Король сыщиков - Нат Пинкертон

Пинкертон посмотрел на старика, но не стал его беспокоить. Затем он взял у Боба веревочную лестницу. Полицейский врач занялся молодой девушкой. Осмотрев ее, он сказал Мак-Коннелу, что, по его мнению, несчастной осталось жить всего несколько минут.

Он оказался прав. Лиза Гриндал, не приходя в сознание, скончалась через четверть часа.

Тем временем Пинкертон выслушал донесение своего помощника.

— Вот этот старик, — сообщил Боб, — отец погибшего, мистер Тарнтон. Он владеет большим пороховым заводом в Вестпойнте и поставляет товар местной военной академии. Жена его умерла полгода тому назад и, по его словам, кроме этого сына, у него есть еще два: один учится в Филадельфии, другой путешествует по Европе. Он был вне себя от горя, когда я сообщил ему о происшедшем, и сразу поспешил сюда. По дороге он то и дело бормотал: «Несчастный мой сын! Сколько раз я предостерегал его от этой связи!»

Стоявший тут же Мак-Коннел воскликнул:

— Я сразу подумал, что все дело в этой девушке! По всей вероятности, разыгралась драма ревности, и убийца — какой-нибудь неудачливый поклонник!

— Трудно принять подобное предположение, — возразил Нат Пинкертон, пожимая плечами. — Если бы дело обстояло так, как вы полагаете, то она иначе бы ответила на мой вопрос о врагах!

В этот момент старик Тарнтон поднялся. Он несколько оправился от шока.

— Вы мистер Пинкертон? — спросил он, обращаясь к сыщику.

Тот молча поклонился.

Старик подал ему руку и сказал:

— Мне повезло, что именно вы проезжали здесь и обнаружили сани! Мистер Руланд сообщил мне, что, по вашему мнению, здесь совершено преступление. Я согласен с этим предположением: мои лошади десятки раз ездили по этой дороге и знали ее превосходно, так что я отвергаю возможность несчастного случая!

— Сани и лошади принадлежали вам?

— Да, мой сын часто ими пользовался для своих поездок!

— Кто эта молодая женщина?

Старик тяжело вздохнул:

— Это некая Лиза Гриндал, молодая актриса, выступавшая в последнее время в одном из маленьких театров Ньюбурга. Мой сын познакомился с ней около года тому назад в Филадельфии и с тех пор состоял в связи, хотя я всегда противился этому. Из-за него она, по всей вероятности, стала выступать в Ньюбурге. Ей хотелось быть рядом с ним, так как она искренне любила его.

— Но вы не соглашались на брак вашего сына с актрисой?

— Сначала не соглашался, но недавно дал согласие. Я понял, что они так любят друг друга, что разлучить их уже нельзя, и вот вчера мисс Гриндал в первый раз пришла к нам в дом. Я хотел с ней познакомиться, и должен признаться, что она произвела на меня очень хорошее впечатление. Около одиннадцати вечера сын велел заложить сани, чтобы отвезти молодую девушку обратно в Ньюбург. Генри был счастлив, и она не меньше. Он заметил, что Лиза мне понравилась, и понял, что я больше не буду противиться их браку. Когда мне сегодня утром сообщили, что сын не вернулся из Ньюбурга, я не предполагал ничего дурного. В Ньюбурге у него много знакомых, он часто ночевал там. И вдруг появился ваш помощник со страшным известием! Я чуть не умер, да и теперь еще не могу прийти в себя! Я заверяю вас: причина этого несчастья — связь с Лизой Гриндал.

— Почему вы так думаете? — спросил Пинкертон. — Ведь она произвела на вас хорошее впечатление!

— Так-то оно так, но она была актриса! Она несомненно умела притворяться и пустила в ход все свое обаяние, чтобы понравиться мне. У нее, как у всякой актрисы, конечно же, было много поклонников — кто-нибудь из них мог совершить это преступление из-за безумной ревности!

— Я согласен с ним, — сказал Мак-Коннел.

— И я допускаю такую возможность, — спокойно сказал Пинкертон, — но считаю это маловероятным! Впрочем, хочу спросить вас, мистер Тарнтон: ваш сын имел при себе бумажник?

— Да, он всегда носил с собой черный кожаный бумажник с красной шелковой подкладкой. На подкладке были вышиты его инициалы: «Г. Т.»

— Но этого бумажника при нем нет! Он исчез!

— Не может быть!— воскликнул старик.

— Не оставил ли он его дома?

— Не думаю! Впрочем, я могу доказать, что бумажник находился при нем!

— Каким образом?

— Незадолго до отъезда Генри в Ньюбург я спросил его, намерен ли он зайти в клуб «Унион». Он ответил утвердительно. Так как мне известно, что там всегда идет крупная игра и что Генри не раз уже проигрывал большие деньги, я попросил его на этот раз не поддаваться искушению. Он рассмеялся и сказал, что мне нечего бояться, так как у него теперь голова занята другим. При этом он вынул бумажник и открыл его. Я увидел, что там лежат лишь разные бумаги, а денег нет. Он сказал, что нарочно не берет с собой денег, чтобы не играть!

