Триумф непослушания (СИ) - Хрущёв Виктор

— Я не услышал приказ, господин подполковник.

— Молчать! Я тебе не давал приказа говорить!

Вилли лишь оскалился.

— Убери эту наглую ухмылку.

Вилли проигнорировал подполковника.

— Прекрати или я отдам тебя под трибунал!

— Да пошёл ты, — бросил Вильгельм. В свите прошлись восторженные возгласы. Подполковник побелел, затем позеленел и едва не рухнул от неслыханной наглости.

— Младший лейтенант, — сказал с трудом опомнившийся подполковник, — я отстраняю тебя от командования ротой и придаю под стражу военного суда. За дальнейшими указаниями немедленно явись в штаб.

— Так точно, господин подполковник.

Вильгельм, чеканя каждый шаг, покинул полигон. В след ему с грустью смотрели курсанты. Они ещё не знали, что видят его в последний раз.

***

Просторный коридор с нескончаемой чередой дверей. Посередине красная дорожка. На стенах портреты консула Гвина и генералов. Вильгельму приходилось здесь бывать по мелким поручениям. Он знал, что его ничего хорошего не ждёт, поэтому оттягивал этот момент как мог. Холодный душ, острая бритва по щетине и форма после гладильной доски. На «гильотину» нужно идти, как на парад.

Глубоко вздохнув и постучавшись, Вильгельм вошёл в кабинет. Он только успел открыть рот и сразу замер. На него смотрело лицо из далекого-далекого прошлого.

— Здравствуй, Вильгельм. Я знал, что когда-то мы снова встретимся.

— Эрвин… — Вилли не сразу собрался с мыслями, но вовремя опомнился. — Господин маршал, младший лейтенант Миклонский прибыл согласно приказу.

— Вижу, армейская дисциплина делает своё дело. Садись, лейтенант.

— Младший, — поправил его Вильгельм.

— Уже лейтенант. Только скажи мне, зачем ты подполковника обидел?

— Так получилось.

— Бедный подполковник. Его ж теперь из запоя не вытянешь.

— Меня собираются отдать под трибунал.

— Не волнуйся. Он просто бросил с горяча. Никто тебя судить не будет. Пока что.

— Значит, я могу вернуться обратно в роту?

— Нет, — коротко ответил Эрвин. — Так случайно вышло, что освободилось место моего адъютанта. Фельдфебель рекомендовал тебя. Только после твоей выходки я не знаю, что с тобой делать.

— Я готов понести любое наказание.

— Фельдфебель тебе ещё устроит головомойку. Думаю, этого достаточно. Готовься, Вильгельм. Через три дня поступит приказ о твоём переводе в столицу. Там тебя введут в курс дела. Удачи.

***

Деревянные лакированные стены, места для пассажиров, покрытые искусственной кожей, приглушённый свет от единственной лампочки. Вмонтированное в стену большое окно, прикрытое красными занавесками. Где-то внизу равномерно стучали по рельсам колёса поезда, отдавая вибрацией по корпусу купе. От стука Вилли клонило в сон.

Офицерский состав прибыл рано утром. Вильгельма провожал только фельдфебель. Офицер крепко пожал Вилли руку и передал наградной пистолет. На корпусе оружия выбили надпись: «Моё сердце бьётся ради консула».

— В этом сукином сыне только семь пуль, — говорил офицер. — Потрать их на самых ненавистных тебе врагов.

— Не сомневайтесь, господин фельдфебель, — Вилли оскалился, а глаза недобро заблестели.

«Не волнуйся, фельдфебель. Каждый выстрел попадёт точно в цель».

За десять лет Вильгельм видел поезда несколько раз и то издалека. Железнодорожные пути тщательно охранялись, и подойти ближе было невозможно. Но даже так партизанам удавалось пускать составы под откос. С особой жестокостью проявляли себя некие летавицы. Лестные хищницы нападали на патрули, перебивали всех до единого и исчезали, прежде чем кто-то успевал организовать за ними погоню. Даже бывалые солдаты говорили о них с дрожью в голосе.

Вильгельм скучал, наблюдая через тонкий прорез ткани за видом из окна. Бескрайние просторы Хартии сменялись очень медленно. В купе сидел только он. Один. И одиночество становилось с каждой минутой всё мучительнее. Можно сходить в буфет и сыграть с офицерами в покер или в шахматы, но Вилли не хотел. Что ему там, лейтенанту, делать среди полковников и генералов? Даже если ты уже почти адъютант маршала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Состав остановился на небольшой станции и буквально через две минуты снова тронулся. Дверь купе скрипнула, в нос ударил запах духов, а из щели послышался тихий и нежный голос:

— Простите, здесь двадцать третье место?

