Избранное - Андрей Егорович Макаёнок

даром эта копейка достается? Они трудом добыли ее. А тут на тебе, нашелся спец-купец, мошенник, жулик! В кооператив затесался! Со своих дерет! В Америку его, поймать его мать! Вот там пускай! Там кто кого обдурит, тот с того и слупит. Там это в законе. А тут… Нет ему места тут!

С т а р у х а. Так уж и нет. Не будь таким строгим. Вот уж увидел грех…

С т а р и к. Да, грех! Стыда у него нет! Совести нет! Опозорить род! Продать за сорок две копейки! Фамилию разменять на семнадцать мелких монеток?!

С т а р у х а. Ничего он еще не разменял. Еще увидим.

В небе опять грохочет самолет.

С т а р и к (тычет пальцем в небо). Вот бы ему куда! Там не разменяешь! Там весь на виду!

С т а р у х а. А чего там такого особенного! Подумаешь — летает! Дым пускает да грохочет, аж голова болит. Видишь, хвост какой. Чистый воздух смуродит, все дымит, и пташек распугал — вон как притихли, присмирели. А дыму, дыму-то сколько! Смотри-ка!..

С т а р и к. Да, дыму он того, слишком… Карбюратор, видать… (Кричит в небо.) Карбюратор, карбюратор поправь! Не услышит. Хоть бы назад оглянулся. Тоже, видать, прожигатель, лихач, лишь бы покрасоваться. Половина горючего не сгорает, а он… (Орет вслед самолету.) Транжир! Прожигатель!

С т а р у х а. Вот-вот. А ты на своего взъелся. За сорок две копейки, за семнадцать. А там, может, целая бочка бензина в трубу вылетает. А наш… Ну что он там…

С т а р и к (прерывает). Принцип! Принцип какой? Людей обирать? Так можно и до разбоя! До грабежа!

С т а р у х а. Что ты несешь, что ты несешь? Ну верну я им, сказала уже — верну! И сорок две копейки и семнадцать.

С т а р и к. А позор куда? А стыд? А честь рода? А людское уважение? Купишь? Выиграешь в лотерею? А? Имя? Имя доброе как отмоешь? В стиральную машину не всунешь.

С т а р у х а. Может, ошибся, может и сам того не хотел парень. А ты… живьем его съесть хочешь.

С т а р и к. Пусть не ошибается! Его учили. Десять классов кончил. В армии отслужил. В ракетных войсках. Мог и там ошибиться? Обсчитаться? Не имеет он права ошибаться!

С т а р у х а. А что там эти десять классов? Бывает, с большим образованием и то ошибаются.

С т а р и к. Кто? Где?

С т а р у х а. В Госплане.

С т а р и к. Не может быть! Не повторяй клеветы!

С т а р у х а (сомневается). А может, в министерстве финансов?

С т а р и к. Тем более! Там-то уж умеют считать.

С т а р у х а. Да ты что? Не слыхал? Люся, ну, эта, парикмахерши нашей дочка, университет почти окончила, теперь (извиняющимся тоном), ей богу, в Госплане работает, машинисткой. Запятую не там поставила, и на миллион ошибка вышла. А то — сорок две копейки. Боже мой, боже… миллион!

С т а р и к. Так ведь не с бюджета вдовы.

С т а р у х а. А миллионы собирают со всех: вдова ты или не вдова.

Издалека кричит, несет радостную весть девчонка. Восторженная, счастливая, ликующая, она звонко орет на весь луг. Сквозь кусты, напролом, прикрывая глаза, чтобы не выцарапать, пташкой влетает  Д о ч ь.

Д о ч ь. Ма-а-ма-а! Па-а-па-а! Растра-а-а-та-а! (Выделывает восьмерки вокруг отца и матери.) Растра-а-та-а!

С т а р у х а. Какая растрата? Где растрата? У кого растрата?

Д о ч ь. У нашего… Жана… Растрата! Вот. У нашего Вани. Папа, радуйся — ведь у Вани растрата. (Кричит на всю вселенную — лугам, небу, птицам, отцу, матери.) Растра-а-та-а-а!

С т а р у х а. Тихо ты! Не ори, глупенькая.

