Дюна: Пол - Брайан Херберт

Талло сводили в лабораторных помещениях, но иногда им позволялось вести себя свободно, как им вздумается, без заранее составленного плана.

Талло и Мари играли в игры, наперегонки бегали по залам и коридорам. Дети даже ели вместе. Однажды Мари начала разбрасывать пищу, притворившись ребенком, у которого началась истерика, – по столовой разлетались макароны, жаркое, фрукты, напитки и пластиковые столовые приборы. Наконец, хохоча во все горло, они уселись на полу среди всего этого беспорядка, и в этот момент Мари, смеясь, незаметно вложила в ладонь Талло маленький предмет.

– Вот. Мама дала мне эту штучку для самозащиты, – прошептала Мари, прикрыв ладонью шевелящиеся губы. – Можешь ею наносить себе маленькие раны. Не давай мастерам контролировать себя.

Это был крошечный набор своеобразных инструментов – маленький ножичек, зажигалка, способная причинять маленькие ожоги, и механизм, выбрасывающий тонкую нить, которую можно было использовать как электронный хлыст. Запершись в своей комнате, за которой якобы никто не наблюдал, Талло мог в свое удовольствие наносить себе раны и ожоги и заниматься самоистязанием. Он мог продолжать эти занятия сколь угодно долго – до тех пор, пока кто-нибудь силой его не остановит. Благодарно кивнув, Талло сунул предмет в карман.

– Настанет день, когда я сделаю один экстравагантный жест, – прошептал Талло, – который на самом деле расстроит и огорчит мастеров. Я хочу, чтобы они пожалели о том дне, когда создали меня. Как мой друг – мой лучший друг – ты должна мне помочь.

Обладая на Кайтэйне несметными богатствами и неограниченной властью, мой отец мог посылать великие армии, заставлявшие трепетать целые планеты, мог по своему произволу казнить оскорбивших его послов. Он предпочитал страх подданных их любви. То же самое касалось и его семьи. Мы с сестрами, запертые в роскошных покоях императорского дворца, смотрели на Шаддама IV как на отчужденного от нас человека, который с куда большей радостью имел бы сыновей.

Принцесса Ирулан. В доме моего отца

Никаких фанфар, никакой торжественной встречи. Никто не собирался приветствовать людей, прибывших на очень маленьком фрегате в космопорт Арракина. Это было неприкрытое оскорбление Дому Коррино. Но пусть так, Ирулан все же решила сама встретить любого представителя, которого Шаддам направил на церемонию Великой Капитуляции. Ирулан была убеждена, что сам отец не приедет.

Выходя из цитадели и направляясь в космопорт, Ирулан намеренно решила ничем не выделяться и надела обычное платье. Пол обожал разгуливать среди толпы и притворяться одним из своих подданных, так же, как он некогда отправился в безумную экспедицию, чтобы среди простых солдат биться на поле брани. Он воображал, что эти экстравагантности сделают его ближе к народу.

Но Ирулан не желала без охраны прокладывать себе путь среди пыли и неприятного запаха немытых потных тел, от которого у нее буквально перехватывало дыхание. Она была дочерью одного Императора и официальной супругой другого и требовала соблюдения приличий в отношении своей семьи, пусть даже никто, кроме нее самой, не собирался их соблюдать. Иногда Ирулан чувствовала, что внешние приличия – это все, что у нее еще осталось.

Для встречи принцесса выбрала темно-синее платье, то есть пренебрегла зелеными и белыми цветами Атрейдесов, и сделала простую прическу. Выходя из своего крыла крепости, Ирулан вызвала полный эскорт солдат, а нескольких слуг попросила нести за ней по улицам яркие пестрые знамена, как того требовал официальный протокол. Правда, это были солдаты и знамена Муад’Диба, но сейчас они могли послужить и ей.

Коррино, конечно, не заслуживали пышной встречи, но этого было достаточно, так как излишняя пышность тоже могла выглядеть как преднамеренное оскорбление. Да и самой Ирулан было бы неловко без нужды бравировать величием и богатством Муад’Диба в то время, как остальная часть ее семьи прозябает на заброшенной и всеми забытой планете. Ирулан понимала, что ее родственники считают ее предательницей просто за то, что она безропотно приняла свое положение при дворе Пола. Отныне она не желала больше конфликтовать со своей семьей.

В космопорте царила страшная суматоха. Только что прибывший лайнер Гильдии выгрузил из своего чрева массу дипломатических фрегатов, прибывших по вызову Муад’Диба. Шум, суета и суматоха были просто невероятны. Ее отец, проведший большую часть своего правления на маневрах сардаукарской гвардии, был бы до глубины души оскорблен таким бестолковым хаосом.

Многочисленные фрегаты ждали своей очереди в зоне прилета, пока чины службы безопасности сначала осматривали суда снаружи, а потом поднимались на борт для обыска пассажиров и досмотра их багажа. Все экипажи подвергались длительному допросу, прежде чем их выпускали в город.

Верховная Мать ордена Бинэ Гессерит предложила прислать с Уаллаха IX несколько десятков Вещающих Истину для того, чтобы те присутствовали при допросах, что было доказательством верности ордена Муад’Дибу. Вещающие Истину сестры могли выявлять ложь, за которой люди могли скрывать свои истинные мотивы от стражей Кизарата. Но Пол отклонил предложение, заявив, что доверяет ведьмам не больше, чем потенциальным убийцам.

Дипломатические фрегаты выстроились без всякого порядка на вымощенной посадочной площадке. В первый же год своего правления Пол в десять раз увеличил полезную площадь космопорта, а потом не раз снова расширял его, так как джихад требовал использования все большего числа кораблей. Сейчас в каждом из этих фрегатов находился по меньшей мере один представитель от каждого капитулировавшего семейства Ландсраада.

Пол, кроме того, официально потребовал, чтобы каждый корабль имел на борту груз воды. Везде были видны священники Кизарата, направлявшие богато украшенные цистерны к люкам кораблей для перекачки воды, которая во время празднества будет раздаваться населению Арракина.

Ирулан наконец добралась до фрегата семейства Коррино. Она узнала корабль по выцветшей, едва различимой эмблеме – льву, по эмблеме, которая в течение нескольких тысячелетий горделиво красовалась на величественных зданиях и на знаменах, воодушевлявших воинов на грандиозные сражения. Теперь же этот герб стал не более чем жалким напоминанием о прошлом величии и корабль не привлекал к себе ничьего внимания. Пол распорядился, чтобы представителя Коррино рассматривали не как члена императорского семейства, а как представителя малого Дома, владеющего Салусой Секундус.

Сотрудники службы безопасности уже поднялись на борт, и Ирулан понимала, что они почти закончили досмотр. Воду из грузового отсека уже перекачали в цистерну. Хотя Салуза и была бедной планетой, недостатка в воде она не испытывала – во всяком случае, в сравнении с Арракисом.

Ирулан подала знак фанфаристам и приказала сопровождающим поднять и развернуть знамена. Солдаты расчистили путь и встали вдоль него в две шеренги, взявшись за руки. Когда открылся пассажирский люк и на площадку сбросили трап, Ирулан шагнула вперед. Вокруг столпились многочисленные зеваки, развлекавшиеся зрелищем прибытия представителей экзотических миров. Праздные зрители выглядели усталыми, пресытившись видом сотен прибывших. Людям было уже скучно, хотя