Путешествие на восток - Кирилл Клеванский

— Первое впечатление, может оказаться и ошибочным, — довольно уклончиво ответил я.

— Знаешь. Я думала что буду хвастаться перед тобой Алиатом.

— А что тебе мешает? — усмехнулся я. — Вперед, хвастайся. Я даже рад буду послушать какую-нибудь историю.

— Мне кажется, стоит мне начать и ты снова будешь отпускать свои язвительные шуточки.

— Как вы могли такое подумать, благородная тори! Мне вовсе не хочется покинуть заведение через задний проход, со вторым ртом чуть ниже подбородка.

— Ты из-за этого такой кислый? — вздохнула девушка.

Я немного помолчал, разглядывая как парят кругами две чайки, будто кружась в причудливом танце.

— Если я скажу, что не рад тому, что заканчивается наше небольшое приключение, поверишь?

— Дай-ка подумать, — Мия как всегда постучала пальчиком по подбородку, делая вид что задумывается. — Мне будет весьма приятно, но вряд ли я поверю.

— А нет желания обмануться?

— Только если совсем чуть-чуть.

— Значит мне придется говорить правду?

— Если не хочешь чтобы я всю дорогу напоминала тебе про одного маленького котенка, который жаждал с тобой поиграть, — коварно улыбнулась эта страшная женщина.

— Шантажистка, — хмыкнул я. — Научил, на свою голову. Видимо у меня призвание такое — обучать королевских отпрысков, премудростям простецкой, босой житухи.

— Так ты значит не только меня совратил? — якобы прослезился девушка. — Ах, я так и знала что ты тот еще сердцеед.

— Во первых, — насупился я. — Я даже пальцем к тебе не притрагивался. А во вторых, это был мужик…

— Ты знаешь имперского принца? — почему-то насторожилась Мия.

— Да, Константином кличут, — услышав это, девушка заметно расслабилась. — Вместе служили. Нормальный парнишка, наивный немного, но клинком лихо машет. Не буду хвастаться — но на уровне со мной.

Гуфар улыбнулась, а потом вдруг подскочила на кровати и немного зло посмотрела в мою сторону.

— Ты разговор в сторону не уводи.

Я аж поперхнулся.

— Нет, я определенно жалею, что так много общался с тобой, — чуть ли не всплакнул я, естественно — играя. — А какой раньше доверчивой была…

— Даже не пытайся, — прищурилась девушка, кивая в сторону шкафа, где лежала шкура силха. — Просто расскажи мне в чем дело. А то вдруг ты сорвешься, и порубишь кого-нибудь.

Я вздохнул, проводил взглядом чаек и понял что выкрутиться мне светит.

— Раньше, я как-то не обращал внимания на то, что ты дочь второго человека крупнейшей страны материка. А сейчас, когда из-за одного твоего недовольства лишают жизни, пусть и глупого, но человека, мне становиться не по себе. Это все равно что в той сказке, помнишь — про мальчика который бежал за звездой. Вот только в моем случае, эта звезда прямо рядом сидит, и в её лучах так легко сгореть. А я, если честно, совсем не хочу сгорать, я жить хочу. Ты говоришь что я могу сорваться, и зарубить кого-нибудь, но это скорее меня зарубят, если я буду позволять себе общаться с тобой так же как и раньше. А все эти раскланивания и расшаркивания, не для меня. Я просто не умею этого делать. Да и учиться, опять же, не очень хочется. В конце концов, я свободный человек.

Девушка некоторое время молча на меня смотрела, потом вздохнула и закатила глаза.

— Это была, наверно, твоя самая длинная речь, за все пять сезонов.

— Оцени мои старания, — хмыкнул я. — И вообще, кажется девушки ценят неразговорчивых парней.

