Призрак страсти - Барбара Эрскин

Джо пришла в себя и увидела, что кухня полна дыма. Едва не выронив стакан, она поставила его на стол и поспешно схватила сковороду.

Ник смотрел на нее со странным выражением на лице.

– Под гипнозом ты об этом не рассказывала, – тихо проговорил он.

– Разве? – Она перевернула мясо с помидорами и убавила огонь. Поставив сковороду обратно, долила в стакан вино. – Слава Богу, не подгорело, хорошо, что мы здесь стояли.

Ник не двинулся с места.

– А еще что ты помнишь? – помолчав, спросил он.

Она полезла в буфет и достала две тарелки.

– Мне кажется, что все помню, до самого отъезда из Глостера. По крайней мере, у меня такое впечатление. Давай есть, пока ужин окончательно не сгорел. Мне больше не хочется говорить о Матильде. Скажи лучше, как ты собираешься отбиваться от конкурентов.

Они закончили ужинать около полуночи. Джо вымыла посуду и приготовила кофе. Ник сидел на полу в гостиной, и, положив, голову на сиденье дивана, слушал, закрыв глаза, новую запись оратории «Страсти по Матфею». С последними аккордами он открыл глаза и посмотрел на нее.

– А откуда эта запись флейты, которую ты слушала, когда к тебе приходил Сэм?

– Какая еще флейта? – Она встала рядом с ним на колени и взяла оранжевый кофейник. – У меня нет никаких записей с флейтой.

– Должна быть, – нахмурился Ник. – Соло флейты звучит так монотонно и навязчиво. Ничего подобного я раньше не слышал.

– Может быть, по радио передавали. – Она бросила на него беспокойный взгляд. Ник залпом сам выпил почти все вино, что было на него не похоже. Джо видела, что ему это не помогло расслабиться, он продолжал сердиться, и выражение лица ничуть не смягчилось, а наоборот, стало еще более жестким. Он прислонился к дивану и спросил:

– Если ты так ясно помнишь поездку в Глостер, расскажи, виделась ли ты еще раз с Ричардом?

– Ник, мне не хочется об этом говорить. – Она наливала себе кофе, не глядя на него.

– Я хочу знать, Джо, – проговорил Ник тихо, но с заметной настойчивостью.

Она вздохнула.

– Да, мы виделись. Он был близким советником короля. После того, как Ричард приехал в Глостер, он постоянно сопровождал короля.

– А вы встречались с ним наедине?

Джо помимо воли улыбнулась воспоминанию.

– Да, я виделась с ним на следующий день после этого ужаса с руками. Тогда он пришел ко мне в шатер. Уильям перед этим объявил, что мы возвращаемся в Брамбер, пока позволяет погода. Он очень встревожился и отдал приказ, что мы должны отправиться в путь на следующий день.

– И Ричард пришел к тебе в шатер?

Джо подняла глаза, уловив в его тоне скрытую угрозу.

– Мы попрощались, – осторожно объяснила она.

– Он поцеловал тебя?

Его голубые глаза превратились в щелочки.

– Ник, ради Бога…

– Ну? – Он выпрямился, не отрывая от нее взгляда.

– Да, – с вызовом подтвердила она. – Если тебе так хочется это знать. Тогда он впервые обнял меня. Стены шатра ходуном ходили от ветра. Драпировки на стенах готовы были слететь с крючков. Мальчик не следил как следует за жаровней у входа, и в шатре было холодно. Когда Ричард появился, я поняла, что, должно быть, его пропустила Нелл. Элен никогда бы не позволила ему одному пройти ко мне. Уильям был с графом Глостерским. – Джо сидела на полу, обхватив колени, с мечтательным видом глядя на стоящую на столе лампу. Последовало, долгое молчание. Ник по-прежнему не сводил с нее глаз.

– Продолжай, – наконец, не выдержал он. – Расскажи, что было дальше.