С т а р и к. Толком говори, какая растрата?

Д о ч ь. Какие же непонятные у меня предки! Ревизия выявила недостачу. У Вани не хватает денег.

С т а р у х а. Недостача, говоришь?

Д о ч ь. Двести сорок два рубля и семнадцать копеек.

С т а р и к. Не хватает?

Д о ч ь. Не хватает.

С т а р и к (будто его укололи). Как так не хватает?

Д о ч ь. А вот так — нет и все. (Отряхнула ладони.) Двести сорок два рубля и семнадцать копеек.

С т а р и к. Как же так — недостача? Он же обсчитывал, драл!

Д о ч ь. Ну, значит, ни с кого не драл. А наоборот, сам обсчитывался, давал больше сдачи по доброте.

С т а р и к. Как это сам?

С т а р у х а. Что ты городишь, глупая?

Д о ч ь. Ох, какие же вы несообразительные! (Втолковывает.) Дашь ему рубль, а он подает помаду и еще полтора рубля сдачи. Это же так просто.

С т а р и к. Да он что — дурак?

Д о ч ь. Не дурак, а добрый. Ну, придет кто-нибудь покупать, например, пальто. И вдруг не хватает каких-нибудь трех копеек. Так что? Отправлять домой человека, гонять из-за мелочи? Тут ведь все свои люди.

С т а р и к. Не было такого.

Д о ч ь. Ты прокурору это скажи, так он тебе объяснит: недостача есть? Есть! Факт? Факт. Фа-акт, а не сон в летнюю ночь.

С т а р у х а (Дочери). А почему он так делал?

Д о ч ь. Я уже сказала: потому, что добрый. Ну, почему бывают люди добрыми? Добрый, и все. Вот и обсчитался.

С т а р и к. Это он так объяснял?

Д о ч ь. Нет, это я сама догадалась. А другого и быть не могло. Если бы я была продавщицей, я бы тоже вот так… Думаешь, нет? Папа, а ты? Если б ты… Как бы ты, папа?

С т а р и к (его прижали к борту). Ты вот что… Ты свои домыслы, свои фантазии… Это — для сочинения на экзаменах оставь.

С т а р у х а. Какая же ты у меня еще глупенькая. (Старику.) Ну вот, а ты выл, скулил. Видишь, какие у тебя дети? (Обняла дочь, приласкала.) Милая моя, сердечная. (С гордостью.) Порода такая!

Пауза. Дочь выскользнула из материнских объятий, взяла отцовский транзистор, включила приемник. В эфире — приятный, праздничный женский голос. Диктор бодренько рассказывает о последних событиях на нашей планете.

Г о л о с  д и к т о р а. …триста десять танков и шестьдесят самолетов, а противная сторона потеряла двести сорок два танка и девяносто самолетов. Такие огромные потери напоминают Сталинградскую битву… Однако, как сообщает агентство Франс Пресс, великие державы восполняют эти потери за счет вооружений европейских баз…

С т а р у х а. Потеряли? Как это потеряли? Из сумки выронили?

С т а р и к. Ну — сбили. Воюют ведь…

Г о л о с  д и к т о р а. А теперь о спорте…

С т а р и к (недоволен). О спорте, о спорте…

В небе добродушно урчит самолет сельскохозяйственной авиации. Дочь выключает приемник.

С т а р у х а. Девяносто самолетов сбили… с людьми. Вот таких машин? А?

Д о ч ь. Нет, мама. Эта машина только с букашками воюет, с насекомыми. А там… Один «Фантом» шесть миллионов стоит. Дом на полторы тысячи квартир можно построить за такой самолет.

С т а р у х а. Ай-яй-яй! Шесть миллионов! (Старику.) Ну вот! А ты навалился на сына за семнадцать копеек.

С т а р и к (хмуро). И что они там думают? Не могут просто жить, мирно…

Д о ч ь. А что хуже и что лучше: недостача или если бы излишки были? Если излишки — значит, обманывал, обсчитывал. А у него недостача… Своими доплачивает. Это даже благородно.

С т а р и к. Не у него! У общества! Государственный он преступник, общественно опасный.