Те, кто любит. Книги 1-7 - Ирвинг Стоун

Если бы король Георг слышал детские замечания в адрес британцев, он бы покраснел до ушей.

Абигейл наняла двух рабочих очистить дом и вывезти грязь. Затем она открыла настежь двери и окна, желая просушить помещения, и вместе с детьми, которые записывали, где и какой ремонт следует произвести, обошла весь дом, прикидывая вероятную стоимость ремонта. Нужно было заменить полы, заново оштукатурить потолки и стены, ошкурить и покрыть лаком деревянные панели в кабинете Джона. На эту работу потребуется не менее пятидесяти фунтов стерлингов, а у Абигейл таких капиталов не было.

Они посетили дядюшку Исаака. Семья Смит все еще находилась в Салеме, а их дом служил кровом для родных и знакомых. Здесь Абигейл встретила семью Кранч с тремя детьми; дочь брата Билли из Линкольна; сестру Бетси с Феб, которая помогала по дому; сына Коттона Тафтса — Коттона-младшего; Джона Такстера — кузена Абигейл и клерка-адвоката Джона; дочь дядюшки Исаака и четырех служанок Смита, которые готовили для всех. Каждая семья привезла матрасы, постельное белье, одеяла и даже корову, сено, дрова и продовольствие. Дом именовали семейным госпиталем Смита. Его обитатели укладывались спать ровными рядами, подобно солдатам в казарме.

В Бостоне было много больных, приехавших из соседних поселков. Дом дядюшки Исаака посетил доктор Булфинч, чтобы сделать прививки против оспы. Даже малыши вели себя хорошо, проявляя терпение. Они обсуждали, кто окажется счастливчиком, кто будет первым, на кого подействует прививка, у кого появятся первые язвочки. С тех пор, когда Джон еще до свадьбы отправился в Бостон, желая выработать иммунитет, обстановка серьезно изменилась. Тогда Джона положили в госпиталь, теперь же Абигейл и детям было разрешено выходить в город, посещать друзей до появления первой язвочки.

В полдень на следующий день Абигейл получила из Филадельфии пакет. Вместе с двумя письмами Джона в конверте находились листы бумаги, исписанные его смелой, взволнованной рукой. Рукопись была озаглавлена: «Декларация представителей Соединенных Штатов Америки, собравшихся на Генеральный конгресс».

Абигейл прочитала: «Когда в ходе человеческой истории один народ оказывается перед необходимостью расторгнуть политические связи, соединяющие его с другим, и занять среди держав мира самостоятельное и независимое положение, на которое он имеет право согласно законам природы и ее Творца, то уважение к мнению человечества обязывает его изложить причины, побуждающие к отделению».

Абигейл воскликнула:

— Независимость!

Она выбежала из спальни тетушки Элизабет, где поселилась с Нэб и двумя младшими сыновьями, позвала семью и быстро спустилась в гостиную, за ней по пятам бежал Джонни.

Абигейл подождала, когда все были в сборе; после этого взрослые расселись на стульях и диванах, а девять ребятишек — полукругом на полу.

— Это Декларация независимости. Та самая, какую мы ждали два года. Послушайте, как она прекрасна! «Мы считаем самоочевидными истинами, что все люди сотворены равными, и все они одарены своим Создателем очевидными правами, к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью. Для обеспечения этих прав учреждены среди людей правительства, заимствующие свою справедливую власть из согласия управляемых. Если же данная форма правительства становится гибельной для этой цели, то народ имеет право изменить или уничтожить ее и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и организующее управление в таких формах, которые должны наилучшим образом обеспечить безопасность и благоденствие народа».

Все засыпали ее вопросами. Она воздержалась от чтения разделов, осуждавших британцев. Потом Абигейл перешла к последним пассажам. Она читала медленно, тщательно выговаривала слова, стремясь донести их до каждого.

— «Мы, представители Соединенных Штатов Америки, собравшись на Генеральный конгресс, призывая Всевышнего быть свидетелем искренности наших намерений, именем и властью доброго народа наших колоний торжественно и во всеуслышание объявляем, что наши колонии отныне являются, и по праву должны быть, свободными и независимыми штатами, что они полностью освобождаются от верности британской короне, и что всякая политическая связь между ними и государством Великобритания расторгается, и что они приобретают полное право объявлять войну, заключать мир, вступать в союзы, вести торговлю и совершать любые акты и действия, все то, на что имеет право всякое независимое государство. В подтверждение настоящей Декларации с твердой верой в покровительство Божественного Провидения мы даем взаимный обет жертвовать своими жизнями и своим состоянием и свято блюсти нашу честь».

