Схимники. Четвертое поколение - Сергей Дорош

– И это прекрасно! Значит, и думать ты станешь в первую очередь не о ней, а о благе людей. Возможно, где-то мы ошиблись. Да не возможно, а точно ошиблись. Мы же люди. Я даю тебе всю Империю, всю полноту власти. Исправь то, что считаешь неправильным. Еще есть время. Соглашайся, и его станет еще больше. Атаман и Мятежник против тебя не пойдут. Ты вновь объединишь семью, предотвратишь войну…

– Для того чтобы вызвать другую, более страшную, – покачал я головой. – Нельзя слепить воедино превращенных в стадо венедов, свободолюбивых чубов, ушлых златомостцев и патриархальных антов. Что объединит их, кроме нашей воли? Что удержит их вместе, когда мы уйдем? Все это не то, брат. Мы все равно пытаемся решать за них. А надо, чтобы люди сами этого захотели. Нужна идея, которая сможет объединить всех.

– Но ведь надо же что-то делать! Все зашло слишком далеко. И если пустить на самотек сейчас, бед будет еще больше. Искатель, мы четверо сможем стать настоящей семьей. Ты с Ведьмой, я с Паучихой. Наши дети…

– Так вот чем ты еще грезишь, – рассмеялся я. – Выведение потомственных схимников?

– А почему нет? – пылко воскликнул он.

– Сколько у тебя детей? – насмешливо спросил я.

– Ни одного пока, но ведь мы можем завести их в любой момент.

– Нет, Император, не можете. Дети требуют слишком много внимания, не меньше, чем схима. Да и разве сможешь ты удержаться и не начать передавать свои знания с детства? А это чревато большой опасностью. Человек должен созреть для принятия схимы. Хороша идея! Род правителей-схимников. Высшее сословие. Недосягаемые, могучие, мудрые на вершине власти и черви у подножия престола?

– Все не так, – возразила Ведьма. – Искатель, это – не такая уж плохая идея. Наши потомки могут стать спасением людей.

– Ты все это придумала? – Я резко развернулся к ней. – Ты действительно видишь в этом будущее или просто хочешь вернуть меня?

Она отвела взгляд. Я опять сел на краешек стола, уронил голову, опершись лбом о правую ладонь. Умолкла Паучиха, уже не пытаясь вставлять свою пару слов в наш разговор, Император застыл подобно статуе, глубоко и неровно дыша. В уголочке скорчилась на полу… та, которая когда-то была моей женщиной. Та, которую я так и не смог выбросить из головы и сердца за столько лет.

Империя. Что она? Дитя холодного расчета Паучихи, горячих мечтаний Императора или воспоминаний о прошлом Ведьмы? А может, все это послужило ее созданию? Только устремления у троих творцов больно разные. Потому и ребеночек вышел несуразный.

– Мне не нравится такое будущее. А чтобы я вернулся, достаточно было просто позвать, – глухо промолвил я.

– Я звала, но ты не слышал.

– Возможно, твоя гордость заглушила этот зов?

– Искатель, – Император попытался вернуть разговор в прежнее русло, – такое будущее не так уж плохо.

– Да? А ты расспроси свою сестру тщательнее. Даже мне видно, к чему это приведет. К появлению новых… – Я запнулся. Вспомнилось, как отреагировал Зануда, когда я умертвил, а потом оживил сам себя.

– К появлению новых богов. – Ведьма вскинула голову, поймав мой взгляд. – Но это произойдет не сразу. У нас будет несколько веков, чтобы найти слабое место в этом плане, исправить, не допустить.

– Нет, не будет. Мы потратим эти века на грызню, на интриги, недомолвки. Я ведь – не Мечтатель. Мой разум не затуманен иллюзиями. Держать меня в неведение у вас не выйдет.

– О чем ты говоришь? – удивился Император.

– О чем? – Я усмехнулся. – Первое – ты говорил, что искал меня после чумы. Наверняка ведь не сам? Конечно, ты поручил это сестрам. У них лучше получается. И вот что удивительно – ни сеть шпионов Паучихи, ни поразительный талант Ведьмы к сопоставлению фактов ничего не дали. А вот простой воевода егерского полка справился раньше с этой задачкой довольно просто. Почему? Может быть, потому, что сестры не горели желанием найти меня?

– Ты сам себе противоречишь! – воскликнула Ведьма. – Говорил же, что я хотела вернуть тебя, а теперь…

– Нет, дорогая, это ты сама себе противоречишь. Так и не определилась, чего хочешь. Одно ты знала четко: дурить мне голову не выйдет. Я – не Мечтатель, в грезах не витаю, отдавая дела земные на откуп другим. Я не прятался ни от кого, просто жил.

И уж интерес тайных соглядатаев к своей персоне заметил бы, понял бы, что меня ищут. Но не было ничего. Странно, правда? И то, с каким пылом Ведьма бросилась опровергать мои слова, лишнее подтверждение их правильности.

