Письма - Исидор Пелусиот

264. Диакону Евтонию.

Имей, премудрый, признательное сердце и твердую душу, и все, что ни случится, обратится к твоей славе и к стыду врагов. Если же вознерадишь, то своей славе нанесешь вред, а противникам доставишь торжество и ближним своим — печаль.

265. Сиятельнейшему Дорофею.

Из людей одни по тупости ума не доходят до правды. Другие, хотя и доходят, по быстроте ума, но торгуют правдой по любостяжательности, за золото продавая свой приговор и за взятку приводя в колебание весы правосудия. А иные искажают правду из угодливости к кому–то, из лести, из страха. Посему, судье надлежит быть и благоразумным, и неподкупным, стоять и выше денег, и почтительности, и лести, и страха. Ибо если он поддастся которой–либо из сих страстей, то все испортит.

Итак, если найти правду трудно, а найдя, не повредить ей — еще труднее, то никому не надлежит браться за должность судии. Но если Зосима, будучи, как писал ты, и тупоумным, и любителем денег не меньше всякого другого, сам берется производить суд над тяжущимися, хотя и сами судящиеся его осуждают в том, что продает правду, а нередко и все порицают, то не дивись сему. Ибо если бы он, укрощая другие страсти, побеждаем был этою, то, может быть, справедливо мог бы иной подивиться сему. Если же, как говоришь, будучи побежден во всей силе всеми самыми постыдными страстями, он побежден и этою, то не надлежит и дивиться.

266. Диакону Исидору.

На слова Писания: еда не имамы власти сестру жену водити (1 Кор.9:5)?

Каждый из Апостолов, можно так сказать, получив себе в удел одну страну, благоустроял ее. Но Павел, как окрыленный земледелатель, обошел почти целую вселенную, посетил самые крайние пределы земли, благоустраивая слышавших его и даже между неслышавшими сея божественную проповедь.

Потому за другими Апостолами следовали и женщины, не для рождения детей и сожития, но чтобы из своей собственности снабжать и питать проповедников нестяжательности. Но они не имели дозволения и возможности следовать за Павлом, который, как сказал я, доходил до самых концов земли.

И что удивительного в том, что позади оставались женщины, когда и Варнава, который нес одно с ним ярмо, изнемогши для этого нескончаемого шествия и труда, уступил первенство Павлу? А когда не разлучился еще с ним Варнава, Павел писал следующее: еда не имамы власти сестру жену водити, яко и прочии Апостоли, и братия Господня, и Кифа? Или един аз и Варнава не имамы власти еже не делати (1 Кор.9:5.6)?

Сие не значит, что с женами жили сии советники девства и проповедники целомудрия, благоустраивавшие сонмы девственников. Ибо кто согласился бы внимать их советам вести девственную жизнь, если бы сами они оказались погрязающими в удовольствиях! Посему, не это говорит Апостол. Иначе он сказал бы так же, как пишут составители договоров о приданом: «жену супругу — кормить и одевать, как прилично жене супруге, по мере сил», называя женою в означение пола, а супругою — в означение сожительства. Но поскольку жены следовали за Апостолами, чтобы из своего имущества питать учителей нестяжательности, то Апостол сказал: сестру, чтобы показать непорочность, и жену, чтобы означить пол; потому, что женою называется и дева, хотя бы она была и неприкосновенна, женою по виду, хотя бы она была и невинна, женою по природе, хотя и чужда общения с мужеским полом.

А что именование употребляется не без особого намерения, видно из того, что сей же самый Павел, изречение которого иные осмеливаются перетолковывать злонамеренно, говоря о Спасителе, родившемся по плоти от Святыя Девы Марии, сказал: раждаемаго от Жены (Гал.4:4). Что ты делаешь, Павел? Деву называешь Женою? Да, говорит он, Женою называю по естеству, разумею же мысленно Деву; потому что Дева, хотя Она и неискусобрачна, есть жена, жена по виду и телосложению, Дева — по невинности и чистоте.

267. Чтецу Петру.

Если врачебница для всех и общая, и пособия предлагаются всем, то врачевание общее не для всех, потому что производится по произволению пользующихся.

Кто принял пособие и приложил к язвам, тот получил пользу от врачевания. А кто вознерадел, тот болезнь соделал более тяжкою и трудною и довел себя до жалкой кончины.

