За что убивают Учителей - Наталья Сергеевна Корнева

Выбирай.

Ром-Белиат должен быть разрушен. Какие страшные слова. Элирий боролся за свой заветный город так долго, а теперь ему предлагают выбрать между ним и собою. Как будто они не одно целое. Как будто город его не дышит с ним вместе.

Выбирать? Но выбора нет.

– Сделаешь это, и получишь мое прощение, – добавила Ишерхэ, будто смягчившись. Но он знал: в сердце ее нет места жалости. – Начнем все сначала, позабыв раздоры прошлого.

Элирий молча смотрел в красивое, лишенное всяких эмоций лицо. Пальцы его подрагивали. Ведь это же дикость – уничтожить целый город по чьей-то прихоти. Но для Ишерхэ, похоже, подобное значило не больше, чем разорить муравейник… словно люди для нее – неразумные твари.

А может быть, Ром-Белиат слишком напоминает владычице Лианор и времена ее бессильного заточения. Может быть, и сам он слишком напоминает ей те времена, которые дочь Инайрэ хотела бы истереть из памяти, как дурной сон.

– Все будет исполнено, моя госпожа, – очень тихо вымолвил наконец Красный Феникс. – Ром-Белиат перестанет существовать, если такова священная воля Триумфатора.

– Вот и славно. – Ишерхэ удовлетворенно кивнула, возвращаясь в доброе расположение духа. – В конце концов, мы ссоримся только о политике и власти, а не о любви. Верным будет уничтожить причину. Тогда и конец ссоре. Ты согласен, Лестер?

Она выжидающе смотрела на него, кажется, с насмешливым любопытством. Что, по сценарию полагаются мольбы о прощении? Никогда. Никто не услышит их от Красного Феникса Лианора.

– Твой приказ будет выполнен, прекрасная госпожа, – бесстрастно повторил Элирий и вышел вон, не дожидаясь ответа.

Где-то в самой глубине его души рождалась и поднималась к сердцу расчетливая, трезвая ненависть – такая холодная, что лотосная кровь леденела в жилах.

Глава 34. Феникс сгорает в солнце

Эпоха Красного Солнца. Год 291.

Сезон великого холода

Лед сковывает живительные потоки.

День последний

Ром-Белиат. Красная цитадель

*серебряной гуашью*

– Уводи Совершенных, душа моя, – без предисловий обратился к нему Учитель со своего возвышения. – Уводи мой народ. Немедленно.

Красный Феникс вызвал его среди ночи со срочным поручением. Несмотря на поздний, а скорее, уже ранний час, верховный жрец выглядел безукоризненно, словно приготовился для торжественной церемонии. Закатное солнце на его груди горело ярко-алым. Впервые северянину подумалось, что оно похоже на страшную кровавую рану.

– Куда? – Сонный, вытащенный из теплой постели перепуганным храмовым служкой, Яниэр мгновенно растерял остатки сна. Да, иногда он все еще спал, хоть и очень мало, и был иссушен и изможден бессонницей предшествующих тяжелых месяцев. Война, которая началась десять лет назад в Великих степях, пришла к ним. Войска Бенну вплотную придвинулись к городским стенам, а значит, вот-вот наступит время штурма и последних ожесточенных боев – уже не где-то там, далеко, а на улицах самого Запретного города. Понадобится много сил.

– Подальше от Ром-Белиата. – Учитель казался невозмутимым, что было, конечно, невозможно в столь трагичных обстоятельствах. Только четко очерченные брови чуть сведены, выдавая, что он не способен расслабить их полностью. – Больше нет надежды.

– Вы сдадите город Игнацию без боя? – тихо спросил Яниэр.

– Да.

Одно-единственное слово прозвучало как удар колокола, разбивая благостную тишину. Разбивая последние хрупкие надежды, что катастрофы еще можно каким-то чудом избегнуть.

– Вы хотите остаться здесь? Почему?

