Друд, или Человек в черном - Дэн Симмонс

Я кивнул и откусил большой кусок ростбифа. Мясо было чуть жестковатым, но вполне недурственным.

— В посылке оказалось сердце лорда Лукана, — проскрипел Филд. — Обработанное каким-то веществом, предохраняющим от разложения… ныне забытым способом, в далеком прошлом распространенным в Египте… но самое настоящее человеческое сердце. И по утверждению нескольких судебных медиков, с кем я консультировался, оно, безусловно, принадлежало Джону Фредерику Форсайту, лорду Лукану.

Я положил на стол нож с вилкой и ошеломленно воззрился на инспектора. Наконец я умудрился проглотить полупрожеванный кусок мяса, внезапно ставшего безвкусным.

Старый инспектор подался ко мне через стол, обдав меня винными парами.

— Я не сказал вам, мистер Коллинз, что еще я получил вместе с окровавленной рубашкой Гузберри и запиской Друда. Я хотел пощадить ваши чувства.

— Его… глаза? — прошептал я.

Инспектор Филд кивнул и откинулся на спинку сиденья.

У меня напрочь отбило и аппетит, и желание продолжать беседу. Инспектор Филд заказал себе кофий и десерт. Я допил свое вино и ждал, погруженный в мрачные раздумья.

Мне несколько полегчало, когда мы наконец вышли на холодный ветер. Я с наслаждением вдыхал свежий воздух. Не то чтобы я поверил в кошмарную историю инспектора Филда о блуждающем сердце лорда Лукана или завернутых в окровавленные лохмотья глазах Гузберри (писатель, сочиняющий сенсационные романы, легко отличает правду от эффектного вымысла), но сама тема расстроила меня до такой степени, что подагрическая боль, постоянно гнездившаяся у меня за глазными яблоками, резко обострилась.

По выходе из гостиницы мы не раскланялись друг с другом, а двинулись вместе обратно к мосту Ватерлоо.

— Мистер Коллинз, — сказал инспектор, трубно высморкавшись в носовой платок, — мне кажется, вы хотели встретиться со мной не для того, чтобы узнать об участи моего злополучного юного помощника. Так зачем же вы просили о встрече?

Я прочистил горло.

— Инспектор, как вам известно, я приступил к работе над новым романом, требующим предварительных исследований самого необычного толка…

— Разумеется, — перебил отставной полицейский. — Именно поэтому я плачу одному из лучших своих агентов — уважаемому сыщику Хэчери — за то, чтобы он проводил ночь каждого четверга в кладбищенском склепе в ожидании вашего возвращения утром. Вы заверили меня, что посещаете опиумный притон Короля Лазаря с исследовательской целью, и я не вправе предполагать какой-либо иной мотив. Но я должен сказать, мистер Коллинз, что мои расходы на почасовую оплату упомянутых услуг сыщика Хэчери — не говоря уже о неудобствах, сопряженных с еженедельным отсутствием столь полезного работника в моем собственном распоряжении в течение целой ночи и следующего дня, ибо даже сыщикам необходимо спать, сэр, — до сих пор не… скажем так, не окупаются в части вашего обещания докладывать мне обо всех перемещениях и занятиях мистера Чарльза Диккенса.

Я остановился и стиснул набалдашник трости обеими руками.

— Инспектор Филд, не полагаете же вы, будто я виноват в том, что в данное время Диккенс совершает турне по провинциям и потому находится вне досягаемости для меня.

— Я не полагаю ничего подобного, — отрезал инспектор. — Но сей уважаемый писатель по меньшей мере раз в неделю на сутки возвращается в Лондон.

— Чтобы выступить в Сент-Джеймс-Холле, — сказал я несколько запальчиво. — И изредка — поработать в своей конторе на Веллингтон-стрит!

— И навестить свою любовницу в Слау, — сухо добавил инспектор Филд. — Хотя мои агенты сообщили мне, что сейчас он подыскивает для мисс Тернан другой дом в окрестностях Пекхэма.

— Меня это совершенно не касается, — холодно произнес я. — Я не люблю сплетничать и не интересуюсь интрижками других джентльменов.

Я пожалел о неудачном выборе слова «интрижка», едва оно слетело с моих уст. Прохожие уже начинали с любопытством поглядывать на нас, и потому я стремительно зашагал дальше. Инспектор Филд тотчас нагнал меня.

— Согласно нашей договоренности, мистер Коллинз, вы должны видеться с Диккенсом по возможности чаще, чтобы выведывать у него — и передавать нам — информацию об убийце, именующем себя Друдом.

— Я так и делал, инспектор.

— Вы так и делали, мистер Коллинз… но без всякого усердия! Вы даже не приехали к мистеру Диккенсу на Рождество, хотя он почти две недели провел дома в Гэдсхилле и регулярно наведывался в город.

