Братья. История масонства в России - Наргиз Асадова

Н. АСАДОВА: Это было в 1821 году.

Л. МАЦИХ: Да. Он старался их сосредоточить в Московском Донском монастыре, из которого стал потихонечку делать интеллектуальный центр российского духовенства.

Н. АСАДОВА: Да. Я хотела принести извинения нашим слушателям, те, кто нас постоянно слушает и участвует в викторине у нас на сайте. Потому что, как нам верно тут пишут, Филарет был настоятелем Новоспасского монастыря. Объясню, что мы задавали вопрос, настоятелем какого монастыря был Филарет. И там, к сожалению, произошла ошибка. И вместо Новоспасского монастыря, где и был настоятелем наш сегодняшний герой, мы написали за Заиконоспасский. Мы просим прощения. Вы правы абсолютно. Мы ошиблись. И мы постараемся больше не допускать таких…

Л. МАЦИХ: Присоединяю свой слабый голос к этим извинениям.

Н. АСАДОВА: А рассказать мы сегодня хотели о Донском монастыре, где жили многие монахи, которые участвовали в переводе Библии на современный русский язык. Интересно, знают ли сегодня москвичи и гости столицы, почему называется так этот монастырь? Об этом Алексей Дурново.

А. ДУРНОВО: Донской монастырь — одна из главных достопримечательностей Москвы. Большой, красивый, известный, к тому же ещё действующий. Вот только один вопрос озадачивает тех, кто идёт мимо — почему же этот монастырь называется Донским. Точнее, этим вопросом их озадачил я. Юлия, например, пришла в полное недоумения, но всё же догадалась — всё дело в князе Дмитрии Ивановиче.

ЮЛЯ: А почему, действительно? Я никогда не задумывалась. Ума не приложу… А! Может быть князь Донской? Наверное он имел отношение к финансированию строительства.

А. ДУРНОВО: Юлия только в одном неправа — самого монастыря при Дмитрии Донском ещё не было, а была церковь, где по преданию князя благословили на битву, которая позднее состоялась на Куликовом поле. Сделал это знаменитый Сергий Радонежский. Ольга что-то об этой легенде слышала, а теперь сожалеет, что забыла историю страны.

ОЛЬГА: Слышала, конечно. Но вы знаете, к сожалению большому, мало читаю уже, и забывается всё это, к стыду моему большому. Но конечно слышала. Рассказать всё, как действительно было, как чего и что, не могу. А то что слышала, я думаю, что каждый слышал.

А. ДУРНОВО: Но стоило чуть отойти чуть дальше от монастыря к Ленинскому проспекту или Садовому кольцу, как тот же вопрос начинает порождать обилие нелепых версий. Даша, например, совсем запуталась и сказала какую-то нелепицу о человеке, который в монастыре то ли жил, то ли его строил.

ДАША: Какой-то житель знаменитый города, который им владел, или построил. Из Москвы, скорее всего. Ну, не Дон же здесь тёк, чтобы его так назвать!

А. ДУРНОВО: Но самую далёкую от правды версию выдвинула Эльвира. Она зачем-то перетащила в Москву реку Дон.

ЭЛЬВИРА: Знаете, мне сейчас очень сложно сосредоточиться. Донской… Ну, видимо, где-то рядом река Дон.

А. ДУРНОВО: Зато Максим догадался, что дело в Дмитрии Донском. И даже похвалил князя за победу над Мамаем.

МАКСИМ: Ну, может быть с каким-нибудь Дмитрием Донским связано? Естественно, этих… татар победил. Наверное. Раз благословили, значит это важно.

А. ДУРНОВО: В общем, во всём виноват Дмитрий. Здесь его благословили, а затем он поехал к берегам Дона и в битве на Куликовом поле одержал первую крупную победу русских войск над войсками орды. Самого князя стали после этого называть Донским. А он потянул за собою и монастырь, который, к слову, появился здесь лишь 200 лет после смерти Дмитрия Ивановича.

Н. АСАДОВА: Вот так вот. Не очень хорошо знают наши слушатели и гости столицы, да и москвичи, почему называется Донской монастырь Донским.

Л. МАЦИХ: Ну что ж тут удивительного! А вот чем он знаменит, кстати говоря, знают ещё меньше людей. Это жалко, поскольку место замечательное. Название-то ладно, это можно легко восполнить, этот пробел. Всем рекомендую я в Донской монастырь как-нибудь сходить при случае, и москвичам, и гостям столицы. Место абсолютно замечательное и очень удивительное, мистическое. Там на фасаде здания монастыря масонский знак лучезарная дельта. Там могилы выдающихся масонов, там похоронены Чаадаев, Фонвизин, Херасков, Майков, множество других, Бантыш-Каменский, можно много упоминать.

Там есть уникальные памятники масонской погребальной архитектуры, могилы масонских братьев, которых нет больше нигде.

