Дюна: Пол - Брайан Херберт

что она завела себе любовника, так как Муад’Диб отказывается делить с ней ложе. Правоверные предпочитали думать, что она предается медитациям и в одиночестве молится за Муад’Диба.

Но сам Пол прекрасно знал, что Ирулан почти все свое время посвящает написанию следующего тома его биографии. Он лично читал черновики, замечая неточности и искажения, призванные вылепить из него образ мессии. Так как все искажения почти всегда совпадали с его целями, Пол редко просил Ирулан устранять такие неточности. Он думал о них с улыбкой.

«Ирулан собирает зерна истины и пересаживает их в бесплодную пустыню».

Пол требовал от своих шпионов разнюхивать, не пишет ли Ирулан подстрекательских и мятежных воззваний для распространения их среди населения. Пока шпионы не нашли ничего предосудительного. Пол не думал, что Ирулан стремится разжечь революцию, ибо всякая революция едва ли изменила бы что-то в жизни самой Ирулан. Несмотря на то что полностью Муад’Диб не доверял своей официальной жене, были такие вещи, в которых на нее можно было положиться. Например, сейчас речь шла именно о таком деле.

Повинуясь Муад’Дибу, Ирулан явилась в конференц-зал, в центре которого продолжала мерцать величественная голограмма. Правда, сухощавого мастера меча уже не было – он отправился заниматься приготовлениями к празднику. Армии рабочих предстояло навести последний глянец, вычистить и отполировать каждый угол, каждый камень, каждое резное украшение; Бладд настаивал на том, что окончательную отделку небесного зала приемов он должен выполнить собственными руками, ибо никто из его подчиненных не обладает таким, как он, чувством совершенного. Правда, в этом Корба решительно не соглашался с мастером меча.

Светлые волосы Ирулан были скреплены сзади в изящный, хотя и отнюдь не экстравагантный пучок. В таком виде Ирулан нравилась Полу гораздо больше, чем в официальном роскошном наряде и с пышной прической. Голубые глаза Ирулан пытливо оглядели присутствующих.

– Вы звали меня, мой супруг?

– Я хочу поручить вам, Ирулан, одно важное дело, с которым вы, как мне кажется, справитесь лучше других. Вам надлежит восстановить наши контакты с наиболее знатными фамилиями Ландсраада.

Пол рассказал супруге о готовящейся праздничной церемонии.

– Помогите мне созвать их сюда. Выберите по одному представителю от каждой планеты моей Империи и пригласите их сюда на празднование окончания строительства первой части моей императорской крепости.

Заговорил Корба, вкладывая всю свою горячность в каждое слово:

– Этот праздник позволит проверить всех правителей на верность Муад’Дибу. Мой Кизарат поможет уточнить и согласовать все детали. Мы назовем это Великой Капитуляцией. Все должны подчиниться воле Муад’Диба. Присутствие на празднике является обязательным.

– Даже для моего отца, правителя Салусы Секундус? – удивленно спросила Ирулан.

Пол побарабанил пальцами по столу.

– Шаддам IV – один из моих подданных, он – не исключение.

Ирулан сразу задумалась.

– Я могу написать приглашения и помочь разослать их. Причем приглашения будут составлены в таком тоне, что от них невозможно будет отказаться. Но вы представляете себе, во что обойдется такая экстравагантность? Вы принимаете в расчет возможные гражданские смуты, вопросы охраны и обеспечения безопасности, организацию движения через космопорты? Справится ли Гильдия с таким количеством рейсов?

– Гильдии придется с ним справиться, – твердо отрезал Пол. – Правители сами помогут снизить издержки. Каждый представитель прибудет на Дюну, имея в трюмах цистерны с водой.

В глазах Ирулан появилось удивление, сменившееся восхищением.

– Очень ловкий прием. Во-первых, не придется без нужды перенапрягать планетарные бюджеты, а во‑вторых, фримены будут просто в восторге. Это великолепный жест.

