Могло быть и так, или Эльфы тоже люди - Андрей Трегубов

Вдруг она резко прервалась и почти мгновенно оказалась перед эльфом. Тот отшатнулся, едва удержавшись от того, чтобы выхватить клинки.

— Ха! — торжествующе вскинула голову девушка. — Испугался, странное создание? Тогда плати откуп, а то хуже будет!

— Откуп? — не понял эльф.

— Ага, откуп, — покивала девушка, не переставая теснить собеседника в сторону дерева, под которым осталась добыча. — Я тебя от кабанов спасла? Танец показала? Так что изволь выдать мне честно заработанное! — Она хищно облизнулась. — «А не заплатишь — не избудешь вины», как говорится. Волк сегодня нервный и злобный. Р-ряф!

«Волк?..»

В Малос-Нольве очень давно водились сравнительно крупные звери с серой шерстью, которых Светлые называли narmo, а Тёмные — kal'daka. На языке серых они назывались волками. Лорешинаду приходилось видеть изображения вымерших животных, но сейчас, кроме странно агрессивной девушки, никого поблизости не было.

— Что тхебе нушно? — выдохнул эльф, опершись спиной о дерево и скрестив руки на груди.

— Мясо! — глаза девушки сверкнули.

Лорешинад не знал всех правил этого мира, но искренне считал, что если добыча твоя — то она твоя и ничья больше. И распоряжаться ею можешь только ты. С другой стороны, перед ним стояла безоружная девушка с задорным взглядом. Не драться же с ней, в самом деле! Может, если только припугнуть… Он вытащил клинки, опустил вниз: «защищаю свою добычу».

Девушка тряхнула волосами и незаметным движением стянула с плеч длинный платок.

Послушной рекой он скользнул по её фигурке к ногам, и эльф понял, что это и есть её оружие. Почти как плётки-змеи у жриц… Перехватил клинки удобней.

…Но девушка и не подумала нападать. Она рассмеялась, подпрыгнула и принялась… играть с палантином: одним движением затянула узел на конце и подбросила вверх разноцветной лентой; подпрыгнула, сцапала её на лету! И убежала играть дальше.

Лорешинад стоял столбом и смотрел на резвящуюся искорку. Она приближалась, удалялась, подскакивала к нему снова, но он даже хотел этого… Вот она снова оказалась рядом и ровным лёгким движением накинула платок на эльфа. Тот не успел даже вздохнуть, как плечи оказались обвиты. Под тканью явно ощущались колючие цепочки.

«Почему-всем-здесь-дозволено-мной-помыкать?!»

Он дёрнулся, шарф соскользнул, царапнув по руке, и клубком свернулся в объятиях хозяйки. Эльф вполсилы полоснул клинком в сторону противницы, та играючи увернулась и щекотнула концом шарфа его ухо. Начала дразниться, не нападая всерьёз, нарочито легко поворачиваясь спиной, подкидывая своё «оружие», выманивая дуэлянта на освещённую луной полянку, а сама ускользая в тень. Лорешинада начало это раздражать, он дёрнулся за бабочкой шарфа, резанул воздух под опускающимся узелком… Темнота взвизгнула, девушка легко перемахнула через клинок, по инерции развернулась вокруг себя и впечатала пяткой в плечо эльфа. Хотела, наверно, в голову, но не дотянулась. Тот предплечьем придавил к себе её лодыжку, замер с улыбкой.

Вдруг холодный цепкий ручеёк обвил его свободную руку, дёрнул, впившись в запястье, и пальцы невольно разогнулись. Девушка изогнулась, подхватывая упавший клинок, тут же встала и приставила его к шее эльфа. Не раздумывая, он отпустил её ногу и отвёл от себя лезвие.

Мелькнули искры, девушка бросилась наутёк, притормозила у кромки леса, игриво оглянулась и зашвырнула Кии-Вэльве во тьму веток. От такой наглости эльф задохнулся!

Она смеет его в открытую дразнить!

— Шкуру спущу! — крикнул он, но нападать не собирался. Хотел принять правила её игры.

Но она их тут же сама и изменила:

— Ты мне мясо, я тебе — ножик! — и накинула платок на плечи, как ни в чём не бывало, принялась развязывать узелок.

— Игра не с-закончщена, — буркнул эльф, направился в сторону своей добычи и удивлённо застыл на полушаге.

Утраченный Кии-Вэльве торчал из брюха его оленя.

— Чего висим? — выглянула из-за спины девушка. — Ой, кажется, я с голодухи промахнулась мимо кустов… — Она картинно приложила руку ко лбу и стала оседать на землю. — Если ты меня не покормишь, жадное создание, — я тебя прокляну, и за тобой будет гоняться Гринпис!

Эльф, потянувшийся было к клинку, резко оглянулся.

— Грим-пис?!

Собеседница не поняла его вопроса, и, не желая больше продолжать общение, эльф быстро отделил от туши заднюю ногу и передал девушке.

— Я с-свободен?

— Словно птица в небесах! — пропела та.

Эльф кивнул и, взвалив на плечи немного полегчавшую тушу, собрался идти дальше.

— Правее забирай, — послышалось сзади.

— Что?.. — он обернулся, но под деревом не было ни девушки, ни мяса.

Зато были следы.

«Волк значит, да?.. Ну, «волк», погоди! Мне кажется, мы ещё встретимся…»

* * *

К дому Хельги Лорешинад добрался только под утро. Стояла предрассветная почти морозная влажная тишина. На сине-выцветшем небе появлялся белёсый рассвет, предвещая солнце, тепло, золото на деревьях и пряные запахи. В его мире не было зимы, и эльф не понимал, почему лес так щедр и преображается. Словно воин, который перед последней, решающей битвой начищает доспех и точит оружие, зная, что умрёт…

Шагов он не услышал, и когда Хельга возникла перед ним, он понял, что сознание выключается от усталости. Этот лес отнимал у него слишком много сил. Вид девушки его поразил: заспанная, взволнованная, она стояла перед ним, с трудом подбирая слова.

— Я искала… тропы как раз такого оленя. Мне нужны… его рога, — выдохнула она невпопад.

Но её слова не имели значения. Парень и девушка смотрели друг на друга: он понял, что она искала его; она поняла, что он охотился для неё и не мог не вернуться. Но ещё надо было доигрывать в приличия, ещё стояли между ними неловкость и призраки из прошлой жизни каждого.

«Почему я не ругаю его. Я же из-за него полночи пробегала, не спала, а он…»

«Ты искала оленя? Почему ты не выспалась, почему не танцуешь, как вчера? Почему рыскала по лесу, не замечая царапин и промокших внизу штанин?»

Она боролась с желанием стереть засохшую каплю грязи на щеке. И не понимала, зачем себя сдерживает. Он любовался её глазами и унимал холодный комок в груди. Всё это уже было: лес, охота, девушка — ещё такая недосягаемая, но уже близкая. И та же тишина, и за пологом тишины подбирается опасность…

Но именно сейчас он может поцеловать её, и она ответит, без сомнения!

— Идём домой, — их голоса слились мягким дуэтом и разбудили лес. Первые птицы заговорили о светлеющем небе, о новом дне, о радости мира без угроз, тревог и взрослых заученных игр.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});