Особенности национального пиара. PRавдивая история Руси от Рюрика до Петра - Владимир Мединский

Новгородцы стали ездить в Москву и просить суда у Ивана.

Новый ивент-менеджмент

Ну, фраер, я тебя за язык не тянул.

(из бородатого анекдота)

Одной из важнейших вольностей Новгорода было то, что великий князь не имел права вызывать для суда новгородца с его земли. А если они сами хотят?! Теперь истцы с берегов Волхова сами осаждали великого князя. А за ответчиками в Новгород ездили московские приставы.

«Этого не бывало от начала, — говорит летописец, — один только великий князь Иван Васильевич довел их до этого».

Среди очередных новгородских жалобщиков оказались два чиновника городского веча: некий подвойский (чиновник по поручениям) и дьяк веча (секретарь). В своей челобитной они назвали великого князя государем. А не господином, как это было принято в Новгороде.

Казалось бы — какая разница. Всего одно слово. Один синоним заменен другим. Но эта описка имела такие последствия, как ни одна другая в истории (во всяком случае — в русской истории). И было ли это опиской? Может, новгородским чиновникам подсказали умные московские люди, как надо написать, чтобы быть в тренде? Данных нет. Но что основным трендом стало укрепление централизованной государственности — факт. Политические люди просто обязаны понимать и даже спинным мозгом чувствовать такие вещи.

До этого официальные послы Великого Новгорода всегда обращались к великому князю «господин». Это обращение подразумевало определенное равенство сторон. Летопись свидетельствует: «С тех пор как земля их стала, того не бывало, ни одного великого князя государем не называли, а только господином».

А тут — государь! Событие не принципиальное для жизни обоих государств, но очень полезное для пиара. Иван III немедленно ухватился за новое слово в дипломатической практике. Уже через месяц (невероятная ведомственная оперативность для XV столетия), а именно в апреле 1477 года, он отправил своих послов спросить, о каком государстве говорили в Москве послы Великого Новгорода? Дословно вопрос ставился так: «Какого они хотят государства?[90] Хотят ли, чтоб в Новгороде был один суд государя, чтобы тиуны его сидели по всем улицам, хотят ли двор Ярославов очистить для великого князя?» Собственно, в вопросе уже содержался ответ. Целая программа-минимум по лишению Новгорода независимости. Дело, конечно, было не просто в обращении — государь или господин.

«Новгородцы на вече отвечали, что не называли великого князя государем и не посылали к нему послов говорить о каком-то новом государстве: весь Новгород, напротив, хочет, чтоб все оставалось без перемены, по старине», — пишет Костомаров.

В его описании все происходившее тогда выглядит спокойно. На самом деле возникла ситуация острейшего кризиса. Она сопровождалась привычными для вольной республики грабежами и убийствами. Новгородцы «взбесновались, как пьяные», по выражению летописца. Княжеских послов отпустили только через шесть недель с таким посланием: «Вам, своим господам, челом бьем, но государями вас не зовем; суд вашим наместникам по старине, а тиунам вашим у нас не быть, и двора Ярославова не даем. Хотим с вами жить, как договорились в последний раз; кто же взялся без нашего ведома иначе сделать, тех казните, как сами знаете, и мы здесь будем их также казнить, кого поймаем[91]. А вам, своим господам[92], челом бьем, чтоб держали нас в старине, по крестному целованию». Как видите, в послании новгородцев дважды прозвучало «господа» — для доходчивости.

Иван делает отличный ход: прикидывается, что не понял. Он сообщает митрополиту и своим боярам... о клятвопреступлении новгородцев: «Я не хотел у них государства, сами присылали (!), а теперь запираются и на нас ложь положили».

Раз «сами присылали», князь быстро собрался и отправился наказывать Новгород огнем и мечом. Московское войско дошло почти до самых городских стен, когда навстречу ему вышла представительная делегация с таким посланием: «Господин государь князь великий Иван Васильевич всея России! Ты положил гнев свой на отчину свою, на Великий Новгород, меч твой и огонь ходят по Новгородской земле, кровь христианская льется, смилуйся над отчиною своею, меч уйми, огонь утоли, чтобы кровь христианская не лилась: господин государь, пожалуй!»

«Господин государь» — та еще хитрая формулировочка! Новгородцы умели взвешивать слова. В торговом городе умели торговаться.

Великий князь ничего послам не ответил, но позвал их обедать. А потом отправил троих своих бояр к ним «на говорку». Они определяли конкретные условия мира. Тем временем московские войска окружали город. Когда все ключевые позиции были заняты, Иван III велел сказать послам: «Сами вы знаете, что посылали к нам Подвойского и вечевого дьяка, и назвали нас, великих князей, себе государями; мы, великие князья, по вашей присылке и челобитью послали бояр спросить вас: "Какого нашего государства хотите?". И вы заперлись, что послов с тем не посылали, и говорили, что мы вас притесняем. Князь великий вам говорит: "Захочет Великий Новгород бить нам челом, и он знает, как ему нам, великим князьям, челом бить"».

Вот вам образец дипломатической формулировки! Понимай, как знаешь!

Последние загадочные слова оставляли свободу для практически любых действий. И содержали «подсказку»: сами знаете, как надо называть нашу особу, и как надо с ней обращаться!

Ведя словесную, этакую теоретическую пиар-дискуссию, брать штурмом хорошо укрепленный город Иван III не собирался. Он ждал, когда в осажденном Новгороде возьмет верх промосковская партия.

Снова приходило посольство, чтобы узнать, чего хочет великий князь. Ответ был прежним: «Если Новгород захочет бить челом, то он знает, как ему бить челом».

Когда измученная неопределенностью боярская республика прислала посольство в третий раз, то пришло оно с повинной. Мол, действительно, Новгород посылал в Москву чиновников называть великого князя государем, а потом отрекся от своих слов. «Если так, — передал Иван III, — если ты, владыка, и вся наша отчина, Великий Новгород, сказались перед нами виноватыми и спрашиваете, как нашему государству быть в нашей отчине, Новгороде, то объявляем, что хотим такого же государства и в Новгороде, какое в Москве». После серии контактов было дано и окончательное разъяснение. «Государство наше таково, — был ответ, — вечевому колоколу в Новгороде не быть; посаднику не быть, а государство все нам держать; волостями, селами нам владеть».

Иван Васильевич хорошо знал эту публику — древнерусских олигархов. Он забрал у них власть, унизил, но оставил им их собственность. Все-таки для лучших людей Новгорода главным были их земли, торговые суда и сундуки с деньгами и мехами. Республиканская форма правления была наиболее удобна для сохранения статус-кво, но республикой эти люди легко пожертвовали, когда на них надавили. Государь не стал уничтожать новгородскую олигархию до конца, а, загнав в угол, выпустил на своих условиях. Пока.