Том 2. Стихотворения 1850-1873 - Федор Тютчев

В письме к Ю. Ф. Самарину от 13 июля 1868 г. Тютчев утверждал, что «когда настанет день великой битвы, Россия не предаст Прагу <…> Богемия независимая, опирающаяся на Россию, — вот комбинация, очень простая и очень действенная, которую История держит в резерве…» (ЛН-1. С. 428).

Празднества — юбилей, 500-летие со дня рождения Яна Гуса (о нем см. коммент. к стих. «Гус на костре» («Костер сооружен, и роковое…»). С. 576). Подарок (чаша), посланный в Прагу, был символическим, поскольку одним из мотивов движения гуситов было требование причащаться под обоими видами, т. е. и Тела, и Крови Христовых. Между тем у католиков, в отличие от православных, миряне причащаются, помимо исключительных случаев, только под одним видом — хлебом. (Одна из партий гуситов так и называлась — «чашечники».)

То, что… / старочешская семья / Такой ценой себе купила… /…в костре неугасимом… / Добытой лучшей вашей кровью… — подразумевается казнь Гуса, сожженного заживо по приговору собора католической церкви в Констанце (1415 г.).

…Иноплеменной дерзкой ложью… плен духовный — имеется в виду римский католицизм (в стих. «Гус на костре» связь с Римом названа цепью) (Ф. Т.).

«ПРИРОДА — СФИНКС. И ТЕМ ОНА ВЕРНЕЙ…»

Автограф — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 44. Л. 1.

Список — Альбом Тютч. — Бирилевой, с пометой: «Овстуг, август 1869».

Первая публикация — Изд. СПб., 1886. С. 340. Вошло в Изд. 1900. С. 327.

Печатается по автографу.

Автограф беловой. После точки в конце стихотворения рука поэта как будто сорвалась, оставляя длинный прерывистый след по всему листу бумаги. Слово «Сфинкс» — с прописной буквы. В изданиях написание с прописной буквы значимого для поэта слова отсутствует.

Датируется августом 1869 г. на основании списка.

Л. Н. Толстой отметил стихотворение буквами «Т. Г.» (Тютчев. Глубина) (ТЕ. С. 147). В. Ф. Саводник нашел в нем воплощение мысли о том, что «жизнь самой природы… призрачна и лишена внутреннего смысла» (Саводник. С. 21). Д. С. Мережковского оно натолкнуло на следующее рассуждение: «Никакой загадки, ни Божеской, ни дьявольской. Все ясно, все просто, все плоско. Глухая тьма, глухая стена, о которую можно только разбить себе голову. И в природе, так же как в людях, — «насилье безмерной пошлости». Весь мир — даже не дьяволов, а ничей водевиль-пустышка, гнилой орех или гриб-дождевик, который, если проткнуть его, рассыпается черной пылью. Нечего стремиться к хаосу: мир уже хаос; нечего ждать смерти: мир уже смерть» (Мережковский. С. 94–95). Неоправданная прямолинейность высказываний Саводника и Мережковского становится очевидной при внимательном прочтении стихотворения. Сомнение Тютчева в присутствии тайны, скрытой в природе, можно рассматривать как момент искания Истины (А. Ш.).

«КАК НАС НИ УГНЕТАЙ РАЗЛУКА…»

Автографы (2) — ИРЛИ. № 15782; Гос. Литературный музей (оф. 4746).

Первая публикация — ж. «Красная нива». 1926. № 6. С. 9.

Печатается по автографам, тексты которых не различаются.

Датируется 14 октября 1869 г. согласно помете на автографе Гос. Литературного музея.

По утверждению Г. И. Чулкова, стихотворение относится к Елене Карловне Богдановой, урожденной баронессе Услар, в первом браке Фроловой (1822–1900). Переписка поэта с Богдановой за 1860-е — 1871 гг. опубликована в книге: «Ф. И. Тютчев в своих письмах к Е. К. Богдановой и С. П. Фролову» (Л., 1926) (Ю. Р.).

СОВРЕМЕННОЕ

Автограф — РГАЛИ. Ф. 427. Оп. 1. Ед. хр. 986 (1). Л. 89–90 об. (собрание С. А. Рачинского).

Список — там же. Л. 91–92 об.

Первая публикация — газ. «Голос» от 15 октября 1869 г., № 285. С. 2. Вошло в Изд. СПб., 1886. С. 331–333; Изд. 1900. С. 331–333.

Печатается по первой публикации, с исправлением по автографу 21-й строки: «И при кликах исступленных» вместо «И при криках исступленных» (ср. строку 48-ю: «Эти клики, этот гам»). См. «Другие редакции и варианты». С. 309*.