— Не разговорчивых — да, — теперь уже хмыкнула Гуфар, понахваталась, темные боги меня забери. — Но не таких, которые даже уже сидя на вертеле, пытаются извернуться. Я же знаю, что ты сказал только половину правды. Может тебя, конечно и стесняет мое положение в обществе, но скорее, ты бы плюнул на это дело. Ведь, если мне не изменяет память, ты шархан, который может отражать молнии. Вряд ли на тебя кто-то косо посмотрит, даже если ты решишь посидеть на ступенях храма Ифары.

— О боги! — воскликнул я. — Кто ты такая, и куда дела Мию?

Девушка продолжала сверлить меня своими зелеными колодцами, полными скепсиса.

— Не получается да? — причмокнул я губами.

— Неа, — улыбнулась та.

— Ну ладно-ладно, уболтала. Я просто, как бы это сказать, не понимаю многих ваших традиций.

— К примеру?

— К примеру рабство, или такое простое отношение к убийству. Хотя в последнем я наверно слицемерил, сам не святой, но все же не до такой степени, чтобы за глупость секирить башку. Но здесь даже не убийство, а невозможность сказать против «высокого слова», уж этого я натерпелся в Академии. Еще и многоженство с многомужеством, вот уж чего мне, Имперскому жителю, не понять. У нас это называют либо изменой, либо наставлением рогов. Да и еще много чего…

Некоторое время мы снова молчали, предаваясь тянущей, чуть свистящей из-за гуляющего в коридоре ветра, тишине.

— Я тебя понимаю, — вздохнула девушка. — Когда я приехала с посольством в Империю, то тоже растерялась. Все было таким новым, таким странным, что мне начало казаться, будто тьма Фукхата потихоньку пожирает меня, топя в каком-то болоте. Только не обижайся. Но действительно, мне тогда казалось что я угодила в плен к варварам. Все такие грубые, резкие и не приятные. Ваше дворяне и аристократы не чтили никого, кроме себя и я все никак не могла понять, почему гвардия их не прибьет. Ваши простолюдины, были слишком свободных нравов и я постоянно ждала что вот-вот, еще чуть-чуть и этого наглого червя прибьют, но нет. Ваши мужчины, как ты говоришь, изменяли своим женам, а те им, и постоянно я слышала рассказы легионеров, о том как она мудрено наставила рога ему, а он, успел спрятать свою любовницу под кроватью от неё. Мне все казалось диким, а потом я привыкла.

— Не знаю, хочу ли я привыкать, — протянул я. — И надо ли мне это в принципе.

— А почему бы и нет?

— Потому что в Алиате я проведу не больше сезона. Переведу дух в Мукнамасе, и сяду на первый парусник, пересекающий Зеленый Океан.

— И ты совсем не будешь задерживаться? — почему-то с легкой печалью в голосе, поинтересовалась красавица.

— Кто знает, не хочу что-либо загадывать, дабы не смешить несуществующих богов.

До самого вечера, мы больше не проронили ни слова. С первой звездой, а в Алиате это где-то начало восьмого, в дверь постучались. Я, держа руку на гарде, открыл тяжелую створку. На пороге стояла пустоглазая рабыня, с большим подносом в руках. Когда я её поблагодарил, то у девушки на миг засветился какой-то огонек в глубине бесцветных, блеклых глаз, но тут же потух. Она сделала глубокий поклон, звеня тяжелым ошейником и отправилась прочь. Почивали нас странной пищей. Здесь было мясо неизвестной мне птицы, по вкусу смахивающей на индейку — слишком жирное и жестковатое. В маленькой плошечке, был темноватый соус, который на поверку, оказался таким острым, что под смех Мии я вылакал целый кувшин воды, правда лучше бы кумыса и молока, они с жаром лучше справляются. На гарнир разнообразные овощи, на которые я смотрел как детектив на подозреваемого, прищурившись, чуть ли не угрожая оружием. Просто они были самой разнообразной расцветки, от фиолетовой, до ярко оранжевой. Мне, привычному к зелени, это было в новинку. Но ничего, схомячил и вроде не подавился. А в глиняном кувшине, на поверку оказалось слабенькое, но недурственное вино.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});