Французская волчица — королева Англии. Изабелла - Элисон Уэйр

В первую неделю марта, видимо, был раскрыт заговор с целью освободить бывшего короля Эдуарда из Кеиилворта. Был отдан приказ произвести расследование бесчинств нескольких человек, а именно Стивена Данхевида, монаха-доминиканца, Уильяма Эйлмера, приходского священника из Доддингтона, ранее бывшего доверенным клерком Десненсера, другого Уильяма Эйлмера, приходского священника из Бидуэлла, Уильяма Рассела, Томаса де ла Хэй, Эдмунда Госселина, Уильяма эйт-Халла (atte Hull) и Джона Нортона.{1381} Поскольку те же самые лица будут в июле осуждены за еще один заговор с целью освободить короля, логично предположить, что это расследование касалось более ранней и неудачной попытки.

Стивен Данхевид, который, по-видимому, являлся вдохновителем этих попыток, был особо опасен. Он верно служил Эдуарду II как его исповедник и издавна был сторонником Деспенсеров. Именно его Деспенсер посылал в Авиньон, чтобы добиться аннулирования брака короля с Изабеллой. Эти услуги, наряду с преданностью Деспенсеру, вознесли его достаточно высоко, но после вторжения королевы он потерял все.

Найтон сообщает только, что заговор был устроен особами, питавшими к бывшему королю личную привязанность, но автор «Анналов святого Павла» конкретно указывает, что Данхевида поддерживали некоторые высокопоставленные лица. Можно предположить, что одним из них был вечно колеблющийся граф Кентский — если учесть его отступничество в дальнейшем и тот факт, что он, несомненно, чувствовал себя виновным в предательстве сводного брата. Явно не случайно то совпадение, что три года спустя Стивен Данхевид оказался замешан в собственном заговоре Кента против Изабеллы и Мортимера.{1382}

После всего случившегося Изабелла явно испытывала душевную потребность снова посетить гробницу Беккета в Кентербери. 13 марта двор, покинув Лондон, отправился в путь по землям Кента и прибыл в Кентербери на следующий день. 15 марта король и королева-мать направились в Рочестер, где их принимал епископ Хит, который преподнес Изабелле дорогие подарки.{1383} Мать и сын вернулись в Кентербери на следующий день, а 21 марта уже были в Вестминстере, где оставались девять дней{1384}, разбираясь с последствиями раскрытого заговора «освободителей» Эдуарда II.

В Кенилворте немедленно усилили охрану, но Ланкастер дал ясно понять, что не готов нести ответственность за бывшего короля, если кто-то вздумает его освободить{1385}, и возникло опасение, что у Эдуарда в Уорвикшире осталось слишком много сторонников. Поэтому Изабелла и Мортимер решили освободить Ланкастера от обязанностей тюремщика и перевезти пленника южнее, в замок Беркли, поблизости от владений Мортимера в области Марки. 21 марта Томас Беркли, вновь ставший лордом Беркли, и сэр Джон Малтреверс были назначены новыми сторожами Эдуарда, с равной ответственностью;{1386} оба они входили в ближний круг Мортимера, а Беркли еще и состоял у него на службе. Логично предположить, что именно Мортимер был основным инициатором этих назначений и перемещения Эдуарда в новую тюрьму.

Томас Беркли к тому времени стал зятем Мортимера — в 1319 году он женился на его дочери Маргарет. У Беркли не было ни малейших причин любить Эдуарда II, поскольку он сильно пострадал при режиме Деспенсеров: его вместе с отцом посадили в тюрьму как сторонников Томаса Ланкастера, он просидел там четыре года, а его отец умер в заключении.

Джон Малтреверс, родом из зажиточной дорсетской семьи, имел от роду около тридцати семи лет и был женат на сестре Беркли, Эле. Он когда-то служил под началом Мортимера в Ирландии и Шотландии{1387} и сражался на стороне Ланкастера при Боробридже. После поражения графа он бежал, опасаясь за свою жизнь, и присоединился к Мортимеру, став одним из его доверенных офицеров. Позднее он вошел в группу изгнанников, окружавшую Изабеллу во Франции. В феврале 1327 года постановлением Парламента ему возвратили его земли. Как и Беркли, он не мог испытывать добрых чувств к бывшему королю.

* * *

Теперь, когда Эдуард III был возведен на трон, королева и Мортимер приступили к выполнению договора, заключенного с Эно относительно его брака. В последнюю неделю марта Орлитон и Бергерш (который теперь сменил Орлитона на посту казначея) были уполномочены советом отправиться к графу Гильому официально просить руки одной из его дочерей; получив его согласие, они должны были затем поехать на юг, в Авиньон за папской грамотой, которая была необходима, поскольку матери жениха и невесты были двоюродными сестрами.