— Меня не пригласили. — Я хотел сказать это холодно, но вышло почти жалобно.

— Здесь нет вашей вины, — промолвил инспектор Филд таким сочувственным тоном, что у меня возникло желание сломать свою трость о его старую плешивую голову. — Но вы также не воспользовались превосходной возможностью присоединиться к мистеру Диккенсу в нынешнем турне или пообщаться с ним во время его наездов в Лондон. Вероятно, вам будет интересно узнать, сэр, что по меньшей мере раз в две недели Диккенс по-прежнему ускользает от моих агентов, исчезает в трущобных подвалах или старых церковных криптах и появляется в поле зрения только на следующий день, когда садится на поезд до Гэдсхилла.

— Вам нужны агенты получше, инспектор, — заметил я.

Старик хихикнул и снова высморкал огромный нос.

— Возможно, — сказал он. — Возможно. Но покамест мне хотелось бы не упрекать вас, мистер Коллинз, и не сетовать на… на… односторонний порядок выполнения нашего с вами соглашения, а просто напомнить вам: наши общие интересы заключаются в том, чтобы загнать в нору — или выкурить из норы — Друда, покуда новые невинные жертвы не погибли от руки этого чудовища.

Мы дошли до моста Ватерлоо. Я остановился у ограды и окинул взглядом причалы с грузовыми кранами, складские сооружения, жалкие хибары, теснящиеся по обоим берегам, и низкомачтовые речные суда, идущие вверх и вниз по Темзе. Порывистый ветер с дождем гнал по реке волны с белыми гребешками.

Инспектор поднял воротник своего старомодного сюртука.

— А теперь объясните, пожалуйста, зачем вы хотели встретиться со мной, мистер Коллинз, и я изо всех сил постараюсь удовлетворить вашу просьбу насчет дальнейшего… э-э… содействия вашим исследованиям.

— Я собирался не только просить вас о дальнейшем содействии моим исследованиям, — сказал я, — но также поделиться с вами своими соображениями, которые могут оказаться чрезвычайно полезными в деле розысков Друда.

— Вот как? — Кустистые брови инспектора Филда поползли вверх под полями цилиндра. — Прошу вас, продолжайте, мистер Коллинз.

— По сюжету моего нового романа, уже намеченному в общих чертах, — сказал я, — некоему сыщику, обладающему незаурядными умственными способностями и огромным опытом работы, придется разыскивать пропавшего человека.

— Да? По роду прошлой и нынешней деятельности мне постоянно приходилось заниматься подобными делами, мистер Коллинз, и я буду рад помочь вам профессиональным советом.

— Но мне хотелось бы, чтобы ваша помощь принесла пользу нам обоим, — сказал я, глядя на серую воду, а не на инспектора во всем сером. — Мне пришло в голову, что некий без вести пропавший лондонец может оказаться недостающим звеном, необходимым вам, чтобы проследить всю цепь взаимоотношений и событий, имевших место с момента встречи Диккенса с Друдом под Стейплхерстом… если таковые взаимоотношения действительно существуют.

— Неужели? И кто же этот ваш пропавший человек, мистер Коллинз?

— Эдмонд Диккенсон.

Старик задумчиво почесал щеку, потеребил бакенбарду и, по обыкновению, приложил толстый указательный палец к уху, словно ожидая от него дальнейших пояснений. Наконец он проговорил:

— Надо полагать, это молодой джентльмен, спасенный под Стейплхерстом при непосредственном участии мистера Диккенса. Тот самый юноша, который, по вашим словам, разгуливал во сне в Гэдсхилл-плейс год назад, в прошлое Рождество.

— Именно он.

— При каких обстоятельствах он исчез?

— Именно это мне хотелосьбы знать, — сказал я. — Возможно, именно это необходимо знать и вам, чтобы подобраться вплотную к Друду.

Я вручил Филду пухлую тетрадь со своими записями, сделанными после разговора со стряпчим мистером Мэтью В. Роффом с Грейс-Инн-Сквер, последним известным адресом Диккенсона в Лондоне и приблизительной датой, когда молодой человек приказал мистеру Роффу передать опекунские обязанности — на несколько последних месяцев, остававшихся до его совершеннолетия, — не кому иному, как Чарльзу Диккенсу.

— Очень интересно, — промолвил инспектор, бегло просмотрев записи. — Вы позволите мне взять тетрадь, сэр?

— Да. Это второй экземпляр.

— Это действительно может помочь нашему общему делу, мистер Коллинз, и я благодарю вас за то, что вы обратили мое внимание на этого господина, пропавшего или нет. Но почему вы считаете, что мистер Диккенсон имеет прямое отношение к нашему расследованию?