Посему, не будем огорчаться, когда нас врачуют, но будем переносить и жестокие способы врачевания, потому что впоследствии оно принесет самый сладкий плод. Погрешности, допущенные по лености, необходимо уничтожать трудами и после понесенных поражений снова бороться со многими опасностями.

268. Монаху Фоме.

Преподобию твоему, священная обитель ненависти к лукавству, надлежало предать молчанию то, что достойно забвения и глубокого умолчания. Нечестие так называемого Евсевия (Евсевий — благочестивый (греч.)) изобразил ты в страшном виде за то, что Херемона, достославным епископом Аммонием низложенного за четыре весьма тяжкие вины, взял он в чтеца, и, не знаю как, рукоположил во диакона и тому, кого и по мирским законам справедливо было бы подвергнуть наказанию, дал право небоязненно приступать к служению при священных Тайнах. Но укорять его за сие, если бы и намеревался, не почту справедливым. Ибо хотя и каждая вина, как сказал ты, была столько велика, что провинившийся достоин не только низложения, но и смертной казни, однако же лучше было бы оставаться сему в тайне. Говорить должно о том, что достойно слышания и слушающих поощряет к соблюдению правды и к целомудрию.

269. Пресвитеру Пимену.

Мы взойдем на высоту смиренномудрия (ибо признаю оное не нисхождением, а восхождением), если истребим в себе гибельное надмение гордыни и низводящее во ад воспаление высокомерия, если будем во всем соблюдать скромность и не оставим без внимания всего того, что повредит ей. Ибо душа обыкновенно идет в след за своими делами и привыкла принимать отпечаток и образ того, что сама предпринимает.

Посему, да будет у нас и наружность степенная, и взор кроткий, и поступь не быстрая, и одежда только самая необходимая, и брови не будем поднимать вверх, и сидеть будем смиренно, и пищу будем иметь простую, и постель, не превышающую потребности, и утварь недорогую, и дом, приличный христианам; а также и слово, и голос, и обращение с ближними да показывают более скромность, а не кичливость. Ибо так, соблюдая во всем скромность, взойдем на небесную высоту.

270. Алипию.

На сказанное в Писании о возвещении Аврааму, яко млеком питает Сарра (Быт.21:7).

Спрашивал ты, по какой причине Сарра, родив сына в старости, когда Авраам был дома, сказала: кто возвестит Аврааму, яко Сарра млеком питает отроча? — когда надлежало бы сказать: «кто возвестит, что родила». Ответствую: слова кто возвестит Аврааму можно читать и так: кто возвестит, Авраам, в Персию, что бесплодная и престарелая Сарра питает молоком? Ибо, после слов: кто возвестит поставлено не Аврааму (τω Αβραάμ), но просто: Авраам (Αβραάμ).

Если же почтет кто сие изъяснение принужденным, скажем, что, может быть, имеется в виду кто–либо одноименный с Авраамом. Поэтому при имени Авраам не поставлено члена (артикля). Но не был ли патриарх тогда и в отсутствии, сего не знаю. А лучше замечу, что, если некоторые почитают и это сказанным о нем, то ведь говорится так и о присутствующих, например: кто возвестит Господеви моему? Сам Господь, Сам услышит (Пс.151).

Сказать же: кто объяснит совершеннолетнему питание молоком маловозрастного? — будет толкованием более изысканным, нежели правдоподобным. И о сем довольно. Не сказала же Сарра: «родила», но говорит: питает, — для того, чтобы не почли младенца подложным. Ибо источники молока удостоверяют в рождении, и истечение молока есть самое ясное доказательство того, что рождение было действительно.

271. Диакону Евтонию.

Тех, которые не хотят переносить обиды любомудрию, два побуждения должны обратить к любомудрию. Первое — что обидчиков ничто так не печалит, как уступчивость обиженных, и второе — что ничем не можно так наказать их, как добродетельным житием.

Если же не веришь мне, послушай, что изрек о сем некто из древних. На вопрос: «Как могу отмстить врагу?» — сказал он: «Отомстишь, если сам будешь хорош и добр». Посему, если тот, кто упражняется в добродетели и ведет себя уступчиво, наносит врагам самые решительные удары, то почему же не ценим высоко сих предохранительных оружий? А если кто воздает прощение низложенным ненавистью, и молится о том, чтобы избавились они от этого безумия, и не только не хочет мстить, но даже оказывает сострадание к отдавшимся в плен пороку, то он действительно умеет в подлинном смысли любомудрствовать.

272. Епископу Лампетию.

Как сила Божия в немощи совершается (2 Кор.12:9)?