Возвращение Ктулху - Павел Молитвин

Поднялся из глубин, чтобы подзарядиться эмоциональной энергией собранных им на берегу залива людей? А заодно и пошутить? На свой лад, естественно. Продемонстрировав людям их внутреннюю сущность, превратив в тех, кем мы по сути своей и являемся: в жрущих и пожираемых. Устроив в мелких водах Маркизовой лужи большой жор, он всего лишь позволил нам заниматься тем, чем мы мечтали заниматься всю жизнь. И в той или иной форме занимались…

— Почему ты не фотографировал? — неожиданно спросила Катя. — Ты должен был заснять весь этот ужас!

— Я не военный фотокорреспондент! Я фотохудожник. И мне было не до фотографий, — огрызнулся я, сознавая, что отговорку эту никак нельзя считать убедительной.

Обалдел, ошалел, растерялся — будет точнее. Дал слабину.

Сдается мне, впрочем, фотографии этого мерзкого зрелища были все же сделаны. Если большой жор шел по всему берегу Финского залива — а я не сомневался, что именно так оно и было, — то кроме нас кто-нибудь наверняка уцелел. И среди уцелевших нашелся человек с крепкими нервами, который зафиксировал эту бойню на фотик…

— Покричи, может, кто-нибудь услышит, — попросила Катя. Как будто не поняла еще, что я в состоянии только сипеть и шипеть. Да и то не громко.

— Покричи сама, у тебя голос звонкий. К тому же на женские крики скорее спасатели прибегут.

Катя заорала что есть сил, и у меня вновь отчаянно заболела рука. И заныли зубы. Мне даже показалось, что обложившие небо хмурые темно-серые тучи, из которых сыпал мерзкий мелкий дождь, чуть-чуть разошлись, и в просветы начал просачиваться мертвенный люминесцентный свет. Такой же, каким были освещены картины в мастерской Вальдемара.

Когда-то боги жили на земле, среди людей. Однако соседство со склочными, кровожадными существами скоро им надоело, и они перебрались на вершины гор. Оттуда — с Олимпа, Гималаев, Анд и Кордильер — им пришлось бежать на небеса. А когда в небо взвились ракеты, им и там стало некомфортно, и они скрылись от несносных, вездесущих человеков в иных измерениях. Им нет места ни на Земле, ни под Землей, ни в небесах. Но кое-кто, по-видимому, задержался в подводном мире. Вот только человекообразную, антропоморфную внешность и душу свою Посейдон сменил на лик ужасного Ктулху. С уютного сине-зеленого шельфа водные боги ушли на глубину и изменились соответственным образом. Да и время изменилось, и в существование Ктулху Непостижимого и Ужасного поверить стало легче, нежели в старца Нептуна или Нерея, отца прекраснотелых нереид…

Почему многорук Шива?

Почему прекрасны и почти неотличимы от людей греческие боги?

Почему египетские боги обладали головами зверей, птиц и рептилий?

Неужели каждый народ действительно придумывает или заимствует у соседей таких богов, которые отвечают его внутренним потребностям, пресловутому менталитету и требованиям времени?.. Как же дошли мы до жизни такой? До сатанизма и веры в шутника Ктулху?

Хотелось бы верить, что, появись вместо Ктулху доброе божество, оно сумело бы разбудить в людях дремлющие до времени светлые чувства и стремления. Но верилось в это с трудом. Ведь вызывали они не кого-нибудь, а именно Ктулху, его имя скандировали, входя в стылые воды Финского залива. Ведь не возник, не разросся пышным цветом культ Всепрощающего Созидателя, хотя самое время ему посетить наш не слишком-то складный и совершенный мир. Впрочем, так, наверное, думали во все времена…

— Серж, проснись!

Я открыл глаза, и Катя перестала трясти меня за плечо. Виновато улыбнулась и пояснила:

— Ты так жалобно стонал… У тебя сигареты остались?

Было ужасно мокро и холодно.

— Может быть, Ктулху активизировался из-за строительства Северо-Европейского газопровода? — спросила Катя, зябко ежась. — Не понравилось ему, что по дну Балтийского моря трубы кладут, вот он и вылез на свет Божий?

— Скорее уж, решил подпитаться энергией Питера — самого большого источника ментальных эманаций на берегах Балтики, — просипел я.

Мне не хотелось рассказывать ей про Саню и Лику, против воли участвовавших в призывании Великих Старцев. Во-первых, тяжело было говорить, а во-вторых, вряд ли ритуал господина Мамелюкина и выписанного из Ирака мага-гальванопластика явился причиной происшедшего. Поводом — возможно. Но повод при желании всегда можно сыскать…

— Опять! Слышишь, они опять летят! — Катя вскинула голову, вглядываясь в быстро темнеющее небо.

