Броненосцы Петра Великого - Алекс Кун

Купцы стали совсем нервные, оставшиеся доли мне были проданы чуть ли не насильно. Так стал владельцем транспортной компании примерно за десятую часть ее стоимости. Такого не планировал, но раз так случилось, быть посему. Более того, купцы не надеялись продать товары со складов, так как — либо ждали погромов, либо не уверены были, что торговые корабли вообще придут. Согласился скупить их товар, но признался честно, денег очень мало. И это была правда. В итоге, еще до спуска винджаммеров был с товаром, способным действительно их загрузить под самые топы. Преувеличиваю, но товара было очень много, а о цене за него даже говорить стыдно было. Были проблемы с градоначальником, с замом воеводы, да со всеми практически из высшего руководства. Все, если не боялись, то сильно опасались военного варианта развития событий. Один я был спокоен, уже отбоялся. Хорошо, что в меня не тыкали пальцем, как в виновника этого переполоха. Наоборот, смотрели жалостливо, как на жертву. Узнай хоть кто-то из них, про источник слухов, который портит теперь всем жизнь и нервы — началась бы охота на ведьм, точнее на одного ведьма. А так, даже помогали.

Встретил, в оговоренное время орлов, передал им лес и забрал экипажи на торговцев.

Начали июнь красивым спуском монстров. Предшествовало спуску большое богослужение и освящение кораблей, а так как такое, делать, с безымянными судами было нельзя, провели и святое наречение, не стал спорить, святое так святое. Теперь у меня были два апостола, братья Иаков и Иоанн. Мою шутку, по поводу того, что теперь придется делать двенадцать кораблей, восприняли совершенно серьезно, и благожелательно, да, сын наш, так и есть. Но не это было важно. Важно, что устроил большой праздник, не скупясь, тратил остатки наличных денег. Город вздохнул свободнее, как будто лопнул, наконец, пузырь, наполненный страхом и неуверенностью.

Корабли скатывались по слипам вместе с опорами, и поднимали огромные волны, слизнувшие с пирсов много добра. Хотя, судя по постоянно растущим объемам добра в жалобах, добро было из серии — «куртка кожаная, три».

Дал два дня новым командам освоиться на судах. Огромные, красивые корабли, стояли на рейде, то, одеваясь парусами, то, маневрируя, благо больше никого не было. Толпы архангелогородцев стояли на берегу целыми днями. Мой мир много утратил, лишив себя красоты парусников. А ведь вот они, лебединые песни парусной эпохи, клипер и винджаммер, старший брат клипера. Теперь они снова вместе. Надолго ли.

Пошли с командой Иоанна в море. Снова в море. Хорошо то как! А команда Иакова осталась на погрузке своего апостола, причем распустил слух, что выход не скоро, командам еще минимум месяц надо привыкать к судам. И дорогого товару грузить не стал, демонстративно, не надо, что бы нас сейчас прижали.

Здоровую же махину мы сделали. Двина теперь кажется не такой большой как раньше. Начинаешь продумывать все маневры заранее. И экипажи начал сразу учить этому, заранее продумывать и начинать маневр. В целом, судно шло уверенно, только еще сильнее зависело от управления парусами. Но после клипера, особенно в его гоночной ипостаси, было уже не так сложно приноровиться. Но представляю, какая инерция будет у груженого апостола. Надо подправить чуток тактику боя, этим дурам маневрировать с потерей скорости противопоказано, они ее потом день набирать будут. Пошли по привычному, для команды, маршруту, надо дать людям освоиться с судном, не надо пока схему ломать. Завершили первый круг чуть больше, чем за три дня, для грузовика и в умеренный ветер можно считать отличным результатом. Орлов не встретил, хоть и надеялся. Пошли обратно в Двину на погрузку.

На следующее утро, вышел на груженом Иакове по тому же маршруту. Я скоро буду на нем все волны в лицо знать. Инерция, как и предполагал, оказалась громадной. По Двине крались буквально на цыпочках. Разогнались только в море, и разгонялись медленно-медленно. Зато устойчивость у этого груженого монстра была фантастической, вот откуда залпами стрелять надо. Чувствовал себя как на круизном лайнере, не трясет, почти не качает. Санаторий. К Соловкам приближаться не стали, ну его, с такой то маневренностью, обошли по большой дуге. Против ветра резались, ожидаемо тяжело, но уверенно. Спасибо вам, конструкторы прошедших эпох, простите, что так нагло присвоил ваши труды и бессонные ночи. Клянусь, не буду оформлять на себя патенты, кроме того, что действительно сам разработаю. Хоть так отдам дань уважения вашим заслугам.

На пути к Архангельску, нас перехватили орлы. Божественное зрелище, нагоняющие корабли в кильватерном строю, на фоне темного моря и светлой полосы горизонта. Сблизившись практически борт в борт, прокричал орлам, что бы ждали нашего выхода в устье Двины, на обычном месте. Мне прокричали, что все поняли и пристроились в кильватер апостолу. Так и шли до Двины, орлы привыкали к ходу апостола, это было видно по их маневрам. У устья они отстали и на рейд мы поднимались в гордом одиночестве.