В ее груди громко стучало сердце; она была горда тем, что свершили вместе колонии; горда участием ее мужа в составлении документа, который должен явиться самым важным из когда-либо написанных на американской земле. Настолько полно Декларация оправдывала ее усилия по укреплению семьи и ее благосостояния. Джон может быть доволен достигнутым, вернуться домой и возобновить юридическую практику.

Вечером в город пришел отпечатанный текст Декларации. Абигейл обнаружила, что, хотя в текст были внесены стилистические изменения, его смысл и значение остались неизменными, за исключением написанной Джоном страницы об отмене работорговли, которая была опущена. Это огорчило ее, но она поняла, что это компромисс ради согласия южных колоний.

Город готовился к небывалым в своей истории празднествам. На Абигейл обрушился поток поздравлений и похвал. У нее воспалилась рука, временами мучила головная боль, но оспенная язвочка пока не появилась. Каждое утро девять ребятишек просыпались больными, их рвало, а затем наступало облегчение.

Бостону потребовалось пять дней для подготовки к церемонии. В четверг 18 июля 1776 года, выслушав добрую проповедь, Абигейл отправилась со своей семьей на Кинг-стрит. Перед правительственным домом стояли полевые орудия. Войска, оставшиеся в городе после передислокации генералом Вашингтоном основной части на оборону Нью-Йорка, выстроились в шеренги. Накануне по такому важному случаю солдаты помылись и побрились, их мундиры были выстираны и отутюжены.

Патриоты Бостона запрудили площадь. На балконе правительственного здания появилась группа мужчин, среди них были офицеры армии, выборные лица, члены законодательного собрания Массачусетса. Призвав к вниманию, полковник Крафтс высоко поднял в руках документ. Толпа замолкла. Ясным звучным голосом, наполнившим площадь, полковник начал читать:

— «Когда в ходе человеческой истории один народ оказывается перед необходимостью расторгнуть политические связи, соединяющие его с другим, и занять среди держав мира самостоятельное и независимое положение, на которое он имеет право согласно законам природы и ее Творца, то уважение к мнению человечества обязывает его изложить причины, побуждающие к отделению».

Каждое слово ясно звучало в жаркий июльский день. Абигейл, знавшая Декларацию наизусть, прислушивалась к своему внутреннему голосу: она вспоминала годы, проведенные в Бостоне, успехи и неудачи, свою жизнь без Джона в Брейнтри.

Раскатистым голосом полковник Крафтс прочитал последний, заключительный параграф Декларации:

— «Мы, представители Соединенных Штатов Америки, собравшись на Генеральный конгресс, призывая Всевышнего быть свидетелем искренности наших намерений, именем и властью доброго народа наших колоний торжественно и во всеуслышание объявляем, что наши колонии отныне являются, и по праву должны быть, свободными и независимыми…»

С балкона раздалось:

— Боже, спаси наши американские штаты! Боже, спаси Соединенные Штаты Америки!

Трижды эти слова приветствовались с бурным одобрением. Зазвонили церковные колокола Бостона, в гавани раздался салют возвратившихся американских судов, им ответили пушки фортов. Роты солдат, выстроившиеся на площади, развернулись и прошли перед Домом правительства, жители расступились, давая им проход. Мистер Баудойн сделал шаг к балюстраде балкона и выкрикнул:

— Предлагаю пожелать американской независимости стабильности и вечности.

С Дома правительства был сброшен и сожжен на костре на Кинг-стрит королевский герб.

Абигейл прижала к себе детей:

— Будь ваш отец с нами, он сказал бы: так кончается в этом штате королевская власть. Нэб, поздравляю тебя, теперь ты свободная, независимая американка.

— Спасибо, мама.

— Джонни, Чарли, Томми, поздравляю вас, отныне вы свободные и независимые американцы.

— Спасибо, мама.

— Постарайтесь остаться такими.

— Останемся такими, мама.

10

Бетси Адамс пригласила Абигейл на чай. Британцы столь небрежно обращались с домом на Пёрчейз-стрит, что Сэмюелу пришлось арендовать у властей Массачусетса дом Роберта Хэллоуэлла, отчужденный как собственность тори. Дом не был столь шикарным, как тот, что принадлежал таможенному контролеру и был разграблен толпой одиннадцать лет назад. Сэмюел обставил его мебелью, принадлежавшей тори и данной ему как возмещение за не выплаченное за два года жалованье секретаря палаты.