Игра - Фарит Маратович Ахмеджанов

таращится на Раина.

— Чего в первый раз?

— Понимаешь, обычно через такие дырки перепрыгивают за один прыжок. Потому, что отталкиваться в них не от чего. А ты сделал два.

— Как это? — проворчал Раин. Сердце начало утихомириваться.

— Представления не имею, как это. Было бы время, мы б с тобой еще тут попрыгали. Мне бы хотелось рассмотреть это все в деталях.

— Иди ты знаешь куда, — почему-то обиделся Раин.

— Пойдем лучше вместе, — протягивая Раину его мешок предложил Калей. — Пора уже.

Проход по карнизу и подъем на гребень Раин помнил плохо. Голова была пустой, как ведро, мысли никак не могли найти хоть какую-то опору. Ноги он переставлял автоматически, благо дорожка была хорошей, смотрел по сторонам — и ничего не видел, на реплики Калея отвечал невпопад. Перед глазами то и дело всплывала картинка — вот его ноги на краю карниза, причем в положении, которое может быть только у того, кто с этого карниза сейчас свалится.

На гребне их встретил свежий ветер. Вид открывался шикарный — это место было выше остального кряжа, так что виден был его плавный изгиб слева. Справа от них он шел прямо, но расширялся, в какой-то момент распадаясь на два «хвоста». Калей лихорадочно начал свое рисование.

Они стояли на каменистой площадке. Раин подошел к ее восточному краю. С нее вниз сбегала хорошо заметная тропка. Восточный склон в этом месте был пологим и полностью зарос темным лесом. А за ним насколько хватало глаз, простиралась каменистая степь, холмистая, с растущими там и сям купами деревьев.

— Вот он, Эрегион, — сказал сам себе Раин. В голове, слава богу, прояснилось.

Шум внизу заставил его подпрыгнуть.

— Это вы, что ли? — послышался ворчливый голос Зорта. Разведчик вышел из зарослей, в его руках был лук с наброшенной тетивой. — Чуть не снял вас.

Зорт был лучшим лучником в отряде, так что от его замечания у Раина мороз прошел по коже. Калей же весело помахал тому рукой.

— Привет! А мы тут короткую дорогу нашли.

— В следующий раз так не делайте, — сказал тот. — В походе очень важно знать, где кто.

Раин многозначительно посмотрел на картографа, но тот лишь рукой махнул — и они заторопились вслед за Зортом.

Спуск занял час с небольшим — в конце к ним присоединился Павол. Он повторил слова Зорта про неуместность выбора коротких путей в боевой обстановке.

— Все нормально же? — спросил у них Калей. — Или чего случилось?

— Да вроде бы нормально, — ответил Павол. — Дозоры дирмонцев были, но как нас увидели — сразу же ушли. Непонятно, где они сейчас.

Отряд вышел к небольшому узкому озерцу — как раз около него кончался лес, дальше виднелись лишь редкие рощи. Гер и Курульф отправились на поиски врага, остальные встали аотдых — по настоянию Пирона в лесу.

— Интересно, а если колдун не стал переходить? Затаился там, и теперь на нас с гребня смотрит? — спросил Феликс, оглядывая преодоленный ими лесистый склон.

— Вряд ли, — поежился Савон. — Зачем ему это?

— Не забудь, он — колдун. У него тактика совсем другая. Ему важно, чтобы мы все в одном месте сосредоточились, тогда он может рассчитывать, что сразу всех замочит.

— Ну, мы-то вроде как не собираемся, — оглянулся по сторонам Савон. Действительно, по строжайшему приказу Пирона все распределились по тройкам, причем между тройками расстояние было не меньше трех метров, а в тройке — не меньше метра.

— У него перед нами есть одно преимущество, — сказал Феликс. — Автокарта. Раз пройдет — больше не заблудится.

— У нас Калей есть, — хмыкнул Раин. — То же самое. Только ест много. Я бы больше опасался его шлема всевидения. Он сейчас наверняка в нем.

— Этот шлем не особо большой радиус имеет, — откликнулся Феликс. — Чтобы нас разглядеть ему нужно как минимум на вон том, например, холме быть. И к тому же он целиться ему все равно не поможет.

— Есть еще один вариант, — сказал Савон. — Что, если он, перейдя кряж, просто чесанул во все лопатки и сейчас, скажем, вон за теми дальними холмами? Что тогда?

— Тогда его следы Гер найдет.

— А если нет?

— А если в этом озере вода отравленная — что тогда? Помрешь к вечеру.

Феликс посмотрел на воду — он как раз пил из сомкнутых ладошек.

— Нет, не отравленная. Вкусная.

— Вот и хорошо. Себе ты веришь. Тогда и в компетенции других не сомневайся. Пока не будет реального повода.

Пока команда Гера тщательно прочесывала все окрестности, Калей с Раином и увязавшимися за ними Феликсом и Фоли обследовала окрестности. Совсем рядом с озером высился большой холм с покатыми склонами, с его вершины открывался вид на другие. Вдали высился один особенно высокий, один бок у него белел, обвалившаяся земля обнажила скалу. Калей лихорадочно рисовал сразу на двух свитках — сегодняшнем и завтрашнем.

— Сбегаем туда? — спросил Феликс, кивая на высокий холм.

— Далековато, — оценил расстояние Раин. — Засветло не вернемся.

Следов разведчики не нашли, мест, где эти следы могли быть потеряны — тоже. К вечеру Пирон собрал новое совещание.

— Колдун и его отряд сидят в лесу. Скорее всего — наблюдают за нами, — объявил еще более недовольный, чем обычно, Гер. Сказал и сел, повесив нос.

— То есть они нас видят и знаю, где мы стоим?

— Не знаю, — откликнулся тот. — Предполагаю, что знают.

— Тактика умная, но на короткий срок, — задумчиво сказал Пирон. — Возвращаться им некуда, идти по гребню они не смогут, то есть рано или поздно выйдут на равнину.

Он глубоко задумался.

— Мне кажется, нужно отойти вглубь равнины — выбрать холм повыше и встать там. И ждать их следующего хода, — предложил Стальф.

— А если он решится этими своими шарами вершину холма пропахать?

— Он же не может стоять сразу со всех сторон, — заметил Стальф. — Мы уйдем на противоположный склон.

Пирон кивнул, потом обратился к Геру.

— Какой холм предлагаешь для стоянки?

Гер почесал затылок.

— Да хоть вон тот, что напротив. Он высокий, в случае чего и оборонять легко.

Подал голос Калей.

— Я бы посоветовал другой. Он подальше, но повыше — самый высокий в округе. И с одной стороны подперт скалой.

— Засветло дойдем?

— Если поторопимся.

Пирон кивнул.

— Хорошо. Собираемся и выходим немедленно.

Расстояние до холма покрыли как раз до сумерек. Склон был крутой, но сверху действительно открывался отличный вид — и на кряж прямо перед ними, и на окрестные холмы, и на равнину, расстилавшуюся на восток.

По требованию Пирона снова разбились по тройкам. Вершина холма, открытая всем ветрам, для ночлега годилась