Россия или Московия? Геополитическое измерение истории России - Леонид Григорьевич Ивашов

иной постэкономической цивилизацией. Это будет уже изменение не только технологий, но и самих принципов жизнестроения, системы ценностей и установок, разрыв с моралью потребительского общества[305].

Важно подчеркнуть, что в условиях геополитического противоборства формационная и цивилизационная составляющие тесно взаимосвязаны, однако надо иметь в виду их различную соотнесенность с типами геополитических субъектов: формационная доминанта характерна для государств и их союзов, в то время как цивилизационная парадигма присуща в большей степени надгосударственным объектам.

Не менее важно определить и соотношение между понятиями «цивилизация» и «культура». В последнее время в отечественных научных кругах наметилась тенденция к практически полному отождествлению этих понятий. Так, цивилизационные установки авторов научного альманаха «Цивилизации и культуры» отличаются «культуроцентризмом», отсутствием «демаркации» между концептами цивилизации и культуры и эскалацией их соотношения. Сами авторы объясняют свою приверженность культурно-исторической концепции как методологической основы альманаха тем, что такой подход соответствует одному из основных направлений в теории цивилизаций, восходящему к Н. Данилевскому и получившему развитие в тойнбианской школе. Такой «культуроцентризм» означает не отождествление цивилизации с культурой, а только выделение статуса высокой культуры в ее интегрирующих, дифференцирующих и динамических измерениях как самозначимого начала общей системы социальной регуляции, оказывающего на него конституирующее воздействие[306].

Вместе с тем злоупотребление методологией культурологии в исследовании цивилизационных процессов, особенно тех из них, которые напрямую связаны с геополитическим противоборством, ведет к сознательному ограничению спектра исследовательских приемов, игнорированию других сторон развития и взаимодействия локальных цивилизаций.

Различие между цивилизацией и культурой лежит в плоскости отношений соподчиненности: культура, наряду с религией, национально-историческими традициями, ценностно-нормативными установками, является важнейшим атрибутом цивилизации. Цивилизация в себе унифицирующее, универсализирующее внешнее начало, а культура – глубинное, творческое, индивидуализирующее. В первом случае мы имеем обобщение, а во втором – дифференциацию[307]. При другом подходе соотношение цивилизации и культуры рассматривается как два универсальных инварианта человеческой деятельности: культура – это деятельность как процесс, реализуемая способность к творчеству, которое неотделимо от национальной почвы, органично и уникально, а цивилизация, в отличие от культуры – это совокупность результатов деятельности (вещей, структур, стандартов и тому подобных алгоритмов)[308].

Сходное положение складывается в отечественной науке и по вопросу об оценке соотношения цивилизации и религии. Одна из позиций сводится к обоснованию идеи о том, что именно религия является основанием цивилизации, поскольку именно религия закладывает принципы, духовную и социальную структуру цивилизации и отличает ее от других цивилизаций. Другая позиция отвергает жесткую привязанность цивилизаций к конкретным мировым религиям, ссылаясь, например, на то, что часто цивилизация выбирала себе ту или иную религию, по-своему переваривала ее, а не наоборот, чем во многом объясняется образование деноминаций и ответвлений в рамках и вероисповедальной системы (разделение христианства на католицизм, протестантизм, православие, ислама – на суннизм, шиизм и т. д.)[309].

На макроуровне не религия, да по большому счету и не культура сами по себе «творят» цивилизацию, а цивилизация «самообразуется», обращаясь при этом к тем потенциям, смыслам и ценностям, которые содержаться в культурно-религиозном комплексе, отводя при этом доминирующее место функциональным началам и отторгая дисфункциональные. Религии формируются в ответ «на цивилизационный заказ», и в своем зрелом виде все они разительно отличаются от своих ранних вариантов[310].

Принципиальное значение имеет и выявление взаимосвязи понятия «цивилизация» с понятиями «государство» и «империя» – основными геополитическими субъектами. Через данное сопоставление появляется возможность выхода на анализ соотношения более высокого уровня, а именно: соотношения между теорией цивилизации и теорией геополитики.

Исторически цивилизации возникли на определенном этапе развития государств, когда в результате пассионарного толчка населяющие государство этносы приступали к широкомасштабной экспансии в сопредельные страны и образовывали на захваченных территориях суперэтнические образования. В настоящее время практически все упоминаемые в научных кругах локальные цивилизации выходят далеко за рамки отдельных государств, хотя и не существуют вне государственного устройства. У каждой цивилизации, как правило, имеется ядро, представленное одним, реже несколькими государствами, контролирующими цивилизационное пространство. Цивилизационное же пространство, как известно, основывается на сопряжении разных традиций, образующих единый цивилизационный код – универсалии большого пространства[311].

Форма государственной организации, при которой цивилизационное пространство практически совпадает с зоной распространения государственного суверенитета, называется империей. Благодаря усилиям историков и востоковедов к настоящему времени уже в достаточной мере прояснено не публицистическое и идеологическое, а собственно политическое и социокультурное значение империи как политической формы организации совместной жизни разнородного этнического и конфессионального конгломерата, народов, не располагающих иной основой для утверждения всеобщей нормативности и правопорядка[312].

Особенности взаимосвязей в цепочке «цивилизация – геополитика – империя» предполагают, что цивилизация – геополитика – империя различаются как актуальность – сознание – администрация. Роль геополитики при этом состоит в преобразовании цивилизационного замысла в имперское устроение. Ею вырабатывается мобилизующая доктрина, или мировая политика текущего периода. Цивилизация возводит неопознанный и необузданный мир к смыслу идеи и тем самым придает геополитике осмысление, которое развертывает процедурную матрицу событий. Геополитика – не нагромождение владений, а созидание самого пространства. Она есть фронт цивилизации, ее продуктивно воздействующее на среду сознание, перед которым расстилается предвечный мир, ожидающий претворения в идее, а за ним – вечный мир империи[313].

Цивилизационные проблемы занимают важное место в тематике геополитических исследований, однако в отличие от теории цивилизации, занимающейся изучением закономерностей и механизма развития и смены цивилизаций, теория геополитики рассматривает цивилизацию в контексте межцивилизационного взаимодействия и противоборства, поиска оптимальных путей эволюции обществ и государств на этапе вхождения человечества в постиндустриальную и информационную эпоху.

Цивилизационное противоборство

Каковы особенности современного цивилизационного противоборства? Цивилизационное противоборство является формой геополитического противоборства, охватывающей сферу борьбы между геополитическими субъектами за реализацию национальных ценностей и духовных потребностей суперэтнических сообществ с учетом культурно-исторических и национально-религиозных традиций.

Цивилизационное противоборство в современных условиях является важной, но не единственной формой современного геополитического противоборства.

Активизация и актуализация этой формы противоборства обусловлены, во-первых, крахом прежней биполярной структуры мира, основанной преимущественно на формационных противоречиях; во-вторых, глобальным кризисом «линейного» формационного развития, невозможностью достижения в обозримом будущем для большинства населения планеты даже нынешнего уровня благосостояния, существующего в странах Запада; в-третьих, наращиванием усилий «золотого миллиарда» по распространению своих стандартов и образа жизни на страны, обладающие богатыми культурно-историческими традициями и собственным цивилизационным потенциалом;