Письма - Исидор Пелусиот

272. Епископу Лампетию.

Как сила Божия в немощи совершается (2 Кор.12:9)?

Как сила в немощи совершалась, скажу об этом кратко. Поскольку Апостолы бичуемые побеждали бичующих, гонимые овладевали гонителями и, умирая, обращали к вере живых, то посему и сказал это Апостол. Нов был сей способ победы — овладевать через противоположное и ничем никогда не быть побеждаемым, но так устремляться на подвиги, как бы действительно имея в своей власти исход оных.

А чтобы яснее узнать тебе это, посмотри на сих ненавистных (иудеев, у которых Апостолы были как бы в сетях, но которые недоумевали и говорили: что сотворим человекома сима (Деян.4:16)? Ибо подлинно удивительно и странно, и всего изумительнее было то, что имеют Апостолов в своих руках, содержат их в узах, бьют, а между тем находятся в затруднении и говорят голосом побежденных, и побежденных теми самыми, которые, казалось бы, были в их власти.

Ибо то, что придумывали к их бесславию, видели обращавшимся к славе их. Итак, подлинно сила Божия в немощи Апостолов более просиявала. Ибо не стойкостью в делах, не тем, что ополчались на брань, ковали оружие, собирали воинов, но тем, что добровольно уготовлялись злострадать, — этим одним воздвигали они повсюду победные памятники.

273. Павлу.

О том, что даже и чужие труды иметь у себя в устах лучше, нежели предаваться праздности и лености.

Кажется, как говорят иные, чужими украшаешься ты трудами, от других собираешь плоды пота. Но хотя они винят тебя в этом, я с удовольствием хвалю тебя за это. Ибо гораздо лучше иметь во устах хотя бы и чужие писания, нежели быть праздным, лениться и празднословить.

274. Евлогию.

На слова Писания: который есть сын, егоже не наказует отец (Евр.12,7)? И о том, что речь, изложенная в виде вопроса, действует сильнее речи утвердительной.

Богомудрый Павел часто вместо того, чтобы сказать утвердительно, предлагает вопрос, имея в виду, что доказательство сделается от того более доступным и сильным. Так, находящимся в искушениях и огорчающимся говорил он: который бо есть сын, егоже не наказует отец? — чтобы вопросом придать доказательству большую выразительность. Так и в другом месте говорит: лепо ли есть жене откровенней Богу молитися? (1 Кор.11:13) — пытаясь вопросом яснее показать несообразность этого. Ибо сказанному утвердительно многие осмеливаются и противоречить, а предлагаемое в виде вопроса и убеждает, и заграждает уста, и внушает мысль о кротости говорящего.

275. Схоластику Феодосию.

Занятия, плоды которых не что–либо полезное для жизни, называю я не искусствами, но пустою работою, или злохудожеством, потому что искусство — то, что имеет целью что–либо годное и общеполезное.

276. Епископу Феоне.

На сказанное в Писании: иже земная мудрствуют (Фил.3:19).

Апостол, обвинив мудрствующих о земном, сказал, о премудрый: наше бо житие на небесех есть (Фил.3:20), — и сим делающих что–либо маловажное и худое противопоставил совершающим дела великие и смелые. Ибо одни презренны и низки, а другие высоки духом и парят к небесам. Смиряя же превозносящихся пред братиями, говорит он: не высокая мудрствующе, но смиренными ведущеся (Рим.12:16), и сим не воспрещает им помышлять о премирном, но искореняет в них презорство и кичливость.

Ибо велемудрие, то есть высота духа, — это одно, а другое — гордость, то есть высокомерие. Первое все случающееся уничижает собственным своим мужеством, а вторая всех людей признает низшими собственной своей низости; первое помышляет о премирном, а вторая мечтает о земном; первое вожделеет славы Божественной и приснопамятной, а вторая любит славу угасающую.

277. Ему же.

Мудрование и мудрость — не одно и то же. Ибо одно означает превозношение, а другое — разумение; одно — гордость, а другое — целомудрие; одно — требовательность к ближним, другое — что ни в чем не пренебрегается должное. Одно и украшенных добродетелью лишает их красоты, а другое и униженных украшает. Посему одно возбуждает к себе ненависть, а другое — удивление; одно провозглашается достойным осуждения, а другое — достойным похвал. Поэтому плотское мудрование, то есть требовательность к ближним, попытайся исторгнуть с корнем.

278. Ему же.

По моему мнению, смиренномудрие — это порождение души высокой и парящей к небу, а гордость — порождение души низкой и весьма худой. И это подтверждают боголюбивый Авраам и фарисей. Ибо первый, услаждаясь беседою с Богом, назвал себя землею и пеплом (Быт.18:27), а второй без всякого побуждения превозносился, думал о себе высоко и покусился предпочесть себя целой вселенной (Лк.18:9–14).