Наконец посольство выехало из Англии в конце апреля.{1388} Двор между тем 30 марта отправился в Стэмфорд, где должно было состояться совещание по вопросу укрощения шотландцев.{1389} Изабелла взяла с собой всех своих детей. К 4 апреля{1390}она прибыла в Ремси (в области Болот) и, вероятно, поселилась в странноприимном доме тамошнего большого саксонского аббатства.

В тот месяц Ланкастер официально вступил в права владения почти всем полученным наследством, хотя поместья де Ласи, обещанные Изабелле в день коронации,{1391} она удержала за собой, что несколько огорчило Ланкастера. Потом произошел серьезный бунт в Абингдоне, за ним последовали дурные известия из Шотландии, где Брюс собирал большое войско для нового нападения на Нортумберленд; на самом деле это была тактическая уловка, чтобы вынудить англичан признать его суверенитет.

Изабелла и Мортимер ответили тем, что 5 апреля объявили общий сбор в поход против шотландцев.{1392} Этот шаг встретил одобрение короля и народа, все надеялись, что в новых условиях удастся поквитаться за позорное поражение при Бэннокберне и восстановить английское владычество над Шотландией. Однако Изабелла, если судить по ее многократным попыткам заключить мир, явно не разделяла этого настроения. Она рассматривала войну с Шотландией как заранее проигранную, как неразумную растрату средств. У нее сложилось убеждение, что чем скорее будут признаны эти факты и достигнуто мирное соглашение, тем лучше для обеих сторон.

Многие бароны из северных графств думали так же, поскольку владели поместьями к северу от границы и надеялись возвратить их посредством мирного договора. Но Изабелла понимала, что необходимо не только защищать границы Англии, но также поддерживать благосклонность народа к ее правлению — а в этом отношении война была бы встречена с большим общественным одобрением, чем мир. Война также могла послужить иллюстрацией к тезису о предпочтительности мирного урегулирования.

* * *

Надзор за Эдуардом II был официально поручен лорду Беркли и сэру Джону Малтреверсу 3 апреля.{1393} Ночью они увезли свергнутого короля из Кенилворта. Их сопровождал третий страж, сэр Томас Герни (или де Гурне), рыцарь из Сомерсета, принадлежащий к кругу Мортимера и находившийся вместе с ним в заключении в Тауэре.{1394} Среди охранников, сопровождавших экс-короля, был Уильям Бишоп, служивший солдатом под началом Мортимера в 1321 году.{1395}

Через день после переселения короля Беркли и Малтре-верс получили из казны царское жалованье из расчета 5 фунтов в день на его содержание и расходы по его хозяйству, откуда следует, что при нем еще состояли собственные слуги.{1396} Пленника повезли в Беркли кружным путем, направившись сначала на запад; в ночь на Вербное воскресенье, 4 апреля, маленький отряд остановился в отдаленном августинском аббатстве Ллантони в Монмутшире, потом они поехали на юго-восток и переправились через Северн. В замок Беркли добрались 5 или 6 апреля.{1397}

Мьюримут и Бейкер оба утверждают, что конвой вез Эдуарда еще более запутанным маршрутом, забравшись на юг до замка Корф в Дорсете и затем обратно в Глостершир через Бристоль. Там, пишет Бейкер, горожане якобы проявили намерение освободить короля, и потому Малтреверс и Герни поспешили доставить его в Беркли. Все это чистая выдумка. Поездка из Кенилворта через Ллантони на Корф, Бристоль и Беркли не уложилась бы в три дня, а путешествие Эдуарда никак не могло длиться дольше. Да и неразумно было бы с точки зрения безопасности увозить экс-короля так далеко, предоставляя множеству людей возможность увидеть его и узнать, где он находится.

Бейкер, уверяющий, что получил эти сведения от Уильяма Бишопа после Черного поветрия в 1348-1349 годах, заявляет также, будто бы тюремщики подвергали бывшего короля многим унижениям на пути из Бристоля в Беркли. Ехали они только по ночам и не давали ему спать, когда он чувствовал усталость несмотря на холодную погоду, он дрожал в легкой одежде, да к тому же его кормили отравленной едой, от которой он заболел. Пленнику постоянно противоречили, называли сумасшедшим, насмехались над ним, Герни даже с издевкой украсил его короной из соломы.