Печать Джа - Артем Углов

вынужденный признать доводы старика. Действительно, глупо… Если бы мне хотели навредить, то давно это сделали, а не угощали чаем, сидя за одним столом.

Старик вновь взялся за чашку.

— Значит вам нужны записи… Забавно, что инспектор Колми приходил со схожей просьбой. Смежники из таможенной службе отказались выдать судовой журнал, поэтому он решил действовать неофициальными методами. Наивный, столько лет прожил, а все никак не запомнит, что у всего есть своя цена.

— И какую цену вы озвучили?

— О-о, в его случае эта цена весьма высока — беспомощность. Обожаю наблюдать за умниками вроде Колми, мечущимися по кругу, и не способными разрешить ситуацию с помощью «блестящего ума». Хорошо иметь светлую голову, но куда важнее проявлять почтительность при общении с другими людьми. Особенно если они старше вас по званию и по возрасту, не находите?

Я не стал отвечать на вопрос старика, да он в этом и не нуждался. Вновь сделал глоток черного как смоль напитка, и морщинистое лицо исказила гримаса удовольствия.

— А какую цену назовете мне?

— Хороший вопрос… правильный. Так уж повелось, что люди издревле оказывают друг другу услуги. Сей товар не менее ценный, чем золото или кредиты, а может и подороже будет, особенно когда карта в масть… Вы слышали про Адель — певицу, что прибыла в наш город.

— Читал в газете.

— Так вот, один господин совершил опрометчивый поступок, находясь под впечатлением от её несомненно выдающегося голоса. Ох уж эта молодежь: вечно спешат и только потом думают. Быть скомпрометированным в кругах высшего света — сродни самоубийству.

— И что требуется от меня?

— О, ничего сложного — всего лишь вернуть ранее подаренную вещицу.

— Украсть?

— Термины здесь не важны, юноша. Они придают не нужный эмоциональный окрас происходящим событиям. Просто верните семейную реликвию прежнему владельцу, и тогда я назову вам имена пассажиров, — старик на миг замер, словно раздумывая над чем-то важным. Опустил пустую чашку в заботливо подставленную миску. Лязгнул ложечкой и все же добавил: — их было двое. Один лысый, с татуировкой на шее, согласно судовому журналу сел на борт во время стоянки на архипелаге «Святой Мади», а вот второй — фигура куда более занимательная. Уверен, назови имя сейчас, и оно вам вряд ли поможет.

— Фальшивка? — предположил я.

— Как и многое другое в этом мире, как и многое другое… Я стараюсь играть по правилам, поэтому предупреждаю заранее.

— Тогда какой смысл оказывать вам услугу?

Старик улыбнулся, продемонстрировав полный рот зубов. Несомненное достижение для его возраста.

— О-о, так уж получилось, что я знаю настоящее имя второго пассажира. И даже подскажу адрес, где его искать… Заинтересованы? Тогда скрепим джентельменское соглашение рукопожатием или вам требуется время подумать?

Подумать, конечно, не помешает. Интересно, в какую вонючую дыру меня пытаются запихнуть на этот раз? Эх, Сига-Сига… сидел бы ты в своем Ровенске, и не дергался в поисках земли обетованной. Здания здесь может выше, и повозки передвигаются без лошадей, но и дерьма хватает. Причем таких сортов, что пока не распробуешь — не определишь: конфета перед тобой лежит или чего похуже. Куда же ты влез, Сига…

Глава 14. На дело

«Золотое Сияние» — лучшая гостиница на всем восточном побережье!» — утверждал рекламный проспект, не скупясь на красочные описания. Чего там только не было: мраморные лестницы и ковры, горный хрусталь и позолота, внутренняя отделка из ценнейших пород дерева. К услугам постояльцев в любое время суток предоставлен вышколенный персонал, а безопасность гарантировала многочисленная охрана из числа бывших сотрудников Корпуса.

«В системе жизнеобеспечения задействовано более двух килограммов монополя» — неслыханная цифра в масштабах одного здания. В том же проспекте утверждалось, что гостиница была способна работать в автономном режиме долгие месяцы, случись то тайфун или крупная коммунальная авария с одновременным выходом из строя всех городских энергостанций.

Целых два килограмма… И куда уходит этакая прорва энергии? Увы, листы рекламы об этом умалчивали, а Артуа Женевье дал расплывчатое объяснение в духе «бумага и не такое стерпит». Дескать, на то она и реклама, чтобы слегка преувеличивать.

Что точно было правдой, так это комплекс элитных парных, расположенных на цокольном этаже. Весьма популярное место среди местной публик. Любители хорошего пара съезжались в гостиницу со всей округи, и каждому здесь были рады. Ты главное — плати. И люди платили, выкладывая кругленькие суммы за позолоченные краны и алазийскую плитку в купальнях. А еще за осознание того, что прикоснулись к элитному.

Дела у владельцев гостиничного комплекса явно шли в гору. Они быстро смекнули, что к чему, и пользуясь старинным принципом «деньга к деньге», открыли дополнительные предприятия, вроде цирюльни и массажных салунов. Я только одного не мог понять: как под одной крышей уживались курильня и лечебница?

Навидался в свое время притонов, где лежали тела одурманенных маковым молочком. Грязные, изможденные, покрытые язвами и вшами — они подыхали прямо на пестрых лежаках. Валялись трупами среди живых до тех пор, пока не начинали разлагаться и пахнуть. Тогда их собирали и отвозили за город в специально отведенное место, прозванное среди местных «Ямой». Оно по факту таковым и являлось — огромный котлован, где сжигались никому ненужные тела. Гарь стояла на всю округу, привлекая тучи каркающего воронья.

— Разве дурман не запрещен?

От прозвучавшего вопроса Женевье сморщился, словно залежалый сухофрукт на солнце.

— Юноша, не путайте приличные салоны и притоны для всяческого отребья. В первых имеются доктора и обученный персонал, следящий за чистотой и порядком, а также за качеством поставляемой продукции.

— И что, от этого меньше вреда здоровью?

Старик тяжело вздохнул, словно приходилось иметь дело с неразумным внучком.

— Несомненно меньше. Больше того скажу, в определенных пропорция опиаты полезны. Они снимают боль и тревожность, способствуют крепости сна.

Не понимал я местных законов. Один и тот же продукт мог одновременно считаться легальным лекарственным средством и запрещенным к продаже товаром. Все зависело от пропорции дурманящего вещества, фасовки, а главное — продавца. Если реализуют из-под полы — злой наркотик, а ежели через крупную аптекарскую сеть — успокоительное. Дескать, на фабриках его выпаривают по специальной технологии, делая безвредным для организма. По мне так бред… Дурман всегда остается дурманом, его как не вымачивай и в какой упаковке не продавай.

Женевье не стал вступать в дискуссию, предложив перенести разговор на следующую неделю. Признаться, я не ждал многого от новой встречи, но старикан в очередной раз сумел удивить, раздобыв схему этажей «Золотого Сияния». Точнее одну из многочисленных копий, что хранилась в