Стая (СИ) - Оксана Сергеева

— Ну что, Машка, с новосельем тебя! — Пригубил вино. — Не женщина, а мечта — кормить не надо, одевать не надо, встречает с улыбкой, а главное, всегда молчит. Учись, Вера.

Домой вернулся поздно — задержались они с этими посиделками.

Ночь уже бросила на город свое покрывало, и все вокруг стало темное, обесцвеченное. Только уличные фонари светились туманными ореолами.

Если днем, чтобы выхватить главное, мысли приходилось словно просеивать через решето, то ночью они становились цепкими, тревожными. Обнаженными.

Мысли, как люди, — все разные. Бывают мысли — вспышки — зажигающиеся ярко, озаряющие сознание. Или мысли — взрывы — те, которые потрясают. А бывают тихие, томительные — рожденные в подкорке.

Подкорку Шаурин очень уважал. Сознанием можно управлять, в подкорке же рождались истинные знания.

Хотелось курить, но он не зажигал сигарету. Боялся, что любое движение спугнет эту давно маячившую и томительную мысль.

Думал о своей реакции на Самарина, которая для него с недавнего времени теперь была естественной; о разговорах с Юлей, которые вдруг стали трудными и невозможными; о том, что «правильный» путь, на поверку оказался лабиринтом.

Только отринув свое убеждение о невозможности отношений с Юлей, мысль его, словно прорвав плотину, заработала четко и широко.

Не знал он, не мог объяснить, какая она должна быть — любовь…

Для него это непознанный ресурс, и он пока не научился с этим жить.

Но у него такая… Такая, что мозг выворачивало от одной мысли, что кто-то прикоснется к его девочке. И сам испытывал такое влечение, которое контролировать становилось все труднее.

Одного только с уверенностью сказать не мог: наградили его этим или наказали?

ГЛАВА 26

1997 г.

Ветер подвывал за окном, бросая колючий снег в стекло. Оттого слышался мягкий треск. Оттого хотелось натянуть теплый свитер пониже на колени…

— Ночная бабочка. Пять букв. Начинается на «с».

Наталья задумалась.

— На «с»? точно?

— Мама, «ночная бабочка» это не которая — проститутка. А просто бабочка. — Юля закусила кончик авторучки. Губы ее улыбались.

— Господи… — Наталья про себя усмехнулась, иронизируя по поводу собственного нездорового воображения. Или слишком здорового — искаженного существующей реальностью.

— Тогда «совка».

— Подходит, — одобрила дочь и вписала буквы в клетки. Взяла чашку и, потянув носом аромат лимона, отхлебнула горячий чай. Чай был не сладкий. После многодневного употребления малинового варенья и меда, сахар Юля перестала на дух переносить. Во всяком случае, пока…

Болезнь не удалось победить быстро. Почти три недели пришлось проваляться в постели. Из-за этого новогодние праздники прошли в легком тумане, без обычного азарта и волнительного ожидания.

Не произвели впечатления подаренные родителями и друзьями подарки, не верилось в исполнение загаданного под бой курантов желания.

Что-то внутри сломалось.

— С каких лет можно начинать половую жизнь?

— Что?.. — переспросила мама, не совсем понимая суть вопроса. Вернее, она его понимала, только не знала как ответить на него одним словом.

Что за кроссворды такие? То проститутки мерещатся, то…

— А… — На мгновение Юля вскинула глаза, потом снова опустила. — Это не вопрос из кроссворда. Это я тебя спрашиваю: как ты думаешь, в каком возрасте можно начинать заниматься сексом? — Юля поерзала, водрузив ноги на соседний стул и усевшись поудобнее. Снова ее одолела неприятная ломота в костях.

Наталья стояла у раковины. Мыльная тарелка выскользнула из рук, когда до нее дошел смысл сказанного дочерью. Самое удивительное: произнесено это было таким бесцветным и обыденным тоном, словно они всей семьей каждый день только и делали, что обсуждали вопросы полового воспитания.

— Хм… — мама помедлила с ответом.

— Мама, если тебе неудобно говорить, давай не будем. — С прищуренным вниманием Юля уставилась в журнал, время от времени вписывая буквы в пустые клетки. — Я не буду тебя мучить. Поговорю с психологом. У нас в школе хороший психолог. Регулярно нам мозги промывает о контрацепции и прочих вещах.

— Нет, конечно, давай поговорим. Ты уже взрослая и… Все-таки откуда такой вопрос? Вы?.. — фраза оборвалась, потому что Наталья не нашла в себе силы закончить ее.

— Что «мы»? — Юля прокашлялась. Не от смущения или волнения; дыхание все же иногда перехватывало. Кашель так до конца и не отпустил. Потому, дабы не расклеиться снова, Юля ходила в длинной вязаной кофте, больше похожей на платье. Это для нее бабуля потрудилась, зная о пристрастии внучки к таким вещам. И пусть от привычного веселого настроения осталось только далекое эхо, снова коротать дни в постели, глотая таблетки, не хотелось.

— Вы с Денисом?..

— Между нами ничего нет, мы с ним уже все решили. Так что ты можешь больше не переживать по этому поводу, — сухо сказала Юля, не поднимая глаз.

— Позволь спросить, что же вы решили? — осторожно продолжила расспросы Наталья. Давно чувствовала, что с дочерью что-то не так, и материнское сердце ее не подвело. Юля стала немного замкнутой, неразговорчивой, словно ее что-то мучило. Такие безмолвные проявления тревожили Наталью еще больше, чем если бы Юлька разрыдалась у нее на груди. Известно, как глубоко Юля умела прятать свои переживания. Иногда до нее невозможно было достучаться. Однако, это вовсе не означало, что давалось Юльке все с легкостью.

Тем труднее, что дочь вообще не любила показывать свои слабости. Никто не учил ее этому. Наоборот, всю жизнь Наталья добивалась установлению между ними доверительных отношений. Наверное, поэтому столь откровенный и внезапный вопрос немного смутил.

Свои мысли Юлька вывалила ей как снег на голову.

Хотя, чего удивляться снегу в январе…

— Что нам не стоит встречаться, — бесстрастно договорила Юля, чувствуя, как внутри все снова сковывает от боли, казалось, уже пережитой.

— Он прямо так тебе и сказал?

— Он сказал не так, но смысл тот же. — Девочка не отрывала глаз от журнала с кроссвордами, отвечая спокойно и четко. Даже немного резковато.

— Может быть, оно и к лучшему, Юля. Ты так загорелась, что я, честно говоря, боялась… мне показалось, что ты слишком серьезно стала к нему относиться. И как будто все уже распланировала. — Наталья вздохнула свободно и, правда, почувствовав большое облегчение оттого, что эти отношения закончились, так и не начавшись. Странное дело, она начинала уважать Шаурина только за то, что он не ввязался в эту любовь. Хотя должно быть наоборот. — А нужно понимать, — продолжила она мягким тоном, — он старше. И… у него есть определенные потребности… раз уж мы подошли к такой теме.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});