— Да, — Вильгельм махнул на свободное место и продолжал смотреть в окно.

С боку принялись раскладывать вещи. Вильгельму всё же стало интересно взглянуть на своего попутчика. Девушка как раз развернулась к нему спиной и тщетно пыталась засунуть пудовый чемодан на верхнюю полку. Форма едва не спадала на тоненьком тельце, худые ручки создавались точно не для войны. На плечах блестели погоны младшего лейтенанта.

Сжалившись, Вилли решил ей помочь запихнуть непокорный чемодан. Перехватив груз, он без труда затолкнул его на полку.

— Спасибо, лейтенант.

Только сейчас Вильгельм взглянул на её лицо и у него перехватило дыхание. Он уже его видел. Тогда оно ещё было совсем детским, заплаканным и до смерти перепуганным. Правда, в последний миг Вилли видел в её взгляде благодарность. Сейчас перед ним стоял верный последователь дела Хартии, которому он сохранил жизнь.

— Ты Юля? — прямолинейно спросил Вильгельм.

— Да… — её глаза расширились. — Откуда вы узнали?

— Девять лет назад. Штурм поместья на холме. Ты разносила еду.

— О, боги... — девушка побледнела. Вилли вторгнулся в её самые сокровенные воспоминания.

Вопреки ожиданиям Вильгельма, она не испугалась. Офицер Хартии поступил по заветам многих полководцев и удивил Вилли. Юля его страстно поцеловала. Всего на секунду прикоснулась губами. Вильгельм рефлекторно оттолкнул её.

Они продолжали молча смотреть, пожирая друг друга взглядом и тяжело дышать.

— Ещё? — игриво спросила она, покрываясь румянцем.

— Да, — сглотнул Вильгельм. Как же он давно не чувствовал женского тепла.

Они опять сомкнули губы и обнялись. Сердца начали биться в унисон под стук колёс поезда. Вильгельм стал расстёгивать её китель. Всю дорогу офицеры нарушали воинский устав и получали от этого удовольствие. Вспомнили давно забытое на бесконечных войнах счастье.

Юля рассказывала, как в последствии мечтала встретить своего спасителя. Как не нашла Вильгельма среди трупов и верила, что он жив. Как хотела отблагодарить. И теперь судьба свела их вместе. Юля твердила, что это любовь с первого взгляда.

На столичном перроне они ещё раз страстно поцеловались под пошлое хмыканье старших офицеров. А затем, не оглядываясь, разошлись, забыв обменяться даже крупицей информации. Впоследствии Вильгельм будет искать её. В свободное время он перевернёт вверх дном каждое подразделение, но все усилия будут напрасны. Вилли встретит её ещё раз. В Кракове. Но теперь он её не узнает. В тот момент Вильгельм пройдёт мимо могилы неизвестного солдата.

***

Обязанности адъютанта не оказались для Вильгельма чем-то удивительным. Всем этим ему доводилось ещё заниматься в академии. Доставка приказов, организация заседаний, отчёты, отчёты и ещё раз отчёты.

Адъютанту маршала так же подчинялись гвардейцы. Сначала элита армии Хартии вела себя с Вильгельмом надменно. С чего это им нужно подчиняться какому-то сопляку из академии? Но, как это часто бывает, помог случай.

На одной из ночных улиц столицы несколько офицеров «Отряда сто тридцать семь» добивались внимания юной леди. Получив отказ, они, не церемонясь, прижали девушку к стенке и начали срывать одежду. Вильгельм как раз шёл мимо. Вилли бы проигнорировал, но как же она была похожа на Алису. Этого Вильгельм стерпеть не мог и зарядил прямо в морду первому попавшемуся человеку Отто. На помощь прибежали гвардейцы. Больше всего на свете Гвардия ненавидела «Отряд сто тридцать семь».

Честь дамы была спасена. Офицеры бежали. Потом Вильгельму сделают выговор, а гвардейцев отправят на гауптвахту. Но солдат это не расстроило. Они рассказывали такие легенды о том дне, будто Вилли в одиночку сражался с десятью вооруженными ублюдками и не собирался отступать. Гвардейцы признали в нём своего человека, и Вильгельм стал пользоваться у них авторитетом.