Учитель поморщился, и Яниэр понял, что бессмысленно задавать вопросы – они останутся без ответа. Упрямый наставник не скажет ничего сверх того, что ему положено узнать.

Яниэр вздохнул, припомнив тот роковой день, когда на Материке произошла смена власти. Девять лет назад Второй город Оси сделался Первым, а храм Полуденного Солнца с легкой руки Триумфатора получил титул Великой базилики. С тех пор о былом привилегированном положении можно было забыть: они постоянно боролись за жизнь.

– Великий Иерофант! – во всю мощь своих легких зычно провозгласил глашатай.

Как и подобает, в главном храмовом зале немедленно воцарилась тишина, однако на сей раз вместо почтения и подобострастия на лицах жрецов отразилось лишь недоумение. Занимавший престол Великого Иерофанта Учитель чуть заметно нахмурился, но тут же взял себя в руки и вернул взгляду бесстрастность.

Все глаза обратились к выходу.

Высокие двери распахнулись, и вошел мессир Игнаций Лермон Арк.

Верховный жрец храма Полуденного Солнца свысока оглядел присутствующих, откровенно любуясь шоком, который вызвало его появление. Никто не шелохнулся, не поклонился, не поприветствовал новоявленного Великого Иерофанта словом или жестом. Игнаций, однако, был слишком доволен собой, чтобы в час победного торжества обращать внимания на мелочи вроде нарушения правил этикета.

– Триумфатор! – эхом разнеслись по залу новые слова глашатая, и вслед за Игнацием в двери вплыла Ишерхэ.

Почувствовав за спиной молчаливую поддержку владычицы, Игнаций как будто осмелел и быстрым шагом направился к престолу. Недоумение во взглядах сменилось враждебностью, едва все поняли, что у Триумфатора сменился фаворит, и чем это грозит Ром-Белиату и храму Закатного Солнца. В зале поднялся приглушенный ропот.

Не обращая на все это никакого внимания, Учитель медленно поднялся с престола. Никогда прежде Яниэр не видел его таким величественным и царственным. Глядя на благородное, полное холодного достоинства лицо Красного Феникса, нельзя было сказать, что происходящее как-то волнует его. Яниэр мгновенно насторожился. Он слишком хорошо знал того, кто долгие годы всецело управлял его жизнью, чтобы поверить в это равнодушное смирение. Взгляд Учителя сделался острым, слишком острым, чтобы его было возможно вынести.

Отточенный взгляд этот резанул по Игнацию; тот замешкался, скривившись, как от удара. Но сейчас же, вспомнив, что сила теперь на его стороне, ухмыльнулся во весь рот и продолжил, откровенно торжествуя, сверлить Красного Феникса глазами. Тонкие губы Учителя, против обыкновения, не тронула даже легкая улыбка.

Яниэр чувствовал, как воздух между этими двумя буквально дрожит от напряжения. Красный Феникс и Золотая Саламандра, как и всякие Первородные, были статны и крепки сложением. Даже Совершенные, вызывающие благоговейный страх среди низших, кровь которых так истово берег Учитель, были не столь велики и прекрасны. Глядя на высокорожденных выходцев из Лианора, можно было вообразить себе истинное могущество бесславно ушедшего народа мореходов, которых почитали за богов, в лица которых боялись смотреть.

– Я еще не успел спуститься, – негромко заметил Учитель, глядя на преграждающего ему путь Игнация.

– Не только успел, а упал на самое дно, – прошипел в ответ тот. – Убирайся с дороги, иначе тебя растопчут!

Прежде чем кто-либо успел отреагировать, левая рука наставника, неповрежденная рука, совершила молниеносное сильное движение: выхватив из-за пояса плеть, Учитель нанес короткий удар снизу вверх – прямо в нагло ухмыляющееся лицо.

Взвизгнув от неожиданности, Игнаций не удержал равновесие и опрокинулся вниз, кубарем скатился по