Миля над землей - Лиз Томфорд

шанса, что я его обновлю. После сегодняшнего дня руки Стиви могут быть покрыты 24-каратным золотом, но это потрепанное кольцо за пять долларов – ее, а значит, оно мое.

– Не-а. – Я подношу наши переплетенные руки к своим губам, осыпая ее поцелуями. – Это останется.

Глаза Стиви расширяются от волнения, когда Льюис определяет ее размеры, подбирая для нее новый набор колец. На некоторых пальцах будет по два, а на других – по одному. И чем больше она осознает, что ей не придется менять их каждые несколько месяцев, как прежние, тем более внимательной и разборчивой она становится, зная, что они будут у нее столько, сколько она захочет.

– А большой палец? – спрашивает Льюис.

Я украл кольцо Стиви с большого пальца, потому что хотел получить частичку ее, но отчасти и потому, что вертеть его было нервной привычкой, и, возможно, где-то подсознательно я предположил, что если у нее не будет его в качестве опоры, она будет меньше нервничать. Возможно, ее уверенность возьмет наконец верх.

– На большой палец кольцо не нужно, – уверенно заявляет она.

Я стою позади нее, и у меня на лице появляется гордая улыбка, я небрежно касаюсь рукой ее бедра.

– Спасибо, – шепчет она, когда Льюис уходит, чтобы внести кое-какие коррективы. – Но я думаю, что ты, возможно, создал монстра. – Стиви поднимает руку, чтобы рассмотреть свои совершенно новые дизайнерские украшения. – Монстра-франта.

– Мой любимый вид монстров. – Я покрываю поцелуями ее шею и тыльную сторону плеча. Мне нравится знакомить ее с дорогой темной стороной, но давайте будем реалистами. Стиви навсегда останется девушкой, которая любит комиссионные магазины, работает волонтером в приюте, носит мешковатые джинсы и грязную одежду военно-воздушных сил. Девушкой, которой я одержим.

– Иди первой, – говорю я Стиви, когда мы оказываемся в квартале от моего дома. Сегодня на улице почему-то куча народу, и площадка перед моим зданием забита.

– Жаль, что в твоем доме нет черного входа.

Я слегка сжимаю ее попку, прежде чем отправить к дому.

– Все будет в порядке. Мой швейцар знает, кто ты.

Держась на приличном расстоянии, я наблюдаю за тем, как Стиви опускает голову. Она без проблем проскальзывает сквозь толпу, швейцар открывает большую стеклянную дверь вестибюля и проводит ее внутрь.

Подождав еще минуту, чтобы разойтись, я в конце концов пробираюсь сквозь толпу, засунув руки в карманы, опустив голову к земле и кутаясь в зимнюю куртку.

Бесполезно.

– ЭЗ!

– Эван Зандерс!

– Я знал, что он здесь живет! – кричит кто-то, и меня догоняют прямо на крыльце.

– Можно автограф? – просит кто-то еще, и я стараюсь подписать как можно больше, продолжая быстрыми шагами приближаться к своей двери.

Последние пару месяцев я пытался отделить свой образ плохого парня в хоккее от образа в реальной жизни. Если «Чикаго» хочет, чтобы я был сволочью на льду и при необходимости защищал своих парней, я с радостью исполню эту роль. Но чем больше я осваиваюсь в отношениях и осознаю, каково это – когда Стиви нравлюсь я настоящий и она хочет видеть меня таким, тем больше я хочу быть таким же для остального мира. И я надеюсь, этого будет достаточно, чтобы единственная команда, за которую я хочу играть, перезаключила со мной контракт.

Я быстро машу через плечо толпе снаружи, и швейцар провожает меня в вестибюль.

– С каждым днем сюда приходит все больше людей, – говорит он. – Чем дальше вы, ребята, продвигаетесь в сезоне и чем выше ваш рейтинг, тем больше все хотят заполучить вас, а, мистер Зандерс?

– Обычно мне эта фигня нравится, но в этом сезоне не так сильно. – Мой взгляд блуждает по стеклянным дверям, за которыми фанаты показывают на меня пальцами и машут, как будто я какое-то животное в зоопарке, чтобы показывать им трюки.

И впервые за свою карьеру я хочу, чтобы никто на меня не смотрел.

– Мисс Шэй наверху.

Я благодарно хлопаю его по плечу и поднимаюсь на свой этаж на личном лифте.

– Зи, ты должен перестать меня кормить. – Стиви вытягивается на диване, пытаясь устроиться поудобнее. – На меня мои штаны скоро не налезут. Черт, даже твои штаны скоро не налезут.

Она не ошибается. Несмотря на то что я тренируюсь каждый божий день и сжигаю больше энергии, чем обычный человек, мы со Стиви почти каждый вечер заказываем еду навынос, и мне чертовски нравится видеть ее такой счастливой, пока мы поглощаем нашу любимую нездоровую пищу. Повар я никудышный, и у меня не так много других вариантов, поскольку на выездных играх мы постоянно останавливаемся в отелях.

– А мне нравится тебя кормить. – Я сажусь на диван, приподнимая ее голову, и Стиви перекидывает каштановые локоны мне на колени, устраиваясь у меня на бедре. Рози присоединяется к нам, запрыгивает на диван с другой стороны от моей девочки и сворачивается калачиком, положив большую голову мне на колени.

– Я сейчас даже думать не могу о еде, – стонет Стиви. – Но если бы я была в состоянии думать о еде, я бы сказала, что нам нужно попробовать ту пиццерию на Двадцать восьмой, и еще я хочу попробовать новый фудтрак с тако, который по вторникам паркуется на пирсе. А после этого нам стоит заглянуть в тот новый индийский ресторан, который открывается рядом с ареной.

Мой смех сотрясает и Стиви, и Рози у меня на коленях.

– Составь список, – я протягиваю ей свой телефон, разблокируя его. – Давай начнем составлять в приложении «Заметки» список всего, что мы хотим попробовать навынос.

От такого предложения Стиви оживляется. Взяв мой телефон, она открывает приложение, чтобы создать новую папку, но перед этим делает паузу, водя большими пальцами по экрану.

– Что это?

Она прокручивает экран. В заметках указан каждый город, который мы посещаем в НХЛ.

Я не из тех, кто лжет, особенно ей, поэтому я этого не делаю.

– Раньше я вел список девушек, с которыми встречался в этих городах, чтобы, когда я вернусь в город и они подкатят ко мне, я знал, кто они такие.

Стиви замирает, прежде чем отреагировать именно так, как я и ожидал.

Моя девушка разражается смехом прямо на моем диване.

– Ты издеваешься! – вопит она. – Боже мой, это смешно и удивительно одновременно. Зи, ты действительно был маленькой шлюшкой.

– Маленькой, – усмехаюсь я. – Во мне нет ничего маленького, милая.

– Ну, значит, ты был организованным и честным бабником. – Она вытирает уголки глаз. – Можно я прочитаю?

– Конечно, – я пожимаю плечами.

Она пролистывает заметки, размышляя, какой город открыть первым, на ее губах играет крайне удивленная улыбка.

– О, Нэшвилл. Это будет длинный список. – Она останавливается на родном городе и щелкает по нему.

Я наблюдаю, как глаза цвета морской волны в замешательстве щурятся, рот слегка приоткрывается, а веселье переходит в удивление.

– Ви, ты даже можешь прочитать вслух.

Она сглатывает:

– Стиви. Кудрявые волосы и потрясающая попка. Не хочет со мной спать,