Собрание сочинений. Том 2. Голуби преисподней - Роберт Говард

Тут из-за деревьев осторожно выглянул Гром — любопытство и страх за меня не дали ему усидеть там, где я его оставил. Глаза и рот пикта широко раскрылись, когда он увидел голову Сатхи.

Несколько долгих часов вымачивались наконечники в яде, пока не покрылись смертоносным зеленоватым налетом, там и сям на них заметны стали мелкие черные точки — следы травления металла ядом. Затем, хотя ночь уже спустилась на землю и вокруг слышались порыкивания охотившихся хищников, мы с Громом отправились в обратный путь и на рассвете добрались до скал, нависавших над Долиной Потрескавшихся Камней.

Перед тем, как спуститься в долину, я сломал свое копье, вытащил из колчана, сломал и выбросил все неотравленные стрелы. Затем я выкрасил лицо и руки так, как это принято у эсиров, когда они идут на верную смерть. Утренний ветер трепал мою светлую гриву, когда я, повернувшись лицом к восходящему над хребтом солнцу, пел свою песню смерти. Наконец, проверив лук, я направился вниз.

Гром не решился последовать за мной. Он упал лицом вниз на камни и завыл, словно раненый пес.

Я прошел мимо озера, оставив в стороне дымящиеся еще угли погребального костра и углубился в рощу. Везде вокруг высились колонны — оплывшие, бесформенные, невероятно древние. Деревья росли густо — свет, казалось, затухал и чах в их развесистых кронах. В полумраке обрисовались очертания полуразвалившихся циклопических стен огромного храма, возле них валялись в пыли груды осыпавшейся штукатурки и цельные скальные блоки. Примерно в шести сотнях ярдов на краю прилегающей к храму большой поляны стояла колонна высотой в семь или восемь сотен футов. Время и непогода изрядно потрудились над нею, так что теперь любой ребенок из моего племени без труда вскарабкался бы на самый ее верх. Увидев эту колонну, я изменил первоначальный план.

Подойдя ближе, я пригляделся внимательнее к циклопическим стенам, на которых чудом держался купол крыши. Он был настолько дыряв, что напоминал выгнутый вверх, поросший мхом скелет некоего сказочного животного. Вход стерегли гигантские колонны, он был настолько широк, что через него свободно прошел бы десяток слонов, двигаясь бок о бок. Быть может, когда-нибудь на них были высечены какие-то знаки или иероглифы, но даже если это было так, их давно уже стерло время. Внутри храма также стояли колонны, сохранившиеся несколько лучше наружных. Каждую из них венчал плоский пьедестал. Подсознание тут же нарисовало туманные образы чудовищных отвратительных существ, восседавших на этих пьедесталах, верша неведомые обряды, истоки которых терялись где-то во мраке юности вселенной.

Алтаря не было. Только дыра в каменном полу, а вокруг нее странные, омерзительные статуи. Я выворачивал из потрескавшегося пола камни побольше и швырял их во мрак дыры. Я слышал, как они ударялись об стенки колодца, но так и не дождался характерного стука, сигнализировавшего бы о падении камня на дно. Камень за камнем летел в колодец, и каждый из них я сопровождал проклятием. Но вот, наконец, я услышал звук, который не был отголоском падения камней. Из колодца поплыли чарующие звуки пищалки. Я заглянул в него. Внизу, где-то глубоко во тьме, ворочалась некая огромная белая масса.

По мере того как музыка становилась громче, я медленно отступал назад. Пройдя под аркой, я вышел наружу и остановился. Послышался скрежет и царапание, и секундой позже из-за колонны выскочило, приплясывая, какое-то существо. Похожее на человека фигурой, оно целиком покрыто было густой шерстью. Если и были у него уши, нос и рот, я их не заметил. Лишь пара багровых глаз таращилась на меня из-под шерсти. Это существо держало в деформированных руках странные пищалки, извлекая из них звуки демонической мелодии. Приплясывая и подпрыгивая, оно приближалось ко мне.

Я вытащил стрелу, натянул лук и послал ее прямо в грудь плясуну. Тот упал, как подкошенный, но музыка, к моему удивлению, звучала по-прежнему, хотя пищалки выпали из бесформенных ладоней. Я подбежал к колонне и, не оглядываясь, вскарабкался по ней вверх. Добравшись до верхушки, я глянул вниз и чуть не свалился от ужаса и неожиданности.

Из храма выползал его невероятный страж. Я готов был к встрече с чем-то страшным, но то, что я увидел, лежало вне границ человеческого восприятия, было воплощением ночного кошмара. Не знаю, из каких адских глубин оно всплыло века назад и какая эпоха его породила. Оно не было животным в точном значении этого слова. Ни в одном из земных языков нет слова, которое могло бы послужить ему названием, и я, за неимением лучшего термина, буду называть его Червем. Могу лишь сказать, что он, действительно, больше походил на червяка, чем на змею, осьминога или динозавра.

Он был белым и мягким и, подобно червяку, волочил по земле свое студенистое тело. Но у него были также широкие плоские щупальца и какие-то длинные мясистые выросты, назначение которых осталось для меня тайной. Был у него и длинный хобот, который сворачивался и разворачивался, подобно слоновьему. Четыре десятка глаз, расположенных по кругу, складывались из многих тысяч фасеток, переливавшихся яркими красками, неустанно изменявших цвет и оттенок. Я угадывал скрытый за ними могучий ум — не людской, не звериный, но рожденный во мраке демонический разум, пульс мыслей которого, бьющийся в черной бездне за границами нашей вселенной, иногда ощущается нами во сне. Сказать, что это проклятое чудовище было огромным — значило бы не сказать ничего. Рядом с ним мамонт показался бы карликом.

Я дрожал от страха, но натянул тетиву аж до уха и послал в него стрелу. Чудовище ползло ко мне, словно живая гора, подминая под себя кусты и мелкие деревья. Я слал, не целясь, стрелу за стрелой, промахнуться в столь гигантскую цель было невозможно. Стрелы по оперение вонзались в трясущееся тело, некоторые тонули в нем полностью и каждая из них несла слоновую дозу яда. Но чудовище неумолимо надвигалось на меня с ужасающей скоростью, не обращая внимания ни на стрелы, ни на смертельный для всех иных существ яд. И все это время звучала сводящая с ума мелодия, лившаяся из валявшихся на земле пищалок. Моя вера в победу таяла — даже яд Сатхи оказался бессильным против этого адского творения. Последнюю стрелу я послал в эту белую, трясущуюся гору почти вертикально вниз — так близко подполз он к моему убежищу.

И вдруг я увидел, что цвет тела чудовища меняется. По нему пробежала волна жуткой синевы, и оно содрогнулось в конвульсиях, подобных землетрясению. Тварь обрушилась на нижнюю часть моей колонны, сокрушая ее в прах. Но прежде чем это произошло, я изо всех сил оттолкнулся ногами и прыгнул вперед, стараясь попасть на спину чудовищу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});