– Символический и одновременно весьма практичный. Привезенную воду мы поровну распределим среди жителей Арракина, – сказала Чани. – Таким образом, мы еще раз продемонстрируем всем щедрость Муад’Диба.

Ирулан отвесила Полу легкий поклон.

– Я немедленно напишу моему отцу и подготовлю письма, которые с курьерами Гильдии будут разосланы членам Ландсраада и другим благородным лордам.

Пол не сомневался, что каждое письмо будет подписано: «Принцесса Ирулан, дочь Шаддама IV, супруга Императора Пола Муад’Диба Атрейдеса». Впрочем, это был ее долг.

У Хасимира Фенринга мой отец научился пользоваться людьми, как козырными картами в политических играх.

Принцесса Ирулан. Дом моего отца

– Сир, я принес вам послание от вашей дочери, принцессы Ирулан.

Одетый в серую форму сардаукарской гвардии баши Зум Гарон, держа фуражку в одной руке, другой протянул бывшему Императору почтовый цилиндр. Шаддам в это время заканчивал завтрак, сидя с дочерью Уэнсицией и ее мужем в аскетически убранной гостиной своей частной резиденции. Служанка унесла ребенка; Шаддам не терпел возни с младенцем во время чинной трапезы.

– Кто вам сказал, что я хочу получать от нее письма? – Шаддам сделал знак Уэнсиции принять цилиндр. – Я с большим нетерпением жду вестей от Фенринга.

Сидевший рядом с Уэнсицией (намного ближе, чем допускал этикет) Далак просиял.

– Сир, вы позволите мне написать моему кузену? Я смогу убедить его вернуться к нам. Я счастлив продолжить свои усилия.

Уэнсиция, нахмурившись, обратилась к мужу:

– Не переоценивай свои важность и влияние. Это становится скучным. Граф Фенринг едва ли помнит о твоем существовании.

За предыдущие полгода Далак дважды покидал Салусу Секундус, утверждая, что сможет отыскать кузена и поговорить с ним. Каждый раз, однако, он возвращался ни с чем, «столкнувшись с непредвиденными дорожными трудностями». Он не смог побывать на Тлейлаксе и тем более отыскать Фенринга, хотя в свое время это легко удалось баши Гарону. Оба раза, вернувшись, Далак был по-детски обескуражен и лишь пожимал плечами, объясняя свою неудачу.

Шаддам, правда, доподлинно знал, что собирался делать Далак во время своих неожиданных отлучек. Глупо улыбающийся муж Уэнсиции вовсе не был таким дурачком, каким хотел казаться. Напротив, в нем было кое-что и от Хасимира Фенринга. Шаддам собирался извлечь максимальную пользу из неосмотрительности своего зятя…

Уэнсиция подозрительно осмотрела цилиндр.

– На нем личная печать Ирулан и печать Императора.

– Это официальное послание, – сказал Гарон, все еще стоя по стойке «смирно». – И еще одно, сир. Мне так и не удалось уговорить графа Фенринга переменить его решение. Он шлет вам заверения в дружбе и тысячу извинений, но обстоятельства пока не позволяют ему вернуться на Салусу.

– Дал ли граф Фенринг ответ на обращения его кузена? – задавая этот вопрос, Шаддам пристально посмотрел на съежившегося Далака.

– Граф не сказал ни слова о своих контактах с супругом Уэнсиции, сир. Но я буду продолжать свои усилия при каждом посещении планеты тлейлаксу. Они начали создавать вашу частную армию, как вы того потребовали, сир.

– Сможет ли Далак убедить своего кузена или нет, не важно. Когда наши планы начнут воплощаться в жизнь, Фенринг не удержится от того, чтобы в них участвовать. Я твердо в этом уверен.

Далак счел за благо сменить тему разговора.

– Я полагал, что Ирулан не дано права участвовать в официальных делах. – Он перегнулся через плечо Уэнсиции, чтобы лучше рассмотреть цилиндр. – Неужели Пол Атрейдес наконец решил прислать сюда свои воинские формирования и рабочие команды, чтобы начать работы