Уэлихолн - Торин Владимир

«Утонешь», «сгоришь»… Именно метод смерти и должен был разоблачить таинственную гостью Гаррет-Кроу.

Клара уговорила Томаса Кэндла подбросить записки в комнаты обеим тетушкам. Мальчик пообещал помочь, оставалось лишь дождаться.

И вот она дождалась. Мать была сама не своя и все время спрашивала, не нужно ли Кларе сегодня еще куда-нибудь пойти, к примеру в парк — полюбоваться фонарями. И это несмотря на дождь, льющий с самого утра. Конечно, Клара сказала, что у нее есть дела в городе. София вздохнула с облегчением…

Услышав то самое «Не дождешься!», Клара громыхнула дверью, как будто ушла, а сама на цыпочках поспешила наверх. Сегодня она все узнает. Выяснит, что же терзает ее все эти годы и что она потеряла в тот день, когда вылила чернила на листок календаря. Или, по крайней мере, поймет, кто из сестер-ведьм Кэндл навещает ее маму и что они задумали.

Клара едва успела подкрасться к двери комнаты матери, как тут же прямо из-за этой двери раздался встревоженный голос тайной гостьи:

— Ну наконец-то! Почему так долго?

— Я ждала, пока девчонка уберется из дома, — взволнованно проговорила София. — Что за срочность?

— Кто-то знает… — едва слышно сказала незнакомка.

«Откройся, откройся, — про себя молила Клара. — Назови примету. Назови же примету!»

— Что знает? — не поняла София.

— Что мы украли у твоей дочери.

Клара от ужаса зажала рот руками. Значит, мать не просто все знала и молчала! Она тоже принимала участие!

— Этого не может быть, — быстро проговорила София. — Не должно было остаться никаких следов.

— Их и не осталось, — сказала гостья. — Мамочка с Корделией об этом позаботились.

— С чего ты вообще взяла, что кто-то узнал?

— Мне подбросили записку под дверь. Полюбуйся…

Судя по всему, гостья протянула записку Софии.

— Заклятие левой руки, — прокомментировала госпожа Кроу. — Чтобы изменить до неузнаваемости почерк. Умно… Так, здесь еще и угроза. Тебе стоит остерегаться каминов…

«Значит, Рэммора, — поняла Клара. — Подлая тварь…»

— Очень смешно, — невесело сказала Рэммора Кэндл. — И ходить мне к тебе в гости через парадную дверь?

— Ты проверила, кто написал записку? Должно быть, тот же, кто последним держал ее в руках. Заклятие горящих рук… Ты ведь помнишь заклятие горящих рук?

Клара знала, что это такое. После произнесения заклятия на руках того, кто последним участвовал в каком-либо деле, появлялись ожоги, как будто он держал их на раскаленном противне.

— Я все помню: и горящие руки, и паутинную нить…

Клара уберегла Томми и от этого. На такие простые вещи она все же была способна.

— И что, совсем нет результатов? — удивилась София. — Никаких?

— Да, никаких. Кто-то все предусмотрел.

«Еще бы! Чтобы я рисковала здоровьем мальчика?!» — негодующе подумала Клара. Она почувствовала, как в ней закипает ярость на заговорщиков. На Рэммору, которая причастна к похищению у Клары чего-то, без чего просто невозможно жить. На мать, которая не только отпиралась все эти годы, а еще и оказалась во всем замешана, в глаза уверяя дочь в том, что та сумасшедшая, что ей, мол, просто мерещится.

— Кто это может быть? — спросила София. — Кто вообще знал о ритуале?

«Значит, был какой-то ритуал, — со все возрастающей тревогой подумала Клара. К ярости добавился страх. — Что здесь на самом деле творится?»

— Мамочка, — сказала Рэммора.

— Джина, как ты сама прекрасно понимаешь, не смогла бы написать записку, — проворчала София. — Я надежно ее заперла.

— Да, чем сделала всем нам огромное одолжение. Еще знали: я, Корделия, Мегана и Гарри. И ты, разумеется.

— Никто из нас не написал бы подобных записок, кроме разве что Гарри. Но он не в том состоянии, чтобы писать.

— Верно. Значит, это кто-то со стороны…

— Кто?

— Человек в зеленом.

«Нет, это была я!» — захотелось закричать Кларе, но она себя сдержала. С невероятным трудом. Ей еще предстояло выяснить, что именно произошло. И понять, как мать могла объединиться с ведьмами Кэндл в заговоре против родной дочери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Но он-то откуда знает?

