вожди белых армий - В. Черкасов-Георгиевский

— Начинали дело офицеры, раздували кадило старики.

Не очень дальновидный Миронов потом будет говаривать тупому на вид, но злопамятному Буденному:

— Я — за Советскую власть без коммунистов!

В конце концов талантливого конника Миронова, который возглавит Вторую Конную армию, славу какой потом присвоит Буденный на счет его Первой Конной, коммунисты убьют.

В этом же, как теперь уже историки в России пишут, "втором нашествии советских войск на Дон" Мамонтов смелыми маневрами, угрозой фланговых ударов дважды разбил мироновцев под Усть-Медведицкой. К середине ноября красных из северных округов опять выбросили.

В феврале 1919 года генерал-майор К. К. Мамонтов произведен в генерал-лейтенанта. К этому времени Донская армия перешла под единое командование Главнокомандующего Вооруженных Сил Юга России (ВСЮР) генерала Деникина. В начавшемся весеннем наступлении белых Мамонтов командует дивизией.

* * *

В августе 1919 года генерал-лейтенанта К. К. Мамонтова назначают командиром 4-го Донского корпуса. Мамонтовский корпус получает задание выйти в тыл 8-й красной армии и, заняв донской порт Лиски, способствовать окружению ударной группы большевицкого командующего Селивачева.

8 августа конная группа мамонтовского корпуса в 7 тысяч сабель со своим леденящим душу гиком рванулась в атаку и прорвала красный фронт у Еланского Колена! На следующий день брошенный против них полк 40-й дивизии большевиков был изрублен во встречном бою.

Начались проливные дожди, кони топли в дорожной грязи. Генералу Мамонтову было так обидно за столь лихо начатое дело. Идти по приказу к Дону на Лиски значило и дальше тонуть в непролазных от влаги балках и лощинах… Севернее же, по направлению на Тамбов — солнечно и сухо. Там манили казацкое сердце еще не до конца разграбленные красными житницы Центральной России…

Константин Константинович был военной косточкой, для которого приказ — закон, но и являлся он, хотя и дворянин, потомком разбойничьих праотцев, только и рыскавшим за «зипунами». Генерал Мамонтов разгладил свои мощные, истинно «Мамонтовы» усищи, плюнул на приказы "странствующих музыкантов". Скомандовал сотням маршрут на Тамбов. Казаки, с полуслова, полувзгляда понимавшие атамана, ответили восторженным ревом. Развернули коней в 40-дневный рейд, который станет легендой!

11 августа эскадроны Мамонтова перерезали «железку» Грязи-Борисоглебск. Захватили три тысячи красноармейцев, двигавшихся на фронт, — распустили по домам. Вломились неподалеку на полевой учебный пункт, тут еще пять тысяч только что отмобилизованных солдат приготовили на пушечное мясо комиссары. Разогнали по домам и этих. Хозяйственно «оприходовали» на станции несколько эшелонов с боеприпасами и имуществом.

На перехват корпуса Мамонтова срочно перекидывались советские войска, но казаки по ходу их сбивали. Рубили 56-ю дивизию в верховьях реки Цны, смели бешеной атакой кавалерийскую бригаду 36-й дивизии. К югу от Тамбова их ждали укрепленные позиции, но мамонтовцы обошли их и 18 августа атаковали город.

Казаки взяли Тамбов, потеряв лишь два десятка конников убитыми и ранеными, красных же только в плен сдалось 15 тысяч, уже наслышанных, что Мамонтов не казнит, а отпускает домой. Из захваченных продовольственных и вещевых складов казаки раздавали провизию и добро населению.

В семидесяти километрах от Тамбова в Козлове был штаб красного Южного фронта, решивший драться с мамонтовцами до конца. Но и эти при приближении донцов сбежали в Орел. Из Козлова 26 августа белые эскадроны со свистом понеслись дальше; деревни, селения, города падали им под копыта: Раненбург, Лебедянь, Елец… Мамонтовские разъезды замаячили на дальних подступах к Рязани и Туле.

На всем пути партизанского рейда 4-го Донского корпуса, никак, никак не уступавшему тому, в русско-японскую войну мищенковскому! — Мамонтов уничтожал склады большевиков, взрывал железнодорожные мосты, крушил связь, снабжение. Красных обуяла паника… Троцкий, очутившийся в районе набега и быстренько уезжавший в Москву, писал по дороге:

"Белогвардейская конница прорвалась в тыл нашим войскам и несет с собою расстройство, испуг и опустошение пределов Тамбовской области… На облаву, рабочие, крестьяне… Ату белых! Смерть живорезам!"