Император полоснул взглядом по своим помощницам. Я чувствовал, что в нем разгорается гнев. Девушки отвели глаза.

– Я все объясню, – тихо сказала Паучиха.

– Объяснишь, но потом, – резко произнес я. – Семейные склоки никогда мне не нравились. Избавьте от необходимости их созерцать. Второе. Что ты сейчас делаешь, брат? Зачем ты злишь Механика ущемлением его подопечных?

– Золотой Мост – он действительно мост между Атаманом и Мятежником. Только заставив его присоединиться к Империи, мы обезопасим ее.

– Не свои слова говоришь, брат. Рот открываешь ты, а слышу я Паучиху. Идея ведь была ее? Ее, я знаю. Ты бы по-другому действовал. Либо пытался убедить местных купцов, показать выгоды соединения с Империей, либо сразу двинул войска. А разжигание недовольства, раскол горожан на два лагеря – тут Мизгирней пахнет за версту. И мне подобные действия не нравятся. Этот приказ отдали не сегодня. Ты ехал на переговоры в надежде найти общий язык – и одновременно затягивал удавку на шее Золотого Моста.

– Да, она убедила меня, что это правильно. Приказ всегда можно отменить, если Механик согласится присоединиться ко мне. Рот купцам заткнуть золотом. Казна Империи нужды не испытывает. Гораздо хуже – потерять время, упустить инициативу.

– Думаешь, мы поладили бы с твоей возлюбленной, прими я предложение стать Императором? Она либо спорила бы со мной до хрипоты, либо на словах согласилась бы и тихой сапой делала по-своему. Мало? Могу добавить.

– Искатель, ты смотришь на все слишком однобоко! – возмутилась Ведьма.

– Разве? Вчера вот Император пришел на встречу схимников безоружный. Вроде бы демонстрировал желание договориться, доверие братьям. Почему же под вашими плащами были мечи? Думаете, я самый наблюдательный? Ошибаетесь. Почти все это заметили.

– Идти безоружным на встречу с Атаманом? – возмутилась Паучиха. – Я не настолько ему доверяю.

– Брат, и это можно исправить, – попытался успокоить меня Император. – Мы поговорим…

– Вы все только и делаете, что говорите. Теперь придется послушать. Мне не нравится, что вы все напрямую вмешиваетесь в жизнь простых людей. Мне не нравится, что вы присвоили себе право принимать решения, а им оставили только один путь – следовать за вами. Мне претит, когда схимники вооружаются до зубов и своих учеников используют как оружие друг против друга. А еще все вы видите лишь свой путь, а дороги, которыми идут другие, считаете заблуждением, даже не пытаясь понять их. В этом Император мало отличен от Механика, а Ведьма от Атамана. Я не хочу объединять две неправильности в надежде, что вместе они дадут правильность. Сами заварили – сами расхлебывайте!

– Тебе не удастся отсидеться в стороне. Рано или поздно жизнь заставит принимать решения, – крикнул Император. – Когда прольется кровь схимников, вини в этом только себя!

– Отлично. – Я горько рассмеялся. – А теперь вину за вашу свару ты перекладываешь на меня. Все верно. Всегда ведь виноват кто-то, но не ты? Очнись, брат, кровь схимников уже льется! Четверо погибли! И знаешь, а я ведь тоже начинаю понимать, зачем кто-то захотел истребить носителей нашего учения. Вы все, как дети малые, играете в свои бирюльки и не замечаете, кого при этом топчете ногами.

– Схима не могла возникнуть просто так. Я уверен, что наша цель – быть пастырями людей.

– Пастырь защищает свое стадо, а вы натравливаете свои одно на другое, пытаясь таким нехитрым способом определить, кто же прав. А по мне, все вы ошибаетесь.

– Ну конечно, вот он, Искатель! – крикнула Ведьма. – Все дураки, один он непогрешим!

– Да не в этом дело! – Я тоже начал распаляться. – Уже мозоль на языке натер, упрашивая всех вас: оставьте людей самим себе. Избегайте войны хотя бы года три. Потом мы уйдем, и время покажет, чьи идеи оказались лучше, жизненней.

– Мы никому войны не объявляли, – напомнил Император.

– Зато усиленно провоцируете ее.

– Чем? На металлы пошлины поднял? Так пусть в своих горах поищут месторождения. Но нет же, для этого работать надо. А толстопузые торгаши предпочитают потеть только при подсчете денег! Что еще? Расписки запретил? Так не сегодня завтра Механик сделал бы то же самое. Бумага и пергамент – одно, а золото – совершенно другое. Если начнется война, все расписки не будут стоить и ломаного медяка. Я защищаю своих людей, как могу. Время, говоришь, покажет? Ничего оно не покажет! Я уже не важен. Империя создана, ее образ светел в умах венедов. Мы вложили его туда, и он останется после нашего ухода.