— Он могущественный дух. Полагаю, ему подобным не нужно черпать сведения из газет или радио, чтобы быть в чем-то осведомленным.

— Но зачем ему это?

— Пытается отомстить за своих уродцев, — предположила Рэммора. — Должно быть, как-то узнал, что мы поймали Котла, Фонаря и Метлу. Вот и пытается сделать какую-то подлость. Возможно, поссорить нас. Мне кажется, что и Мегана получила такую записку, — уж слишком странно она сегодня себя вела. Ясное дело, я не стала у нее спрашивать…

«Ну же!» Клара поняла, что разговор уходит куда-то в сторону. А ей ведь еще нужно узнать, что именно у нее украли!

— Но что он станет делать со своими угрозами? Полагаешь, не воплотит их в жизнь?

— Хотел бы убить — мы бы уже не разговаривали, — сказала Рэммора. — Но знаешь что… я бы подыграла ему.

— Что? — ужаснулась София. — Ты разве забыла? Мы ведь пытаемся помешать Корделии и ее Кануну. А значит, подыграв ему, мы подыграем и ей.

— Мы с тобой заманим его в нашу собственную ловушку, — ответила Рэммора дрожащим от предвкушения голосом. — И запечатаем. Он не просто не достанется Корделии, но еще и окажется в нашей власти! Ты только представь! Нужно всего лишь пересадить его на станции на другой поезд, если ты понимаешь, о чем я! Я полагаю, средний ребенок подойдет не хуже первенца. Твой средний ребенок! Но ей придется все рассказать — в сознательном возрасте нужно личное согласие.

— Нет, я против! — возмутилась София. — Клара не должна ни о чем узнать. Она и так помешалась на своем пропавшем воспоминании. Хочешь, чтобы эта дура наложила на себя руки или еще что? Что я тогда буду делать одна? А ты тоже хороша! Сама влезла в кипящий котел, а теперь пытаешься выбраться, хватаясь за меня.

«Ты и сейчас осталась верна себе, мама! — с негодованием подумала Клара. — Думаешь, что же будет с тобой в случае, если я наложу на себя руки. И что же вы такое сделали, что я могу так поступить? Признавайтесь! Признавайтесь!»

И они признались. Вот только Клара была явно не готова это услышать.

— Сейчас не время тыкать друг в друга метлами, — будто прочла мысли Клары Рэммора. — Все мы наделали дел. И я влезла в этот котел, только чтобы избавиться от мамочки. А тебе думать о здравомыслии Клары нужно было тогда, когда ты отдавала ее новорожденную дочь на стол Корделии. Сейчас уже поздно.

Клара так сильно вжала ладони в рот, что, казалось, вот-вот проглотит их. Ее желудок рухнул куда-то ниже, чем пятки, а сердце просто застыло.

Она не верила. Они лгали там, за дверью. Они не могли забрать у нее дочь. Почему? Да потому, что она никогда не носила ребенка! Она рассталась со своим любимым очень давно, когда ее начали лечить от сумасшествия… Она никогда не носила ребенка. Никогда! Она никогда…

Клара заскулила и вдавила затылок в стену так сильно, что голова заболела. Она бы не забыла… Зачем они лгут? Зачем им это?

— Нет, милая, я не пытаюсь тебя обвинить, — тем временем пошла на попятную София. — Что ты…

— Ведь именно ты все продумала до мелочей, — Рэммора тем не менее продолжала отбиваться. — Корделию не заботили чувства твоей девчонки, но ты сама предложила то зелье. Ты боялась, что она тебе этого не простит и бросит тебя. Это ведь ты посчитала, что если Клара забудет своего ребенка, то все затихнет само собой. Это была твоя идея! Так почему ты винишь меня в чем-то?

Клара опустила лицо в ладони. Ей стало плохо. Она почувствовала, что вот-вот умрет.

— Я не виню тебя, милая, — примирительно сказала София. — Я виню Джину — она бы не успокоилась, пока не сжила со свету всех Кроу одного за другим. Эта мерзкая дрянь все равно как-нибудь помешала бы рождению моей внучки, и я не смогла бы ничего с этим сделать. А если и так терять Триединую Линию, то лучше пусть не напрасно. Я отдала внучку, только лишь чтобы запереть мерзавку. И это того стоило.