Н. АСАДОВА: Там не крест и не камень на могиле, а такое каменное дерево с обрубленными сучьями.

Л. МАЦИХ: Ветвями. Совершенно удивительные есть там вещи, которых больше нет нигде. Ну вот это место совершенно уникальное, с особой энергией и с особой аурой.

Н. АСАДОВА: А почему Донской монастырь Филарет выбрал, как место такое…

Л. МАЦИХ: А там был Некрополь российского дворянства.

Н. АСАДОВА: Местной интеллектуальной элиты, интеллектуального начала церкви.

Л. МАЦИХ: Там упокаивались традиционно выходцы из славнейших российских дворянских семей. Поэтому это было местом такого паломничества, насколько кладбище может быть таким местом, людей из самых славных фамилий. Тогда интеллектуальная жизнь была сосредоточена среди дворян. Монастырь этот небольшой, и он не мог быть больше. Он был в середине города, поэтому важно было, чтобы монахи, которые там живут, чтобы они не предавались мирским соблазнам и были бы примерами служения и дисциплины монашеской.

Кроме того, в общении с представителями высшего света, вельможами, которые приходят на кладбище, посетить могилы близких, чтобы они выглядели достойно. И кроме того, раз на монастырском кладбище лежит дорогой покойник, то естественным образом и пожертвования могут быть более щедрыми. Он решил сосредоточить именно там лучшую интеллектуальную часть монашества. Собрал там библиотеку великолепную и попытался сделать там интеллектуальный центр. Удивительные стихи написал поэт Полежаев в ту эпоху:

Тогда в Москве, и праздной, и богатойЖивали жизнью полосатой.Арбат ложился спать, уж встали на Донской.В Таганке Азия, Европа на Тверской.

Бессонным таким вот очагом, не гаснущей лампадой интеллектуальной жизни церкви была тогда Донская застава, Донской монастырь.

Н. АСАДОВА: как так случилось, что, несмотря на эти подмётные письма и на огромное количество врагов, Филарет не только удержался в высшей иерархии церковной, и несмотря на сложные отношения с Николаем, он его наградил орденом Святого Андрея Первозванного. И дожил до седин, сколько лет ему было?

Л. МАЦИХ: Восемьдесят пять. Он всем говорил правду. У него были сложные отношения со всеми.

Н. АСАДОВА: А этого не любят. Это запросто в Сибирь за правду у нас всегда посылали.

Л. МАЦИХ: Во-первых, не всегда и не только у вас. Правды не любят нигде. Но надо уметь её говорить. Он умел её говорить, как служитель слова превосходно словом владел. Он умел сказать правду. Не отступить от правды, но сказать необидно. Кроме того, за всю свою длиннейшую жизнь, при всех тяжелейших обстоятельствах, он ни о ком никогда не сказал дурно. Это был уникальный человек. Он никогда ни о ком не отозвался плохо. Хотя как о нём говорили разнообразные негодяи, тупицы, уроды, завистники и разные прочие «лучшие» представители рода человеческого, это не поддаётся описанию.

Но он всегда умудрялся быть выше этого. И это очень всеми оценивалось. Он любил слова Державина и истину царям с улыбкой говорить. Державин говорил с улыбкой, а он говорил с укорами, с осуждением. Но он говорил так, что его все цари слушали. И вот три царя последовательно слушали его, ссорились с ним и понимали, что это умнейший человек эпохи и прибегали к его советам.

Н. АСАДОВА: И Вы обещали рассказать про одиозного масона Магницкого, который был врагом Филарета.

Л. МАЦИХ: Одиозный масон-ренегат Магницкий был врагом всех. Он писал доносы с фантастической скоростью. Даже сейчас было бы трудно писать, учитывая современную множительную технику, в таком количестве. Магницкий полагал, не знаю, он действительно, как Фотий, сумасшедший, считал, что кругом бесы, или он делал вид, приписывал себе такую роль бдительного стража государственных интересов. Магницкий был дворянин польского происхождения из достаточно знатной шляхты. Вступил в две масонских ложи, за вздорность и склочность был изгнан. Это случалось с братьями, но далеко не все из них потом вступали на такой мерзкий путь доносительства и мерзкого стука, как Магницкий.

Кроме того, он какие-то вещи писал возможного и правдивые, скажем, о порядках, существующих в ложах. Никаких страшных секретов он не открывал, но просто это было не принято, он же принимал присягу. Большая часть его измышлений были просто наветы, гнусная клевета и какая-то чудовищная, полупараноидальная выдумка. Кругом враги и т. д. Интересно, Николай I, который был здравомыслящим, при всём своём фельдфебельском уме, он наложил такую резолюцию на очередной стопке, кипе доносов Магницкого: «У меня уже доносы от Вас на всю Россию». Вот так.