— Вы видели, как он положил бумажник обратно?

— Да, он положил его в правый боковой карман, где всегда его держал, затем проводил мисс Гриндал к саням.

Сыщик немного помолчал, а потом сказал:

— Бумажник бесследно исчез. Мы можем, правда, поискать еще раз, но я не думаю, что мы найдем его.

Он еще раз осмотрел тело погибшего мужчины, затем с помощью присутствовавших сдвинул сани, но ничего не обнаружил.

— Я уверен, господа, — заявил Пинкертон, — что бумажник украден тем самым негодяем, который направил лошадей в пропасть! Быть может, он только потому и совершил преступление, что хотел завладеть бумажником!

— Но зачем он ему? — воскликнул старик. — Ведь денег там не было!

— Если бы он хотел обокрасть вашего сына, то наверняка взял бы и часы с цепочкой, и драгоценные кольца и кошелек, в котором лежало триста долларов!

— Но в таком случае я совершенно не понимаю, для чего ему мог понадобиться бумажник! — возразил старик.

— Быть может, в нем хранился важный документ.

Мистер Тарнтон покачал головой.

— Не знаю, какой там мог находиться важный документ!

— Вот это и надо выяснить! Будьте уверены, мистер Тарнтон, я сделаю все, что смогу, чтобы поймать преступника и передать его в руки правосудия!

— Но чтобы взять себе бумажник, — воскликнул Мак-Коннел, — ему нужно было спуститься вниз! Здесь должны быть его следы!

— Мы их не найдем! — возразил Нат Пинкертон.

— Почему?

— Потому что преступник спустился вниз по отвесной скале!

— Каким же образом?

— Очень просто! Он прикрепил наверху веревку и спустился по ней. Таким образом он оказался рядом с разбившимися санями, вынул бумажник из бокового кармана Генри Тарнтона, а затем влез наверх!

— Вот почему вы так внимательно разглядывали скалу! — заметил Мак-Коннел. — И вот почему вы сразу предположили, что тут произошло преступление!

— Совершенно верно! Я увидел кое-что и догадался, что сюда спускался какой-то человек; у выступа, на мягком снегу, остался след от веревки, которая проходила по скале!

— Странно, — отозвался Мак-Коннел. — Если это так, то преступник — прекрасный гимнаст!

— Конечно, это кое-что дает для характеристики преступника. Сейчас я спущусь вниз тем же способом, что и он, — именно для этого я просил достать Боба веревочную лестницу. Может быть, на скале я обнаружу и другие следы!

Пинкертон взял веревочную лестницу и поднялся наверх. В том месте, где упали сани с лошадьми, он привязал один конец лестницы к толстому дереву, а другой — спустил вниз и медленно начал скользить по ней.

Время от времени он останавливался и внимательно осматривал скалу. Добравшись до выступа, он нашел осколки стекла от очков.

— Стало быть, преступник носил очки! — пробормотал сыщик. — Они свалились у него с носа и упали на скалистый выступ, где стекло разбилось. Это очень важная находка!

Придерживаясь одной рукой за лестницу, другой он собрал осколки и положил в карман.

Пинкертон уже хотел продолжать спуск, как вдруг заметил маленький кусочек черной материи.

По-видимому, преступник, упираясь коленом в скалу, зацепился, и у него оторвался от брюк клочок ткани.

Спустившись вниз, Пинкертон не торопился сообщить о своих находках.

— Ну, что, мистер Пинкертон, обнаружили ли вы что-нибудь? — спросил его Мак-Коннел.

— Я вполне доволен тем, что нашел! — спокойно ответил тот. — И я надеюсь, мистер Тарнтон, что в скором времени мне удастся задержать убийцу вашего сына и девушки. Но уже теперь я считаю возможным сообщить, что мисс Гриндал абсолютно ни в чем не повинна, убийство совершилось бы и в том случае, если бы ваш сын не ухаживал за ней. Убийца, вероятно, осуществил бы свой план в каком-нибудь другом месте. Ему прежде всего надо было похитить бумажник.

— Может быть, вы и правы, мистер Пинкертон, — отозвался старик.

— Вот еще что, господа! — продолжал сыщик. — Я бы хотел, чтобы до определенного времени дело не получило огласки. Замолчать его, конечно, невозможно, но надо обставить все так, чтобы причиной смерти этих молодых людей был назван именно несчастный случай! Я позабочусь о том, чтобы весть о происшедшем попала в газеты именно с такой мотивировкой. Тогда убийца не будет опасаться преследования, а это облегчит мне задачу. Так вот, господа, прошу хранить все в тайне и никому не говорить о том, что я занимаюсь этим делом!