Негатив. Эскалация - Павел Николаевич Корнев

откуда он это узнал, и кивнул.

— Ага. Инструктор комендатуры ведёт.

— А сможешь на мой счёт с ним поговорить? Тоже походить хочу.

После той неприятной сцены в студенческом клубе оказывать такого рода содействие товарищу нисколько не хотелось, поэтому кивком указал на колотившую по груше Милену.

— А согласует?

— Я не маленький, сам решения принимать могу! — вспылил Лев.

— Не хочется, знаешь ли, потом по ушам от твоего лечащего врача получить!

Бывший одноклассник вздохнул.

— Если разрешат, спросишь?

Ни Вениамин Мельник, ни Инга занятий по рукопашному бою не посещали, поэтому я пообещал:

— Спрошу.

— А насчёт меня? — немедленно поинтересовался рыжий Антон.

— И насчёт тебя, — подтвердил я, но на этот раз самым бессовестным образом соврал. — Только это уже в пятницу, раньше тренера не увижу. И, Лев…

Тот закатил глаза и отошёл к переводившей дух Милене. Принялся что-то втолковывать, и барышня оборвала его решительным взмахом руки, чем меня немало порадовала. Не тут-то было! Бывший одноклассник хоть и вернулся изрядно озадаченным, сообщил, что для посещения новых тренировок у него противопоказаний нет. Потом помялся и добавил:

— Но её тоже брать придётся.

Только и оставалось, что руками развести.

— Сделаю, что смогу.

Следующим утром Лев не преминул о моём обещании напомнить, и этим не ограничился, сказал:

— Мы в субботу на танцы той же компанией собираемся. Пойдёшь?

Я с притворным сожалением покачал головой.

— Нет, у меня суббота — единственный свободный день для йоги остаётся.

Лев просто-таки глаза округлил.

— Ты на йогу ходишь, а…

Милена не дала ему договорить, вклинившись в разговор:

— Федора Васильевна дала тебе весь необходимый комплекс упражнений.

— А-а-а! — разочарованно протянул Лев. — Это! Я думал, о традиционной йоге речь.

Я порылся в портфеле и выудил невесть когда сунутую туда рекламную листовку секции господина Горицвета.

— Во, держи. Есть и традиционная.

Дальше по расписанию у меня было право, и там ни с того ни с сего Илларион Валерианович поручил к следующему семинару подготовить доклад на тему правовых коллизий, возникающих при разграничении юрисдикций комендатуры ОНКОР и полицейского управления Новинска. Не самая актуальная для меня в последнее время тема, но деваться было некуда — взял под козырёк.

Не обошлось без неожиданностей и в лаборатории. В травяной настой на этот раз добавили клюкву, и вкус тот приобрёл столь пронзительно-кислый, что аж скулы свело. Даже малиновое варенье его не перебило, а в парной и вовсе накрыло — пульс резко участился, закружилась голова, так и распластался на мраморной плите. Думал — кони двину, но нет, отпустило.

В резонанс вошёл, весь опутанный толстыми жилами серебряных проводов с золотыми контактами, на этот раз не просто избавлялся от сверхсилы, а генерировал электричество. Никаких неприятных ощущений не испытал, но и длительность транса не увеличилась ни на секунду.

— Это нормально! — уверил меня Леопольд. — В понедельник процесс пришпорим.

— Опять пиявки? — поморщился я.

— Не-а, на центрифуге раскрутим, — сообщил лаборант, не став вдаваться в подробности.

Ну а я приставать к нему не стал, наведался в читальный зал и столовую, после отправился на дежурство. После сегодняшней процедуры уже не ощущал себя выжатым лимоном, и это было просто здорово — усиление сняли, и мы вновь работали прежним составом, а транспорта через ворота меньше проходить не стало. Даже толком в караулке за учебниками не посидел — всё какая-то суета была.

В пятницу работал над стабилизацией внутреннего потенциала, на этот раз с головой погрузившись в ванну с той самой приснопамятной грязью; замучился от неё потом отмываться.

— А что на завтра намечено? — поинтересовался я, уже одевшись.

Леопольд неопределённо пожал плечами.

— Реабилитация.

Такой ответ меня всецело устроил, пообедал и отправился на курсы, а там Василий Архипович уделил лишь полтора часа, а на два следующих урока отправил заниматься в группу подготовки актива военной кафедры. Не могу сказать, будто в компании пяти кандидат-лейтенантов чувствовал себя вполне уверенно, но провёл время с пользой, поскольку присоединился к будущим армейским контрразведчикам.

Моё появление, ясное дело, не осталось незамеченным. Один шапочно знакомый по студенческому клубу товарищ даже полюбопытствовал:

— Пётр, да? А ты тут как?

Едва ли вопрос Платона содержал двойное дно, и я напрягаться не стал, ответил небрежным пожатием плеч.

— Так меня на начальника караула учиться послали, а подходящих групп нет, вот и набираю часы то там, то здесь.

— Точно! — прищёлкнул пальцами Платон. — Видел тебя на занятиях по нихонскому!

— Ну да.

Дальше мы отправились в тир, где помимо выполнения индивидуальных упражнений работали и в команде. Даже от штурмового взвода инструктор подошёл, начал давать теорию, тренировались под его присмотром заходить в здания с задействованием сверхсил.

После столь насыщенного дня тренировка по рукопашному бою ничем особо даже не запомнилась. Всё обычно, всё привычно. Разве что как-то незаметно для себя наравне с Максом помощником наставника сделался, но это и понятно — их самих на всех студентов попросту не хватало, а я вроде как базу худо-бедно освоил, мог грубые ошибки подмечать.

Вот на правах добровольного помощника и попросил включить в группу ещё двух человек. Поначалу Александр Малыш только покривился, но, узнав о способностях Льва к ясновиденью, проявил заинтересованность и согласовал пробное занятие в понедельник. Об Антоне, понятно дело, я и не заикнулся даже.

На следующий день меня мяли. Сначала отходили дубовым веником в парной, где так одуряюще пахло травами, что закружилась голова, а после мяли и физически, и энергетически, добиваясь полнейшего единства тела и потенциала. Занималась этим конечно же Федора Васильевна. Проконтролировав ход моего резонанса, она спросила:

— Йогу совсем забросил?

Меня так и распирало всего от влившейся в ходе транса энергии, но сумел на выдохе произнести:

— Нет, приду сегодня.

Федора Васильевна принялась массировать спину, едва уловимым воздействием способствуя более равномерному распределению энергии по организму, и как-то сразу стало легче дышать. Впрочем, долго не продержался и так, запалил алхимическую печь.

— Бестолочь! — фыркнула вредная тётка. — Чтоб сегодня был как штык! Покажу, как с большими объёмами сверхсилы работать.

Я пообещал появиться, принял душ и отправился на курсы, а после на выходе с военной кафедры наткнулся на группу студентов, среди которых углядел Карла, Николая и Яна. Присутствовали тут и некоторые барышни из знакомых Нины, но они меня проигнорировали. А я, соответственно, с чистым сердцем проигнорировал их самих.

Отболело давным-давно, отпустило. Уже и с самой Ниной не раз в коридорах сталкивался, молча мимо проходил. С облегчением даже — потому как если с ней только после свадьбы, то ну эту фифу к лешему.

Почти у всех студентов