Однако люди хорошо разбирались, кто истинный «живорез», а кто распустил на четыре стороны уже десятки тысяч мобилизованных красными. На Тамбовщине и в Липецкой области заполыхали антисоветские восстания. Присвоенное большевиками добро исчезало во внезапной круговерти и возмущенный Ленин подсчитывал убытки:

"Около 290 вагонов имущества вещевого склада остались в Козлове и разграблены казаками и населением".

Против мамонтовского корпуса большевики создали Внутренний фронт! Рязанскую, Тульскую, Орловскую, Воронежскую, Тамбовскую и Пензенскую губернии перевели на военное положение. Предписывалось истреблять белых казаков до единого… А мамонтовцы и самых кровавых не убивали на месте, уводили с собой чекистов, комиссаров, командиров. После рейда они сдадут арестованных командованию, тех будут судить в белом Харькове. Не всех из них расстреляют, многие из захваченных коммунистов досидят в харьковской тюрьме до нового появления там большевиков.

На Мамонтова подтянули латышские и чекистские карательные отряды, могуче технически оснащенные. В городах формировались коммунистические полки. Из Москвы и Петрограда прилетело около ста самолетов, начавших рыскать за казаками с воздуха, но те рассредоточивались по лесам. Поезда переделывались в бронелетучки, шпарящие по дорогам, около которых могли появиться мамонтовцы. Да вот беда, как писал Ленин зампреду РВС Советской республики Склянскому:

"Путейцы говорят, что наши части против Мамонтова боятся вылезти из вагонов".

3 сентября 1919 года красный Внутренний фронт вокруг корпуса Мамонтова начал сжиматься и генерал повернул на юг тремя отрядами. 4 сентября отряд Толкушина захватил Задонск, 6 сентября отряд Постовского взял узловую станцию Касторную, а отряд самого Константина Константиновича — Усмань. Впереди их ждал сильнейший красный Воронежский укрепрайон.

10 сентября корпус Мамонтова снова слился воедино под Воронежем. Три дня казаки по нему палили из пушек и вышибали красных из предместий. 13 сентября ворвались в Воронеж!

Однако большевики бросили на отбивание города все свои резервы и пришлось Воронеж мамонтовцам оставить.

18 сентября Константин Константинович в последний раз обманул противника: ложным маневром атаковал в одном направлении, чтобы туда красные стянули части, а сам изменил острие наступления. Мамонтовский корпус переправился через Дон, ударом с тыла разогнал большевицкий полк и прорвал красный фронт, соединившись с корпусом генерала Шкуро, наступавшим на Воронеж с юга.

Закончился 40-дневный рейд, увенчанный еще и тем, что Мамонтов привел к белым тысячи добровольцев из мобилизованных большевиками крестьян, в основном, с Тульщины. Они прибыли в виде уже сформированной Тульской пехотной дивизии. Но о том, что великолепная эта операция покроется и дегтем, гласила едва ли не первая телеграмма добычливого Константина Константиновича в Новочеркасск:

"Посылаю привет. Везем родным и друзьям богатые подарки; донской казне — 60 миллионов рублей; на украшение церквей — дорогие иконы и церковную утварь".

Последнее, очевидно, было ободрано, захвачено в русских храмах центра страны.

Генерал Деникин так подытожил действия корпуса Мамонтова:

"Обремененный огромным количеством благоприобретенного имущества (апологеты генерала Мамонтова исчисляли обоз корпуса протяжением 60 верст) корпус не мог уже развить энергичную боевую деятельность. Вместо движения на Лиски и потом по тылам 8-й и 9-й советских армий, куда требовали его боевая обстановка и директива, Мамонтов пошел на запад, переправился через Дон и, следуя по линии наименьшего сопротивления, правым берегом вышел… на соединение с корпусом генерала Шкуро, наступавшим с юга на Воронеж.

Открылись свободные пути, и потянулись в донские станицы многоверстные обозы, а с ними вместе и тысячи бойцов…

Мамонтов мог сделать несравненно больше: использовав исключительно благоприятную обстановку нахождения в тылу большевиков конной массы и сохранив от развала свой корпус, искать не добычи, а разгрома живой силы противника, что, несомненно, вызвало бы новый крупный перелом в ходе операции".

Участник этого рейда мамонтовский казачий офицер, впоследствии генерал Голубинцев отметил в своей книге попроще:

"К отрицательной стороне рейда надо отнести сильное увлечение военной добычей (зло, присущее всякой войне) и… реквизиции не всегда производились планомерно… Вопрос… идет о реквизиции и замене у населения лошадей для пополнения убыли и освежения конского состава, так как реквизированное советское имущество и продукты тут же раздавались местным жителям, что, конечно, вызывало симпатии к казакам у обобранного и ограбленного советской властью населения…