В Архангельске собрал большой прием, на котором пили за новые корабли, и громогласно назначил дату погрузки всего ценного и отплытия кораблей в первый поход. Сказал, что пока корабли походят кругами у устья Двины, а потом вернуться за основным по цене грузом. Дату назначил на начало июля. Такой же слух пустил по городу и дал пару дней ему разойтись.

Сам в это время сходил на ладье к Орлам, обрисовал капитанам план тренировок, даже на листах расписали. Особо обращал их внимание на инерцию апостолов, и что нельзя с ними резких маневров делать. Если надо, подавайте сигнал апостолам двигаться дальше, а сами выходите из строя и маневрируйте. Нельзя их в узости и на рога заводить, так же по причинам маневренности и инерции. Ориентировал их на десять-двенадцать дней на пару-тройку совместных кругов, как пойдет. Орел должен управлять всей эскадрой вымпелами, апостолы держаться в его кильватере, а Ястреб замыкать строй. Велел не тратить снаряды, мало ли кто решит все же пощупать мягкое купеческое брюшко раньше времени. Велел топить все корабли явно идущие на сближение. Топить в упор, не нужен мне лишний расход снарядов. Если они просто новости хотели узнать, что же, на том свете встретим и извинимся.

Вернулся в Архангельск, провел то же совещание на апостолах, рассказал диспозицию строя, назначил выход на утро, по выстрелу пушки с раската гостиного двора. Вечер опять собирал купцов и пили за успешный выход на тренировку апостолов. Много и на показ сокрушался, что дорогой товар лежит, а время уходит, но пока матросы не освоятся, в море просто боюсь идти. Всем рассказал, что провожу завтра корабли на тренировки пушечным выстрелом и отправлюсь в Вавчуг, собирать все остатки товаров по складам.

А к назначенному сроку корабли придут, загрузят самые ценные товары, вот тогда и устроим настоящую гулянку, провожая их в дальний путь. Чуть было не сказал в последний, переигрывать начал.

После заутреней, на пристани стала накапливаться толпа, походил, послушал разговоры, пропитался настроением. Город приходил в себя. Просто так, на ровном месте, люди поверили — все будет хорошо. Не допустит господь, чтобы с этими красавцами, плохое стряслось. Народ у нас такой.

Поднялся на раскаты, махнул пушкарям. Вчера за один единственный, холостой, выстрел из пушки пришлось с замом воеводы битых полчаса ругаться. Экономит он, видите ли, в преддверии грозной напасти. Жук. Взятку не дал, додавал авторитетом.

Облако залпа рассеивалось, открывая длинные тела апостолов, одевающиеся в свои рабочие робы. Доброго пути вам братья, не обещаю легкого, но над вами всегда будут кружиться ваши орлы, и ни кому не позволят сбить вас с выбранной дороги. Идите, и осваивайтесь друг с другом.

Сидел на бортике раската, провожая взглядом медленно уходящих с рейда апостолов, и механически набивал трубку. Внизу гудел народ, величественное зрелище не потревожили банальными криками. Хорошо. Пусть потом детям рассказывают, о том, как на их глазах строились и уходили апостолы. И про орлов. Даже если мы не вернемся с нашего первого рейса, обещаю его сделать настолько запоминающимся, что о нас хотя бы легенды сложат. И немножко обидно. Если все же вернемся, то никаких легенд не будет.

Спустился с раскатов, закурил уже на земле. Спичкой. Пора в Вавчуг.

* * *

Время, проведенное в Вавчуге, посвятил организации экспедиции на Урал. Подробно расписал старшему, что надо искать, каких мастеров взять, что бы они домну сложили да железо дать могли. Как это все сделать старшему виднее. Поднимут поселок на месте, везти с завода часть подмастерьев, на которых мастера укажут, и пусть они там новые цеха поднимают, но уже с размахом. Деньги у Осипа брать, он над всем старший будет, коль у меня не получиться. Много работали с моей тенью над книжками, надо оставить хоть какое то наследство. Отдал ему толстенные пачки задумок, велел не распаковывать, но не уверен, что так и будет. Просто посидел с мастерами, поговорили о жизни и о перспективах, хорошо посидели, душевно. Только вот после этого пошел слух, что мастер со всеми прощается, и знать, не надеется из этого треклятого похода вернуться. Причитаний никаких не было, только Тая сказала твердо, что идет с нами. Не стал спорить, пусть идет, на апостоле. Бабы поднесли мне шикарную белую рубаху расшитую вручную цветными орнаментами по краям. Просили одеть непременно, говорили, всем селом шили, каждая капельку души приложила, может это, в трудный час хоть чуток, но поможет. От такого не отказываются. Обещал.