Утраченный трон - Эд Гринвуд

В ответ Хоукрил кивнул и быстро и ловко стал развязывать ремешки и расстегивать пряжки нагрудника Эмбры. Они справились с половиной работы, когда янтарная вспышка заставила обоих, не поднимаясь с колен, резко обернуться. Такой свет мог быть только магическим.

Облако мерцающих шаров волшебного заклинания гасло, опускаясь на пол, а в центре облака находился его источник: бледно-голубой драгоценный камень, оправленный в кольцо в три раза больше нормального размера. Кольцо было надето на палец пошатывающегося, моргающего человека в богатых одеждах.

Хоукрил поднял меч, готовый метнуть его, если понадобится, через плечо. Они с Сараспером внимательно следили за пришельцем.

Тот не был похож на грозного противника и, кажется, не собирался на них нападать. Он был толст, тело его колыхалось от усилий и блестело от пота. У него были дико взлохмаченные черные волосы, еще более дикие карие глаза и небольшая бородка, прикрывающая тяжелые, как у мастифа, складки на щеках и подбородке. Его глаза забегали по комнате, освещенной заревом гаснущего костра, потом остановились на двух стоящих на коленях мужчинах, и тогда в них зажглась слабая надежда.

Одежда незнакомца, из коричневого бархата и шелка, была сильно испачкана кровью. Поверх одежды был небрежно закреплен пряжками нагрудник, который являл миру черного дракона в обрамлении латных рукавиц на бронзовом поле. Бростос. Это, должно быть… Боги, да, это он: барон Танглар Бростос!

Разжиревший правитель впал в отчаяние, судя по его виду.

— Вы не… — задыхаясь, произнес он, размахивая руками как человек, потерявший равновесие. — Вы не Банда Четырех?

— Да, — сурово ответил Хоукрил. — А вы — барон Бростос?

— Да, — чуть не зарыдал толстяк, — и мне нужна ваша помощь! Армия напала на Бростос, она сейчас осаждает мои ворота! Мне необходим Дваер! Пойдемте со мной, умоляю вас, или Бростос падет!

— А если мы откажемся дать вам Камень? — прорычал латник, медленно поднимаясь на ноги, словно грозная гора.

Бростос уставился на него с отчаянием.

— Нет-нет, вы пойдете со мной и пустите его в ход, и все другие знаменитые чары Серебряного Древа, какими обладаете! Мои люди гибнут! Бростос вот-вот падет!

Он умоляюще протянул руки и шагнул вперед, рыдая уже в открытую. Хоукрил жестом отстранил Сараспера и угрожающе поднял меч.

Казалось, Бростос этого не замечал.

— Герои короля, — взвыл он, — помогите, ради любви к Аглирте! Мне больше не к кому обратиться. Я… а-а-а-а-а!

Барона словно подхватил вихрь и начал уносить прочь, а он сопротивлялся, цепляясь скрюченными пальцами за воздух, и отчаянно вопил. Хоукрил, разинув рот, смотрел, как толстый барон начал таять и сквозь него стали видны колонны.

— Нет! Нет! — доносился слабеющий крик Бростоса.

Глаза барона потемнели от отчаяния, он тряс головой, словно не мог поверить в происходящее, и кричал:

— Их чародеи нанесли удар! Заклинания перено-са-а-а-а!

И тут в комнате не стало вопящего барона, и во внезапно наступившей тишине Хоукрил и Сараспер, моргая, смотрели друг на друга.

— Боги на небесах! — прошептал латник и опустил острие меча на пол.

Сталь заскрежетала, и Сараспер увидел, что большие руки воина дрожат. Следующие слова Хоукрил прошептал так тихо, что Сараспер их почти не расслышал.

— «Герои короля», так он нас назвал, — сказал латник, глядя в пол, — а мы ничего для него не сделали.

— Хоукрил, — мрачно ответил целитель, — есть кое-что похуже. Краер опять исчез.

24

БОЛЬШОЙ УРОЖАЙ БАРОНОВ

В ТЕМНОТЕ засверкали и замигали магические пылинки, немного осветив погруженный во мрак чулан. Чулан никак на это не отреагировал, так как был терпеливым и к тому же пустым.

Пустым, если не считать человека, который появился в сердцевине пульсирующего света. Человека, в котором любой менестрель, если бы тут вдруг оказалась компания менестрелей, сразу же узнал бы мастера-барда Индероса Громовую Арфу.

Однако менестрели вряд ли ожидали бы увидеть барда в доспехах из кожи и металла, с блестящими волшебными кольцами на руке, затянутой в перчатку, и держащим в руках сверкающий, явно заколдованный меч. К тому же у Индероса был вид человека, который хорошо знает, как пользоваться подобными вещами.

Но, с другой стороны, мир полон сюрпризов.

Человек в темных доспехах склонил голову к плечу, прислушиваясь к слабым крикам и топоту бегущих ног, и улыбнулся окружающей его темноте. Затем открыл дверь и вышел на свет.

Судя по звукам, армия Сиятельного и Маерлина (баронов, хорошо знакомых ему в связи с его профессией и даже внушавших ему некоторое — не слишком большое — уважение) находилась не у ворот Бростоса: атакующие воины были уже внутри замка.

Это делало рискованное предприятие, в которое он собирался пуститься, еще более опасным. Но ведь ему уже были знакомы неудачи, и он их не боялся. Громовая Арфа снова улыбнулся, выскользнул из комнат верхней башни, которые стояли пустыми с момента смерти вдовствующей баронессы Маэглы Бростос, матери нынешнего барона, и поспешно спустился по лестнице в коридор, ведущий к другой башне. Он на ходу достал из мешочка на поясе лоскут ткани размером примерно с грудную клетку человека и держал его наготове в свободной руке. Казалось, материя сделана из… тени, и в этом не было ничего удивительного, ведь это был Саван сна.

Много лет Индерос Громовая Арфа и честными, и нечестными путями упорно собирал волшебные предметы и заклинания, как ради их привлекательности, так и на черный день, когда они могут ему понадобиться или когда нужно будет не дать кому-то другому завладеть ими. Например, жестокому барону. Большинство волшебных предметов были продуктом колдовского мастерства или результатом гибели какого-либо мага. Долгая история деяний баронов Аглирты свидетельствовала о том, что их ненависть и страх перед магами и друг перед другом были главными причинами, заставлявшими баронов собирать такие заколдованные предметы.

И сейчас Индерос надеялся в очередной раз заняться собиранием магических вещиц. Впереди находились личные апартаменты Танглара Бростоса, который был опытным торговцем и сборщиком налогов. Но когда война обрушилась на него, он, несомненно, потерял голову. Возможно, барон находится здесь, лихорадочно достает припрятанные сокровища и прячет их в походный мешок или в карманы на поясе. Бростос обречен, так как армия его слишком малочисленна и нет военачальника, который мог бы повести ее в бой против сил двух баронств. Дважды Индерос рисковал собственной шкурой во время вылазок в Бростос, наблюдая, как почти без сопротивления сдаются крепости, деревни и города. Здешние жители были слишком богаты и слишком озабочены преумножением богатства, чтобы защищаться. Они лишь с открытым ртом смотрели на быстрых всадников с копьями и магов с жестокими лицами, за которыми надвигалось море воинов в блестящих шлемах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});