Убить Гиппократа - Елена Сазанович

Там нет места для дружбы и любви.

Вот и все. Какая же долгая все-таки жизнь, даже если она и недолгая. В ней столько всего! Даже если она и недолгая. И какая же короткая смерть. В ней – ничего.

– Проедем? – Андреев догнал меня у выхода из кладбища.

И ненавязчиво подтолкнул к машине, за рулем которой был тот же инопланетянин.

– Прямо уже так – проедем…

– Вы меня не поняли. Вам нужно подышать морским воздухом.

– Я им уже надышался вдоволь. Но если вы настаиваете…

– Настаиваю.

Всю дорогу мы ехали молча. Пейзажи меня уже не волновали. Я вдруг вспомнил вчерашний ураган. И подумал – как же легко снести этот карточный домик. Одним сильным порывом ветра. Ну, хорошо, не одним. Но легко.

Мы гуляли у моря. Нечего мне уже описывать морские красоты. Море как море. Блестит от лучей солнца. Небо как небо. Переливается в лучах солнца. Песок как песок. Пылает в лучах солнца… Солнца слишком много. Когда его слишком – оно становится опасным. А чайки – как чайки. Даже если они – всего лишь души усопших. Как же они истошно кричат! Словно чуют беду. Словно предупреждают о беде…

И все же это другая планета. А мне так хотелось земного. Мне не хватало точки опоры. Оси, на которой и держится земля. Ну, хорошо, я готов был принять трех китов, на которых она может держаться. Но в любом случае мне не хватало моей земли. Даже ее края. Даже ее тупика. И ее бескрайности. Даже, если она грязная после талого снега. Даже если грязь прилипает к обуви после дождя. Даже если просто в ней много грязи… А в грязи много червяков, ящериц и жаб. Она – моя… Земля…

Жаль, если я ее уже не увижу. Я только теперь стал понимать выражение: «целовать землю». И никакая это не метафора. И никакая не эмоциональная красивость. И уж тем более – не штамп. Я хотел целовать свою землю. Только где она, где?

– Эй, вы где? – разбудил меня голос Андреева.

– Увы – здесь. Но очень хочу домой.

– Удивительные вы, люди. Что вам еще надо? Вас оградили здесь от всех проблем. Вы можете каждый день наслаждаться морем и отдыхом. Вы познаете здесь немыслимые вещи, которые никогда бы в жизни не узнали. И вы все равно хотите домой. Даже если вас там никто, заметьте, никто не ждет!

– Ждут. Дом. Значит – ждут все.

– Ваши словесные изыски глупы и беспочвенны. И это портит вас лично! Люди не должны привязываться ни к чему! Абсолютно ни к чему! Ни к месту, ни к родным, ни к животным, ни к вещам, ни к профессии, ни к вере! Только тогда они могут быть счастливы! И только тогда с ними можно работать! И только тогда они не смогут отвлекаться на идеалистические изыскания. И придумывать самоуничтожающие теории идеализма, которые в итоге становятся теориями идиотизма. Люди, по сути, – цыгане! Впрочем, человечество и начиналось с цыганства, бродяжничества, кочевничества – в поисках лучшей доли. Им оно и закончится. Посмотрите, какая теперь неслыханная волна эмиграции! В Европе этот вопрос уже решенный. Умница Европа! У европейцев нет чувства родины! Они прекрасно уживаются в любой точке земли. И чувство ностальгии – для них всего лишь слово, которое становится все менее понятным. Когда-нибудь оно не будет понятно и вам. Как и чувство родины. Большую родину, ту, что вы называете с большой буквы, вы уже фактически потеряли. Чувствуете? Как стало легче дышать? Благодарите Бога за это, если вы в него верите… Кстати, о Боге – тоже отдельный вопрос, который мешает не меньше, чем идеи и идеалы. Осталось дело – за малой родиной. И все к этому идет. Родственные связи теряются. Во главу угла ставится материальное благополучие. Собственное. Тяга к нему помогает осчастливить человечество. Настолько, насколько мешает чувство любви к родине… Люди в образном понимании – должны быть цыганами, которые стремятся к свободе, думая, что она есть. Которые думают, что свободны, не имея понятия, что уже давно зависимы от этой свободы… Иначе их нужно шантажировать, запугивать, и… Увы, уничтожать. Как негодный для продолжения жизни материал. И для продолжения памяти… Запомните, Гиппократ, совесть и память – вот две главные вещи, которые мешают человеку жить. Подобные люди, которые с совестью и памятью, – безнадежны. И я им не завидую… Но вы ведь не из таких?

– Уже не знаю, коль вы пошли на столь доверительный разговор.

– А я даже скажу больше. Мы были с начала Сотворения мира. И будем до его завершения. И нас всегда, всегда будет больше. Безусловно, на короткое время был некий эксперимент с всеобщим равенством, братством и всеобщей добротой. Ну и что? Пшик! Провалился… В сравнении с вечностью – то государство просуществовало лишь мгновение. Потому что – люди! Люди есть люди. Им всегда всего мало. Они завоевывают с трудом. Потом легко забывают об этом. И легко разрушают. И плохое они впитывают легче, чем хорошее… Конечно. Признаю, нам пришлось в том времени повозиться, но наша победа была неизбежной. И во избежание повторения мы активизировали свои усилия… С начала своего рождения земля была поделена на черное и белое. На зло и добро. И между ними шло вечная борьба. Безусловно, первое всегда побеждало, но это истощало наши силы… Но хватит! Соединение зла и добра, черного и белого вот-вот состоится. И между ними будет поставлен знак равенства.

Андреев остановился и придержал меня за руку.

– Мир сейчас поделен не на плохих и хороших. А на плохих и менее плохих. На злых и менее злых. На жадных и менее жадных. Поэтому сейчас легче легкого справиться с этим миром. Победа золотого миллиарда произойдет гораздо быстрее, чем вы думаете. Поскольку мир вот-вот будет поделен на недоброе и очень недоброе. И выбора больше не будет. На каждом месте будет стоять человек, который нужен нам. От министра до санитарки. От водителя автобуса до депутата. И неважно, как будет называться государство. Хотите социалистическое – пожалуйста. Хотите капиталистическое – пожалуйста. Хотите демократическое – пожалуйста. И неважно, какие политические и общественные силы будут в этом государстве. Патриоты, демократы, социалисты, либералы, националисты, – они все будут одним миром мазаны. Нашим. Они все пройдут помазание наше. И у всех их души будут проданы. И куплены. Нами. Безвозвратно… А обыватели пусть думают, что партии чем-то отличаются. И прекрасно! Ведь каждый обыватель ищет себе партию по душе. И найдет!