Она подняла глаза и продолжала:

– Он вошел и, не говоря ни слова, опустил тяжелые занавески на дверях, он связал их, а потом заключил меня в свои объятия. Это был наш первый поцелуй. Хорошо помню, что на какой-то миг я испугалась. Но потом забыла обо всем: Уильяме, маленьком Уилле, что находился в соседнем шатре со своими няньками. Не думала я и о том, что кто-то может войти. До этого мне было неведомо физическое влечение. Лишь непонятное волнение охватывало меня, когда рядом появлялся Ричард. Но теперь я оказалась целиком в его власти. – Она помолчала и задумчиво продолжила: – Я думаю, нам обоим казалось, что зародившееся в нас чувство можно будет удержать в пределах легкого флирта. Мы и представить не могли, что оно вспыхнет таким пожаром. Не думая ни о чем, я повела его к постели, и он уронил меня на мех покрывал. – Она умолкла, заметив выражение лица Ника, и смущенно улыбнулась. – Извини, я увлеклась. Но насколько я помню, это было очень неплохо. Впервые близость доставила Матильде наслаждение и ей…

Она умолкла на полуслове. Ник метнулся к ней, схватил за руку и с такой силой притянул к себе, что она повалилась на него, смахнув, со стола поднос. Кофейник полетел на пол и разбился о ножку стола. Разлившийся кофе впитался в ковер.

– Ник, перестань! – крикнула она, чувствуя, как в руку ей вонзился осколок фарфорового кофейника. Теплая кровь потекла по запястью. – Ник, пожалуйста, отпусти, мне же больно, пожалуйста, видишь, я порезалась. – Ее испугала слепая ярость на его лице. – Это же только сон, Ник. Этого же на самом деле не было. Да что с тобой, в конце концов, такое? Ник!

Рука его сжала ей горло, глаза горели убийственным огнем. Джо отчаянно пыталась вырваться, чувствуя, как с каждой секундой дышать ей становится все труднее и труднее. Но внезапно настроение его переменилось. Он отпустил ее горло и одной рукой держал ее запястья, а другой – распахнул халат и, наклонившись, начал грубо ласкать ей грудь. По лицу его блуждала холодная усмешка.

– Ну вот, так-то лучше! Тебе нравится немного средневековой дикости. Тебе это напоминает о добрых старых временах…

– Пожалуйста, Ник, Ник. – Джо ужаснулась при виде его свирепого лица. Такого выражения не видела она никогда, за исключением одного раза… Она даже перестала сопротивляться, скованная ужасом. Ей вспомнилось лицо человека, уже пытавшегося ее задушить – другое лицо Ника, и, отчаянно рванувшись, она сумела вырваться. Откатившись в сторону, она поднялась на ноги, лихорадочно запахивая халат. – Убирайся вон! Убирайся сейчас же! – кричала она. – Убирайся отсюда вон, и чтобы твоей ноги здесь больше не было! – Глаза ее гневно сверкали. – Не смей прикасаться ко мне! Не знаю, что взбрело тебе в голову и что ты тут решил изобразить, но убирайся вон. Я не позволю, чтобы со мной так обращались. Ты слышишь? – Она пятилась к входной двери, затягивая пояс на халате. – Ты слышишь меня?

Он поднялся, ухмыляясь. И от этой наглой жестокой ухмылки гнев ее сменился ужасом.

– Ник, пожалуйста, успокойся. Что с тобой? – Она была уже у двери. Повернувшись, она попыталась трясущимися руками открыть замок и рванула дверь, но выскочить на лестницу не успела. Ник догнал ее. Захлопнув дверь и закрыв ее на задвижку, он схватил ее за руку. Она крикнула, когда он грубо развернул ее к себе лицом. Но крик ее оказался беззвучным: Ник зажал ей рот и притянул к себе. Он приволок ее в спальню и швырнул на постель, не зажигая свет.