Секреты Ватикана - Коррадо Ауджиас

подпись де Голля от лица Французского комитета национального освобождения (ФКНО). Неделю спустя, то есть накануне Рождества, папа Пачелли выступил с радиообращением, где затрагивались и некоторые политические темы. Например, осуждался коммунизм (но не нацизм), вспоминались жертвы войны и бомбардировок, солдаты, павшие на всех фронтах, беженцы и эмигранты; звучал призыв к еще большему единению людей с Господом, к слиянию с Ним, а в заключение подчеркивалось: "Этим пожеланием человечество обязано сотням тысяч человек, которые, не будучи в чем-либо виновными, только по причинам национального или расового происхождения обречены на смерть или прогрессирующее угасание".

"Призыв" был ответом папы на заявление союзных правительств, где упоминался геноцид и использовались такие громкие слова, как "еврей", "ужас", "резня", "варварство" и "зверства". Фразы Пия XII, сформулированные холодным дипломатическим языком, прозвучали ясно и конкретно для посвященных, но остались загадкой для простых верующих. Папа Пачелли уже все знал. В своей книге "Пий XII, человек на троне Святого Петра" Андреа Торниелли приводит свидетельство одного из приближенных Пия, который застал папу "плачущим, точно мальчишка", настолько сильным было его потрясение. Однако он не отреагировал должным образом. Именно мотивы этой инерции спровоцировали не утихающую годами полемику и расследования специалистов.

Безусловно, немалое влияние на папу оказывала многовековая традиция антииудаизма: "подлые евреи", поминаемые в литургии как народ-богоубийца, посмевший поднять руку на Христа. Ему хорошо были знакомы слова апостола Матфея (большинство экзегетов полагает, что они подложны): "И ответил весь народ: кровь Его падет на нас и детей наших", которые стали клеймом, позорной меткой еврейского народа на многие столетия. Даже если отвлечься от крайней свирепости этих репрессий, евреи рассматривались христианским обществом как существа низшего порядка, коварные и ненадежные, заслуживавшие того, чтобы быть по меньшей мере вытесненными из рамок социума, маргинализированными. В 1555 папа Павел VI запер евреев в гетто, созданные во всех уголках государства, и обязал их носить в качестве опознавательного знака головной убор желтого цвета. Католический теолог-диссидент Ханс Кюнг писал об этом вопросе так: "Антисемитский расизм, достигший кульминационной точки в терроре холокоста, никогда не стал бы возможным, если бы ему не предшествовала двухтысячелетняя история антииудаизма христианской церкви".

Сохранилось множество документов, указывающих на существование этого типа ментальности. Письмо разоблачительной тональности принадлежит перу апостолического легата Анджело Джузеппе Ронкалли, будущего папы Иоанна XXIII, — оно было отправлено им из Стамбула кардиналу Луиджи Мальоне, государственному секретарю Ватикана:

В продолжение моего преданного донесения Вам от 20 августа сего года № 4332 направляю Вам ряд других вопросов, поставленных передо мной с целью содействия делу израильтян. Один из них сводится к пожеланию вмешательства Святого престола, дабы был облегчен исход многочисленных евреев с итальянской территории… Признаюсь Вам, что подобное сопровождение Святым престолом евреев в Палестину, почти вплоть до воссоздания ими еврейского царства, а сперва помощь им в отъезде из Италии, несколько смущает меня. То, что делают их соотечественники или друзья из мира политики, вполне объяснимо. Но мне не кажется верным, чтобы именно простая и благородная миссия сострадания и милосердия Святого престола создавала повод (или видимость его) считать, что такого рода начальное и косвенное сотрудничество означает поддержку реализации мессианской мечты, более того, в этом есть элемент дурновкусия… К тому же понятно, что возрождение иудейского царства Израиль — это не более чем утопия…

Монсиньор Ронкалли написал это письмо 4 сентября 1943 года. Через четыре дня "разразилось" перемирие, немцы оккупировали Италию, устроив там, как и в остальной Европе, охоту на евреев. И даже Ронкалли, невзирая на свои выдающиеся религиозные качества и гуманизм, не раз проявленный им впоследствии, был восприимчив к той атмосфере, в которой его воспитали. Красноречивым эпизодом, наглядно продемонстрировавшим царившие настроения, стала аудиенция папы Пия X, любезно предоставленная Теодору Герцлю, основателю сионизма. Перед своим избранием папа Сарто был патриархом Венеции — пост, который сам Ронкалли займет немного позже. Он был человеком добродушным, мягким и кротким, но настолько политически несгибаемым, что, к примеру, католиков-либералов называл "волками в овечьей шкуре".

26 января 1904 года понтифик принял у себя Герцля, и уже сам факт, что он согласился встретиться с человеком, боровшимся за то, чтобы евреи обрели родину в Палестине, показался многим знаком ободряющего благоволения. Однако едва Герцль попросил о поддержке своих усилий, Пий X воспротивился этому и отказал максимально четко. Сам Герцль опишет реакцию папы в своем дневнике так: "Мы не сумеем воспрепятствовать евреям отправиться в Иерусалим, но никогда не сможем поощрить это… Евреи не признали Господа нашего, значит, мы не признаем еврейский народ". И еще папа постарался подобрать убедительную теологическую мотивацию: "Конечно, мы молимся за них, дабы их дух обрел путь к свету. Именно сегодня Церковь отмечает день всех тех, кто не верил, но чудесным образом обратился к вере, словно апостол Павел на улице Дамаска. Следовательно, если вы, надумаете уехать в Палестину и поселить там ваш народ, то мы с церквями и священнослужителями всегда готовы крестить вас всех".

Папа Сарто затронул тут деликатнейший пункт о крещении, ритуале инициации, фундаменте всего христианского существования, преддверии к жизни Духа. В Доме оглашенных (Casa dei catecumeni), основанном Павлом III в 1543 году, праздновались все случаи обращения евреев в католичество, осененные крещением. Нередко случалось и так, что еврейских младенцев крестили обманом, не имея на то дозволения их родителей. Однако церковь считала таинство, пусть даже свершенное путем мошенничества или человеком светским, столь же законным, как и обычное: главное, чтобы была произнесена ритуальная формула, а ребенка окропили святой водой. С этого момента он не мог больше оставаться с родителями, если они, в свою очередь, не переходили в католицизм.

Необратимость освящения спровоцировала драматические коллизии в послевоенные годы, когда стало известно, что еврейские дети, укрытые от нацистов в монастырях, были там же и крещены: возникала щекотливая проблема их религиозной принадлежности. 20 октября 1946 года Сант-Уффицио переслал апостолическому нунцию Анджело Ронкалли документ следующего содержания:

По поводу иудейских детей, которые во время немецкой оккупации были вверены попечению католических институтов и семей и чьего возвращения требуют ныне еврейские организации, Конгрегация вероучения Сант-Уффицио приняла решение, резюмируемое так: 1. Избегать по возможности письменных ответов иудейским властям и ограничиваться устными. 2. Каждый раз, когда потребуется ответить, нужно говорить, что церковь должна провести свои изыскания, чтобы изучить каждый отдельный случай. 3. Крещеные дети не могут быть доверены иным институтам, если те не гарантируют для них христианского образования. 4. Лишившиеся родителей дети, о которых заботится церковь, не должны быть ею оставлены на произвол судьбы или переданы людям, не имеющим на