279. Пресвитеру Зосиме.

Кто берется учить других, тому надлежит сперва сделать, а потом говорить. А кто не делает, тот не в праве и говорить. Первый сопричтен будет к первоверховным, а второй не только понесет наказание там, но и здесь возбудит смех, потому что соделается для слушателей предметом посмеяния. Посему надлежит или говорить, делая, или, не делая, хранить молчание и связывать язык браздами праводушия, порождающими и раскаяние.

280. Пресвитеру Зенону.

Тихость и спокойствие нрава с благоразумием соединенные, по моему суждению, служат самым великим признаком сердца твердого и постоянного.

281. Павлу.

Против утверждающих, что есть что–то написанное на роду, то есть судьба или так называемый рок.

Те, которые мешают все вместе, из всего делая так называемую ботвинью, по моему мнению, не здравы умом. Ибо если есть Бог, то нет судьбы, а если есть судьба, то не скажу противоположного сему, да обратится хула на главы подающих повод говорить об этом! Если же никто не скажет сего, то Церкви принадлежит венец победы несомненно. Потому, хотя достаточно, как полагаю, и этой победы, если бы и не было другой, однако же теперь подкрепим сие и многими другими доводами.

Если есть судьба, то нет закона, а если есть закон, то нет судьбы. Если есть судьба, то нет места увещанию, а если есть место увещанию, то нет судьбы. Если есть судьба, то нет Суда, а если же есть Суд, то нет судьбы. Если есть судьба, то нет места молитве, а если есть молитва, то нет судьбы. Если есть судьба, то нет места попечениям; а если есть место попечениям, то нет судьбы. Если есть судьба, то нет любомудрия; а если есть любомудрие, то нет судьбы. Если есть судьба, то нет врачебного искусства; а если есть врачебное искусство, то нет судьбы. Если есть судьба, то нет земледелия; а если есть земледелие, то нет судьбы.

И хотя могу сказать еще многое, однако же оставлю это теперь. Но рассужу еще так: если борьба у одного с одним, то, может быть, и сомнительно, чей будет венец. А если состязание у одного с многими и разными, то, думаю, конец несомнителен. Если и сочтет он себя победившим одного, то будет побежден другими. Говорю же: сочтет, — потому что судить правильно не все в состоянии, или по ограниченности ума, или по лености, или по грубости нравов, или по уподобляющемуся смерти предубеждению. Только для тех, у кого есть ум, и приобретена способность судить без предубеждения, истина ясна.

282. Ему же.

Роскошь, наилучший, не только изгоняет здоровье, превожделенное и более драгоценное, чем начальствование и богатство, так как без здоровья ничего они не значат, но производит еще различные и неизлечимые болезни. Посему, ежели есть у тебя попечение о здоровье, то позаботься и о том, чтобы довольствоваться малым. Ибо врачи справедливо скудость во всем называют матерью здравия. А я, поскольку слово мое к тебе, который и сытость оскорбляет пресыщением, сообщаю благую весть, что для тебя матерью превожделенного здоровья будет довольство малым.

283. Епископу Лампетию.

Если Зосиме, Марону и Евстафию, уличенным в столь многих и важных худых делах, возможно, уцеломудрившись, возвратиться в то состояние, из которого они ниспали, — то это лучше всего. А если невозможно, то отсеки их, как неисцельно больные члены, которые вскоре могут причинить смерть всему телу.

284. Ипарху Тавру.

Как одерживает верх злоименный и бесславный порок, когда преобладает самоуправство, так препобеждает добродетель, когда правит делами царская власть, потому что самоуправство имеет в виду собственную свою выгоду, а царская власть — пользу подначальных.

285. Комиту Ермину.

О благодати святого Крещения.

Поскольку велекоумие твое в своем письме изъявило желание узнать, по какой причине совершается Крещение над младенцами, не сделавшими греха, то почел я необходимым отвечать тебе на сие письмом же. Иные, довольствуясь неполным разумением дела, говорят, что младенцы омываются при Крещении от скверны, сообщенной естеству человеческому преступлением Адамовым. А я верую, что не это только одно совершается (ибо одно сие было бы еще неважно), но что подаются при сем и иные многие дарования, далеко превосходящие естество наше. Ибо в Крещении естество не только приняло все то, что было нужно для отъятия греха, но еще украшено Божественными дарами. Не только избавлено от наказания и совлеклось всякого лукавства, но и возрождено свыше Божественным, превышающим разум и как бы по хитрости какой, придуманным пакибытием, искуплено, освящено, сподоблено всыновления, оправдано, соделано наследником Единородного и сотелесником Его чрез Причащение Священных Таин, стало телом Его и соединилось с Ним, как тело с главою.