Я прислушался к донесшемуся откуда-то со стороны дворца могучему шмелиному гудению.

— Это вертолеты.

— Опять будут бомбить залив?

Рокот множества винтов начал распадаться на составляющие — похоже, мощные машины разошлись веером, чтобы осмотреть как можно большую часть побережья. Сквозь мелкую сетку дождя я видел, как один пятнистый геликоптер, пузатый, словно пребывавший на девятом месяце беременности, устремился вдоль залива в сторону Стрельны, а второй — в направлении Ораниенбаума. Затем рядом, скорее всего у подножия «Самсона», приземлился третий вертолет — нам с Катей было отчетливо слышно, как со свистом рубят воздух его громадные лопасти.

— Десантный, — просипел я. — Когда кончит перемалывать воздух, можешь начинать звать на помощь.

И снова передо мной замелькали кровавые картины ужасающей бойни. Я стиснул зубы и, вперясь взглядом в стоящие на краю залива деревья, попытался заставить себя думать о чем-то другом.

Так что же такое Ктулху? Исполинская амеба, состоящая из множества мельчайших частиц, на которые она может распадаться в случае необходимости, образуя затем существа, строение и форма которых зависят от задачи, которую им предстоит решить? Что за сны видит эта тварь в своих подводных чертогах в Р'лаи? Действительно ли частицы его разума блуждают в разных измерениях, и он одновременно видит множество снов? Неужели его ментальная энергия столь велика, что он может вселяться в существ, обитающих в иных мирах, и проживать их жизни? Раньше я не верил во все эти бредни, но теперь…

— Если для того, чтобы никогда больше не увидеть Ктулху, достаточно жить вдали от моря, то ноги моей больше ни в одном прибрежном городе не будет, — сказала Катя, с трудом поднимаясь с залитого водой балкона. — Завтра же сбегу из Питера, только меня здесь и видели!

— Бежать некуда, потому что существуют еще и другие Великие Старцы: Хастур, Шуб-Ниггурат, Йог-Сотот и прочие. Они могут явить себя где угодно, в любой момент, так же как это сделал Ктулху, — сказал я. — Подозреваю, они предпочитают появляться там, где чуют аромат зла, смрадный дух упадка и разложения. Они, как микробы, накидываются на ослабленный организм, как шакалы нападают на раненое животное…

— С чего ты это взял?

— Ты видела, как Ктулху проявил ночные стороны человеческих душ. Он не просто превратил людей в акул и неповоротливых рыб, а реализовал то, что в них было заложено. То, что было их сутью.

— По-моему, ты бредишь, — сказала Катя.

— Дай бог, если это действительно так.

Не удостоив меня ответа, Катя приложила левую руку ко рту и, повернувшись в сторону дворца, закричала:

— Эй, кто-нибудь! Спасите! Помогите!..

Ей было страшно, и я ее понимал. Кому хочется жить в мире, где действуют непознанные космические силы и немыслимые монстры охотятся за людьми, которые сами на поверку оказываются мерзкими чудищами? Тварями, живущими без цели и смысла, потому что стремление жрать и размножаться едва ли можно считать целью жизни существ, наделенных разумом.

Но зачем все-таки появлялся самоликвидировавшийся Ктулху, вернувшийся, надобно думать, в Маракотову бездну, чтобы продолжать спать и видеть сны об иных мирах? Зачем явился он нам и устроил кровавую субботу мирным обывателям? Хотел всего лишь подпитаться нашей энергией или еще и показать что-то? Сумеем ли мы сделать выводы из встречи с ним? Или забудем, как дурной сон, как забыли многие события прошлого, которые стоило бы помнить?..

— Эй, кто тут зовет на помощь? — Появившийся на балконе парень в каске и камуфляжном костюме сжимал в руках черный автомат и выглядел весьма воинственно.

При виде Кати он закинул автомат за спину и улыбнулся.

— Мы чудом уцелели, но сами же себя поймали в ловушку, — сказала Кэт, ставшая похожей на мокрую, измученную кошку и все же сумевшая произвести на десантника благоприятное впечатление. — Дайте нам, пожалуйста, ключ от наручников. Вон он лежит. Если бы не они, эти твари непременно бы нас сожрали. Мы сами бросились бы им в пасть…

— Расскажите хоть толком, что здесь произошло?

Следуя Катиным указаниям, парень нашел ключ и подал его мне. Кажется, он был рад, что может сделать хоть что-то полезное.

— Вы не поверите. А мы будем не в состоянии ничего объяснить, — просипел я, расстегивая стальные браслеты на наших окровавленных запястьях. Что касается моего, то оно распухло, покраснело и отчаянно болело. Особенно когда я пытался шевелить пальцами.