Это мучительное пламя - Ксения Мартьянова

Эбби, неосознанно поежившись от усиливающегося ветра, – потому что ничего не получается. Я помню это. Только… – она прикрыла глаза, а затем медленно выдохнула, – …это не причина. Не та причина.

Первые капли дождя упали на её лицо, но Эбби так и осталась стоять на месте. Закрыв глаза – наверное, пытаясь приглушить эмоции – она обнимала себя руками.

– Ты хочешь увидеть причину, которой нет?

Уголки её губ снова чуть приподнялись.

– Я хочу увидеть причину, которая поможет мне понять. Понять, почему человек, забравший всю боль и печаль моей семьи, спустя время возвратил всё это в троекратном размере. Понять, как, клявшись всегда держать мою руку, смог просто взять её и отпустить. Понять… – голос Эбби сорвался, но она продолжала, – …почему, войдя в нашу жизнь… позволив к себе привязаться… просто ушел. Понять, как ты, – она выделила последнее слово, – положив свою жизнь на плаху… положив её за меня… сумел так легко оставить… сумел предать…

Она вздрогнула от мощного раската и, вспомнив, как панически Эбби боится грома, Дарен, сам того не осознавая, притянул её к себе. Уткнувшись носом в его футболку, она вцепилась в ткань холодными пальцами, и дрожь пускай и немного, но отступила. В эту же секунду на них обрушился ливень.

От её близости сердце забилось сильнее, пульс участился, а руки неосознанно прижали хрупкое тело крепче. Защитить эту женщину от опасности, забрать все её страхи и тревоги, стало его первым и самым важным инстинктом. Забота о ней была так же жизненно необходима, как воздух и вода. И, повинуясь чему-то непреодолимому, Дарен окутывал её своими объятиями всё сильнее. Не чувствуя холода проливного дождя, не ощущая мощи ветра, не слыша предупреждений новых раскатов. Он улавливал только ритм её дыхания, сливался с ним воедино; и это чувство, как и прежде, лишало его рассудка.

Лишь тихий всхлип, который не мог быть иллюзией, заставил Дарена очнуться. Теперь он осознавал, что они оба стояли под ледяным дождем, и женщина, которую он пытался укрыть, мокла под ним.

– Эбби… – от её имени каждую клеточку тела сводило от невыносимой боли, – …ты насквозь промокла… тебе нужен чай и сухая одежда. Слышишь? Ливень очень сильный.

Только на последних словах, когда он коснулся её плеч, она шевельнулась. Отстранившись всего на несколько дюймов, Эбби медленно подняла голову, вынуждая его вновь утонуть в синих глазах.

– Я не хочу… – дождь умело скрывал эмоции, но Дарен знал, что она плачет, – …не могу.

– Ты простудишься.

– Пускай… – безразлично качнув головой, ответила она, – …какая тебе разница?

– Перестань.

– Если только… – крупные капли отяжеляли ресницы, но она внимательно смотрела ему в глаза, – …перестанешь и ты…

– Зачем ты делаешь это? – До боли стиснув зубы, спросил он. – Мм? Почему не пытаешься понять?

– Потому что ты не пытаешься объяснить…

– Я назвал тебе причину. Назвал. Что ещё ты хочешь услышать?

– Правду… – судорожно втянув воздух, сказала Эбби, – …я хочу услышать правду…

Её синие глаза смотрели в самую глубь, выискивая ответы, капаясь в ворохе беспорядочных мыслей. От этого родного и любимого взгляда становилось мучительно больно. В ней всё ещё продолжали теплится надежда и вера, а он был вынужден снова и снова безжалостно их топтать.

– Это правда.

– Я не верю… – прошептала она, вынуждая его тоже прикрыть глаза, – ни единому слову…

– Эбби…

– Пожалуйста, Дарен… – её тихая мольба заставила всё внутри вновь болезненно сжаться, – …хватит… перестань мне лгать… перестань мучить…

Он хотел было ответить, но внезапно ощутил, как что-то тяжелое начинает потягивать руки вниз. Её пальцы ослабли и, разжав их, она начала оседать на асфальт.

– Эбби! – Дарен удержал обессиленное тело, и когда она не ответила, быстро подхватил её на руки. Дождь стоял стеной, пелена застилала глаза, но он знал дорогу – чувствовал каждый её поворот. Когда знакомые очертания начали понемногу выглядывать из-за тумана, он ускорил шаг. – Открой дверцу.

– Тут недалеко больница, – не без волнения сказал Влад, помогая Дарену уложить Эбби на заднее сидение, – доедем за пять минут.

– Гони, – велел он, когда его водитель надавливал на газ.

* * *

Эбби вдохнула приятный аромат и, пошевелившись, поняла, что лежит на чем-то мягком. Отдаленный запах медикаментов вызвал знакомую, но легкую тошноту, и она открыла глаза. Комната оказалась довольно просторной: посредине стояла широкая койка; на стене напротив висел огромный плазменный телевизор; рядом разместился кожаный диван, стол и два кресла ему пол стать; в углу располагался большой комод. Она узнала обстановку почти моментально, и знакомая улыбка лишь помогла ей в этом убедиться.

– Как самочувствие? – Рози протянула ей кружку с чаем, а рядом положила несколько шоколадных батончиков.

Эбби немного приподнялась и приняла горячий напиток из заботливых рук.

– Я помню, как приходила в себя, а после этого какая-то пустота. Я спала?

Рози кивнула.

– Доктор Тревор решил, что тебе необходим отдых. Ребенку вредны подобные переживания. Поэтому почти сразу же, как ты очнулась, он дал тебе травяной настой. Ты проспала несколько часов.

– Так долго, – подытожила Эбби, осознавая, что уже очень давно не спала настолько крепко. Наверное, впервые за долгое время, несмотря на все сегодняшние события, она чувствовала себя действительно отдохнувшей.

– Долго, – Рози поправила простынь и снова улыбнулась, – и тот симпатичный мужчина, который привез тебя, всё это время был здесь. Очень переживал, что ты можешь простудиться. И его опасения понятны, ты ведь в положении, а за окном бушует самый настоящий ураган.

– Тот мужчина… – Эбби запнулась, а затем сделала вдох, – …он знает, что я…

Рози посмотрела на неё с некоторым удивлением, но затем, определенно поняв всё без лишних слов, снова улыбнулась.

– Откуда же это знать мне? – Вопрос, вероятно, не требовал ответа, потому что медсестра улыбнулась шире и добавила. – Он должен выглядеть пораженным, расстроенным или счастливым?

– Я… не знаю… не уверена…

После этих слов Рози слегка отодвинула жалюзи и выглянула в окно палаты. Эбби прикусила губу, понимая, что каждая секунда тишины переносится ею с огромным трудом. Но терпеливо ждала, потому что эта удивительная девушка обладала необъяснимым талантом считывать эмоции с абсолютно любого человека.

– Он очень переживает, – наконец, сказала Рози, – это видно даже невооруженным глазом. А ещё он кажется мне немного потерянным, хотя, если честно, по моему мнению, с его характером такое состояние совсем не вяжется. – И она была права. Представить Дарена Бейкера потерянным Эбби совсем не могла. От чего именно от был потерян? От того, что узнал о ребенке и теперь не понимал, как реагировать? Может быть, он считал, что она создала ему лишние проблемы?… – Это он будущий отец, верно? – Такой