Броненосцы Петра Великого - Алекс Кун

Пока спускались к Архангельску — снова и снова проходили с Семеном по будущим фортам, их маскировке и пристрелке, особенно напирал на пристрелку по плотам. Рыбачий поселок на острове был, лодок хватало, так что дал Семену денег, наладить отношения с местными, им в этом сезоне можно будет никуда не ходить, коль помогут, денег у них будет с избытком. Сам остался в Архангельске. Сторговался с замом Апраксина на триста стрельцов, пришлось бумагами Петра потрясти, плюс небольшое подношение, на которое можно было небольшое стадо коров купить, но вопрос решили. Собрали стрельцов, объяснил им задачу, что пойдут в охрану на Мезень, на все лето, мол, прииск будет. Подробнее пока им не надо, язык за зубами они держать вряд ли будут.

Собрал старшин стрельцов, дал почитать одну из бумаг Петра, сказал, в из позеленевшие лица, что за малейшее неподчинение или самовольство, прикажу казнить их всех, плюс еще виновных из рядовых. Когда они придут на место, поступают под начало коменданта Семена, и слушать его как меня самого. Вопросов не было. Велел собираться, через неделю или дней десять пойдут на ладье на место.

Всю эту неделю не вылезал с Соломбальской верфи. Сложно шел процесс установки тяжеленных, двадцати тонных мачт винджаммеров. И много было ошибок. Народ устал. Мастера переняли от меня сумасшедший темп работ, а вот рабочим верфи он был чужд, и они работали из-под палки. Надо будет с этим, что-то придумывать.

Настроение купцов было подавленное, слухи о том, что новые корабли ждет бурная встреча, циркулировали уже на уровне достоверного факта. Желания грузить винджаммеры своим товаром никто из них не высказывал, и на уговоры не подавался, несмотря на то, что склады были завалены, до самых коньков крыш. Более того, часть купцов начала предлагать выкупить их долю в кумпанстве, и цены падали прямо на глазах, так как никто не зарился, на заведомо утопленное имущество. Почувствовал себя скотиной, но сказал купцам, что если они упадут в цене еще в несколько раз, то доли выкуплю, а пока у меня просто денег столько нет. Купцы обрадовались, назвали меня благодетелем и рухнули в ценах как подкошенные. Выкупил более 70 процентов кумпанства за гроши. Остальные купцы пока держались, но, глядя на бывших компаньонов, начали заметно колебаться. Дал им дозреть. Вот такой я мерзавец. Сам вернулся на ладье в Вавчуг. Встретили по дороге Орла, велел им возвращаться, пойдем пристреливать башни. Ладью поставил под загрузку снарядами и припасами, и велел прихватить, по дороге на Моржовый, из Архангельска, три сотни стрельцов с припасами и порохом.

Орла опять растянули якорями перед пляжем и начали пристреливать орудия. Справились за два дня, день на один борт, день на другой. Дал попробовать по четыре выстрела каждому пушкарю на разные дистанции, справились вполне успешно, что не удивительно, на ровном киле и без волны. Вернулись на верфи, загрузил Орла пороховыми снарядами, посадил на него три команды поморов и всех пушкарей. Тесно, но что поделать. Загрузили бревнами, и отправил Орла в море, по маршруту регаты. В море велел вязать плоты с торчащим столбом и тренировать по ним стрельбы на ходу и на волне. Архангельск велел пройти тихо и ночью. Обратно не возвращаться, встретимся в Унской губе. Оставшаяся команда осваивала Ястреба, которого готовились спускать на воду.

