Оставьте тело вне войны - Сергей Шемякин

— Пытались дважды разбомбить передающую машину, — ответил начальник штаба. Сбили четыре бомбардировщика. Нас вовремя предупреждают, мы вовремя реагируем. Истребительный полк рядом.

— Рекомендую усилить охрану постов ВНОС. Немцы наверняка попытаются диверсантами уничтожить ряд наблюдательных постов, чтобы открыть коридоры для своей бомбардировочной авиации. Истребители то мы у них изрядно повыбили. И имеем теперь преимущество по количеству истребительной авиации. Можете себе пометить и передать наверх. — Командарм и начальник штаба уселись за стол и приготовились записывать.

— Авиация Германии строилась для поддержки наземных войск. Поэтому в составе Люфтваффе имеется пятьдесят восемь процентов бомбардировщиков, тридцать один процент истребителей и одиннадцать процентов разведчиков. Группу "Юг" обслуживает 4-й воздушный флот. На начало боёв у них было в составе около сто десяти истребителей и двести пятьдесят бомбардировщиков. Сейчас мы имеем по истребителям многократное превосходство, поскольку основную часть их истребителей уже сожгли. Немцы, конечно, в течение несколько дней перебросят сюда ещё истребительные части, но нам это время надо использовать по максимуму. Бомбардировщики, лишившись прикрытия, будут выполнять задачи малыми группами, три — шесть самолётов. Их будет много. Рекомендую начать свободную охоту на эти группы. Высылается от каждого полка несколько пар истребителей, которые контролируют определённые районы. Эти истребители ходят на большой высоте и отслеживают обстановку. Имеют связь, и их наводят с земли на обнаруженные группы немцев. Увидели, атаковали, сбили одного двух и обратно в засаду наверх. Ведение боевых действий истребительной авиацией в составе звена, считаю устаревшей системой, снижающей боеготовность, манёвренность, и количество ударных единиц в небе. Надо срочно переучивать лётчиков на работу парой: ведущий — ведомый. Это увеличивает манёвренность самолетов и позволяет эскадрилье создать пять боевых пар, вместо трёх звеньев. Улучшается слётанность, а, следовательно, и эффективность. Немцы давно летают парами. И эта тактика правильная. Знаете, какое самое страшное несчастье для пилотов истребительной авиации Люфтваффе? Это ведущему допустить, чтобы сбили ведомого. Такой ведущий, несмотря на заслуги и звания сам переводится в ведомые, навечно. Я это к чему говорю, чтобы не было эйфории от успехов. Немецкие лётчики — это крепкий орешек. У них курсанты после выпуска из авиационной школы имеют налёт в 400 часов. Это опытные и обученные лётчики. Уже принимавшие участие в десятках воздушных боёв. А теперь и нам надо растить таких же опытных и обученных, и следить, чтобы их не повыбивали в первый месяц войны. Иначе у нас опять будут малоопытные и плохо обученные. А вообще, я бы хотел, как будет время, дать некоторую информацию по авиации. Хотя это и не мой профиль, но некоторые недостатки очевидны.

Что — то я отвлёкся, — сказал Глеб, — давайте перейдём к той информации, которую я собрал. Мне нужна карта района Томашув.

Генерал открыл сейф и достал два листа приготовленной заранее топографической карты и протянул в воздух синий карандаш "Тактика" фабрики Сакко и Ванцетти выпуска 1941 года. Глеб карандаш подхватил и начал наносить точки на карте. Затем провёл, довольно точно дороги в лесных массивах.

— Поясняю сначала по аэродрому, — сказал Ткачев, — вот эти точки первоначальная цель. Это землянки летного состава — три штуки, штабная и две технического состава. Это точки самолётных стоянок. Вот эти шесть пустые. Где-то одно звено юнкерсов летало. Имеется склад бомб и топлива. Это взвод охраны и зенитки. Уничтожим сначала лётчиков, затем самолёты и склады. Остальное для нас интереса не представляет. Теперь по самому Томашуву. Вот это штаб дивизии, вот в этом доме штаб полка. В городке сосредоточен батальон танков, вот в этом месте и, предполагаю, все подразделения управления и тыла дивизии. Городок просто забит автотранспортом всех категорий. Застройка плотная выезд только через четыре дороги. По-хорошему, его надо уничтожать весь. Далее, вот эти два лесных массива. Дороги среди леса я нарисовал. Эти оба лесных массива забиты танками. Сосчитать мне их не удалось. Очень много. По крайней мере, больше двух сотен, возможно здесь не одна танковая дивизия, а больше. Единственное решение, которое вижу, на дорогах устроить затор и бить, бить, бить артиллерией, сколько хватит снарядов. Жалко напалма нет, а то бы так в этом лесу все и остались.

— Что непонятно по результатам разведки?

— Вы упомянули напалм, это что такое?

— Зажигательное вещество не основе бензина, керосина, солярки. Весьма эффективное, чтобы такой лесок сжечь полностью.

Командарм с начальником штаба переглянулись.

— Если надо, то рецепт я под запись дам, но не вам, у вас и так дел полно, чтобы ещё химией заниматься, а свободному человеку, не обременённому заботами армейского управления. Вы мне лучше в двух словах расскажите, как идут дела в целом у нас и в пятой армии.

— Хранитель, я думаю начальника штаба мы отпустим, а я вас сам введу в курс дела.

— Конечно, — согласился Глеб.

Комбриг Иванов забрал карты с пометками разведки, свои записи, и вышел.

— Дела наши, если судить по первому дню идут неплохо. Около Ярослава плацдарм мы уничтожили. Фактически немцы сейчас находятся на нашей территории в двух местах. В районе Олешице первая горно-пехотная дивизия прорвалась на три километра. Любачев мы им не отдали, атаки их заглохли. Под Ковелем, одна немецкая дивизия продвинулась на шесть километров. Завтра планируем с помощью авиации восстановить положение. Фактически у немцев успехов нет, и им придётся вводить для организации прорыва группу Клейста, которую мы сегодня, перед полуночью, с вашей помощью постараемся изрядно уменьшить. Собрано три артиллерийских полка. Они уже заняли места сосредоточения, усиленно охраняются с воздуха и с земли. С ударом решили не оттягивать, тревожимся, что немцы ночью, не дождавшись прорыва, начнут выдвигать свои танковые части к границе. Наши МИГи сбили три их разведчика, так что они не больно рискуют залетать на нашу территорию.

— А как дела на Центральном фронте?

— Там дела похуже, чем у нас, но пока не критично. На отдельных участках немцы продвинулись до двадцати километров. Брестская крепость и все УРы держатся. Авиацию они тоже первоначальными налётами выбить не дали. Благодаря директиве Генштаба за два дня успели кое-что сделать. Нам, конечно, было проще, мы всё-таки четыре дня готовились. Но и у них патроны и оружие выдали, войска заняли свои районы. Сражаются! Завтра на усиление соседям планируем перебросить истребительный полк из пятой армии. Надо будет, и два дадим! Их там пикировщики заели. Гудериан уже начал пробивать себе брешь. Что делается в Прибалтике, не знаю. Но бои идут. У венгров и румын пока тихо. Мы тоже ждём, когда ударят у нас. Возможно завтра. Пока у вас есть время, я пришлю сюда особиста армии. О вас он знает, он присутствовал на вашей встрече с командующими армиями, умеет писать скорописью. Так что времени, я думаю, много не займёт. Кстати он был инициатором и разработчиком временных документов для красноармейцев. Через три дня у всех военнослужащих должны быть выданы новые документы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});