В автографе лишь одна поправка: в строке 8-й «Правоверный падишах» изменено на «Благодушный падишах». Имеется множество примеров специфического применения пунктуации: тире в конце 4-й, 5-й, 17-й, 18-й, 34-й, 38-й, 40-й, 42-й, 43-й и 48-й строк, запятые в конце 14-й и 15-й строк, отсутствуют знаки препинания в конце 29-й и 35-й строк, а в 31-й строке («О, каким отрадным светом…») запятая стоит не до, а после слова «каким»; в 49-й строке («Только там, где тени бродят») также нет никаких пунктуационных знаков. Почти все строфы завершаются многоточием.

Датируется первой половиной октября 1869 г. в соответствии с хронологией описанных событий и датой публикации.

В «Голосе» стихотворению предшествовали слова: «Готовящееся торжество открытия Суэцкого канала (помимо важности самого предприятия) начинает понемногу открывать свою комическую сторону, о которой говорят и наши корреспонденты, и известия иностранных газет. Но в обстоятельствах, сопровождающих это событие, есть и другая сторона, так сказать трагическая, о которой мы будем еще говорить в свое время и которая внушила одному из наиболее симпатичных наших поэтов стихотворение под заглавием — «Современное».

Открытие Суэцкого канала состоялось позднее торжеств, происходивших в Османской империи в связи с завершением строительства — 6 ноября 1869 г.

И. С. Аксаков назвал стихотворение прекрасным (Биогр. С. 288).

Из премудрого далека / Франкистанской их земли / Погулять на счет пророка / Все они сюда пришли… — поскольку Франция принимала непосредственное участие в строительстве канала, то Наполеону III и его жене императрице Евгении (о которой говорится в 39–44 ст.) оказывались в Турции особенные почести. Наполеон III и сначала Саид-паша, а затем его наследник Измаил-паша были главными покровителями строителя канала инженера Лессепса. Однако политические последствия предприятия оказались неожиданными для Европы: с 1875 г. Англия стала владелицей всех акций, принадлежавших египетскому хедиву.

Рима дочь — имеется в виду то, что императрица Евгения — католичка.

Вторая Клеопатра — подразумевается не просто соотнесенность с древней историей — фактом существования Суэцкого канала при египетской царице Клеопатре (I в. до Р. Х.), позднее занесенного песками. Имя Клеопатры олицетворяет соединение сладострастия и жестокости (ср. слова о Клеопатре в «Египетских ночах» А. С. Пушкина: «Ценою жизни ночь мою!..»). Эта смысловая подоплека присутствует во всем идейном строе тютчевского стихотворения: в то время, как «западный разгул» «справляет карнавал» в «гаремах потаенных», «там, где тени бродят», «кровью медленно исходят миллионы христиан». Историософская мысль Тютчева неоднократно обращалась к фактам союза римского католицизма и западноевропейских государств с исламом в борьбе с православными славянскими народами, которых они захватывали и истребляли (см. стих. «Славянам» («Они кричат, они грозятся…»), «Два единства» и т. п.) (Ф. Т.).

А. Ф. ГИЛЬФЕРДИНГУ

Автограф неизвестен.

Список Эрн. Ф. Тютчевой — Альбом Тютч. — Бирилевой (с. 244–245).

Первая публикация — газ. «Голос» от 28 декабря 1869 г., № 357. С. 2. Вошло в Изд. СПб., 1886. С. 334–335; Изд. 1900. С. 334–335.

Печатается по первой публикации. См. «Другие редакции и варианты». С. 309*.

Датируется 17 декабря 1869 г. на основании пометы в списке.

Посвящено известному ученому — слависту, этнографу, собирателю онежских былин — Александру Федоровичу Гильфердингу (1831–1871). Избранный в адъюнкты второго отделения Академии наук, где он рассчитывал быть избранным на открывшуюся вакансию академика, был забаллотирован общим собранием. Это и вызвало появление стихов Тютчева.

В «Голосе», в фельетоне Нила Адмирари (Льва Константиновича Панютина) «Транснаровская Германия», тютчевскому стихотворению предшествуют следующие слова: «Говорят, один из немецких академиков сочинил по случаю этой победы даже победный гимн на голос «Heil dir im Siegeskranz», приводящий в восторг всю транснаровскую Германию. Вероятно, в ответ на это один из наших ветеранов-поэтов написал следующее поздравление…» — далее следует текст Тютчева.

А. В. Никитенко записал в своем дневнике 28 декабря 1869 г.: «Второе отделение Академии наук избрало в адъюнкты свои известного славянофила <А. Ф.> Гильфердинга. Общее собрание забаллотировало его. И вот поднялась страшная буря между славянофилами, которые осыпали Академию ругательствами. Тут немцы всему виною, то есть немцы-академики, которые не выбрали Гильфердинга потому будто бы, что он ратует против них и отстаивает интересы славян. Тут видят целый заговор этих немцев против русского патриотизма. Старик Тютчев разразился стихами, которые напечатали в «Голосе» (Никитенко. Т. 3. С. 162).