С. Михалков. Самый главный великан - Л. Салтыкова

В опубликованном списке «Посетители кремлевского кабинета Н.С.Хрущева. 1958–1964 гг.» фамилии Михалкова нет. (Источник: «Вестник архива Президента Российской Федерации», № 5, 2003 г. Стр. 76—112).

Историки – народ скептический и упрямый, в идеале – беспристрастный и объективный, в чем-то похожий на судей и на прокуроров. Нам нужны документы, лучше всего в архивном контексте, с доказуемой аутентичностью и достоверностью, атрибуцией и провенансом, подшитые в папки с сургучными печатями и прошитые нитками с клеем – дабы избежать любого подозрения в фальсификации. Устной истории, мемуарам и интервью под магнитофон мы склонны доверять намного меньше.

Но P.A. Медведеву за сообщенный факт – спасибо. Он подал сигнал. Остальное зависит от нас, тем более что после декабря 1991 года советские архивы приоткрылись. Более-менее.

Автор текстов трех государственных гимнов Советского Союза и России Сергей Владимирович Михалков прожил без малого век. А в новой России нет ни одной опубликованной научноисторической, с архивными ссылками, биографии или монографии об авторе слов национального гимна. В интеренет-каталогах бывшей «Ленинки» в Москве и в «Публичке» в Петербурге мы не обнаружили посвященных ему диссертаций, ни докторских, ни даже кандидатских. Так что эпизод с «письмом» по вторичным источникам проверить невозможно. Кроме как в эмигрантской книжке диссидента Валерия Чалидзе, он нигде больше не фигурирует.

Остаются источники первичные, т. е. архивы.

Попробуем ответить на вопросы. Ответ был найден, но он оказался намного важнее заданного вопроса.

Время события: 18 июня 1963 г. Около пяти часов вечера.

Место: Москва, Кремль, Зал заседаний Верховного Совета в Большом Кремлевском дворце.

Событие: Пленум Центрального комитета КПСС. Первый за почти полувековую послеоктябрьскую историю страны пленум ЦК единственной и правящей партии целиком посвящен идеологическим вопросам. Утром секретарь ЦК Леонид Ильичев делает большой доклад «Очередные задачи идеологической работы партии». На вечернем заседании начинаются прения. По установившемуся ритуалу первым выступает руководитель московской партийной организации, за ним – ленинградской, третьим – украинской.

Сюрпризом для всех становится четвертый оратор. Из стенограммы:

«Председательствующий тов. БРЕЖНЕВ: Слово имеет тов. Михалков – секретарь правления Союза писателей Российской Федерации, подготовиться тов. Елютину».

В.П. Елютин – член ЦК, министр высшего и среднего специального образования СССР. С.В.Михалков – не член ЦК, не кандидат и даже не заседает в Центральной ревизионной комиссии.

Слушатели и зрители – три тысячи человек. Из них пять сотен – участники пленума, остальные – приглашенные. Это – высшая номенклатура, элита страны. Президиум ЦК (так тогда называлось Политбюро) решил пригласить на пленум деятелей литературы и искусства, работников науки. Так в числе гостей оказывается Михалков. Пленуму придается значение партийного съезда, который тогда собирался раз в четыре года. Люди на ярусах, балконе и в дальних рядах партера сидят с наушниками, потому что в таком огромном зале даже с микрофоном ничего не слышно. Сегодня там все перестроено, и Дворцу возвращен исторический имперский облик.

Регламент для выступающих – двадцать минут. Можно поговорить, не сказав ничего, а можно – оставить след, при наличии таланта, политической воли и смелости, на десятилетия.

Речь С.В.Михалкова без малого полвека пролежала невостребованная в Российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ) – бывшем архиве Общего отдела ЦК КПСС. Это опять-таки обычное для нашей академической истории явление. Документы не востребованы на 99 %. Оказывается, что опубликованная официальная краткая версия отличается от реально произнесенной, как день от ночи. Но это можно сказать и о пленуме в целом.

Несколько слов о контексте времени и места и о главном герое рассказа. Подходит к концу десятый год пребывания Хрущева на посту первого секретаря ЦК КПСС, пятый – в кресле премьера – Председателя Совета министров СССР и одновременно председателя Совета обороны и верховного главнокомандующего. Номинально Хрущев возглавляет и Бюро ЦК КПСС по РСФСР – оргбюро по созданию компартии Российской Федерации (судя по протоколам, на заседаниях бюро, созданного на волне антисталинского XX съезда, он никогда не появлялся). Одним словом Хрущев – абсолютный диктатор.

Но в стране неспокойно. Прошедший год оказался кризисным по всем фронтам: и внутреннему, и внешнему. Волнения и расстрел рабочих в Новочеркасске. Повышение цен на продовольствие. Неурожай. Шпионский скандал полковника Пеньковского потряс верхушку генералитета и разведку. Хрущев громит выставку абстракционистов в Манеже и фильм «Застава Ильича», проводит разносные совещания с деятелями литературы, искусства и культуры. Публикуются «Похороны Сталина» Е.Евтушенко и «Один день Ивана Денисовича» А.Солженицына. Советские ракеты на Кубе, американская блокада и Карибский кризис ставят мир на грань ядерной катастрофы. Тайный конфликт с Китаем и Мао Цзэдуном сменяется открытым противостояниям Москвы и Пекина. Мировая система социализма под угрозой раскола.

Пленум ЦК должен стать демонстрацией консолидации элиты вокруг «нашего дорогого» Никиты Сергеевича, отметить десятилетие его царства. Пленум несколько раз откладывается. Его сценарий корректируется. Под него даже подводят полет в космос первой женщины-космонавта Валентины Терешковой. Космонавт Валерий Быковский с другого космического корабля просит пленум принять его в члены КПСС. Ответственность выступающих с высокой трибуны пленума велика. Конечно, это не сталинские годы. Никого за ошибки или проработку не арестуют, но точку в карьере, а значит политическую смерть, обеспечить могут.

Шестьдесят третий для Михалкова – тоже рубежный год. Он на вершине творческих успехов и общественного признания. Секретарь правления российского Союза писателей. Президиум ЦК доверил ему руководить уникальным экспериментом – сатирическим киножурналом «Фитиль». В марте по случаю пятидесятилетия он награжден вторым орденом Ленина. Правда, торжества проходят не по высшему разряду. Юбиляру не дают Зал им. Чайковского. Коллеги просили Центральный детский театр. Дали скромный Центральный дом литераторов.

У «Фитиля» и его главного редактора много высокопоставленных недоброжелателей, которые начинают писать письма-протесты на Старую площадь. Но в целом – авторитет высок. Акции на номенклатурной бирже котируются как никогда. Любой выбранный наугад архивный документ того времени свидетельствует об этом. Например, разрешение ЦК полететь на техническом рейсе Аэрофлота в Гавану в качестве спецкора «Правды» и «Огонька» летом 1962 г. (на Остров Свободы уже плыли наши ракеты с ядерными боеголовками). На штампе Комиссии по выездам при ЦК КПСС стоит необычная надпись: «Разрешен выезд. Полет на самолете Москва-Гавана-Москва».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});