Начали собираться рудознатцы и добытчики, пояснил старшему, что поход откладывается до середины лета, а то и до конца лета, добавил, что это государево поручение. Сели обсудить саму экспедицию. Сразу выяснили, что мы к ней не готовы. Идти собирался через Мезень, а в ее верховьях оказалось очень мелко. Везти с собой нам надо было десятки тонн, одного только огнеупорного кирпича, не говоря про все остальное, так что ладьи не годились. Старший предложил собрать огромную флотилию шняков, они на этих плоскодонках даже по ручью пройдут. Посчитали количество, которое надо для перевозки всего, что мы брали с собой. Очень, похоже, что все Беломорское побережье оставим без плоскодонок. Зато, их можно было и как сани использовать, и грузили в них примерно столько же, как в сани, а главное, они стоили копейки, в прямом смысле. Поручил старшему, направлять прибывающих, по составленному нами плану. Пусть выкупают шняки и перегоняют их в устье Мезени. Там, у лагеря рудо добытчиков, будет наш стартовый лагерь, и туда придут ладьи с припасами. С трудом хватило наличных денег, что бы обеспечить первый этап проекта. Средства были, даже в избытке, но в звонкую монету их еще надо было переводить. Получается, не врал я купцам, чистую правду сказал. Оставил Старшего в небольшом лагере, выросшим рядом с казармами, поручил ему всю подготовку. Человек он многоопытный, должен справиться. Сказал ему, что жду еще рудознатцев, отправленных почти два года назад на Урал. Снабдил лагерь нашими шатрами, печками и кухней, велел все осваивать. Так же знакомиться с новинками и производством. Но при условии, что никому ничего рассказывать не будет. Ну, для этого у меня братья, почти святые, есть. Один так просто в лагерь рудознатцев переехал, и, похоже, пойдет с нами, судя по тому, как он прочно там связи налаживает.

От Петра, его зубры сыска, пока так и не прибыли.

Во второй половине мая пристреливали башни Ястреба. Пристреливал лично, так как не сообразил оставить хоть пару пушкарей. После чего, поставил и Ястреба под загрузку снарядами, а сам пошел отдавать указания. Осипу поручил наполнять наши Архангельские склады, так что ладьи опять должны пойти сплошным потоком. Попросил его встретить меня в устье Двины как в прошлом году через две недели. Сам собирался идти на Ястребе, так как отпустить неопытную команду в свободное плаванье у меня духу не хватило. Верфь осиротела, по ней неприкаянно ходили мастера, перекладывая с места на место инструменты и остатки материалов. Взбодрил их, указал закладывать третий клипер. Мастера так обрадовались, будто у них день рождения. Уходил с верфи уже под бодрые перекрикивания. Прошелся по цехам, литейщикам велел начинать отливать новые детали килей и набора винджаммеров, как только они сырья наберут, завезем их на соломбальские верфи еще по воде. С деревом было сложнее, сожрали все запасы просушенных досок. Новые только накапливают, а, сколько им еще сохнуть! Еще раз переговорил с Осипом, пускай свозит сухие доски с других лесопилок, особенно с монастырских, там за качеством следят. И хватит ему уже над каждой копейкой трястись, да дороже получиться, но деваться некуда, нам темп терять нельзя.

Попрощался со всеми и отчалил на Ястребе.

Архангельск прошли ночью, видели наверняка, все же ночи уже не такие темные, как хотелось бы, но думаю, наших орлов с винджаммерами не свяжут, ну идет князь на тренировку в море на своем любимце и бог ему в помощь. Тем более башни на орлах были зачехлены парусиной. В море началась обычная работа. Возникло ощущение дежавю те же ошибки команды, те же наставления, несмотря на то, что с латинским вооружением было проще. Все же быть учителем не мой конек, повторять по несколько раз одно и то же, мне скучно, и быстро зверею. Таких, не берут, в… наставники, и правильно делают. Вот бежать впереди паровоза, это, оказывается, по мне. Страсть как интересно, и жуть как страшно. Описав один круг, встали на рейде Унской губы, поджидая Орла. Дождались его на второй день. После чего, была перегрузка части снарядов и запасов на Орла, а оттуда пересаживалась одна команда поморов и половина пушкарей. Вышли в море отрабатывать групповую слетанность, которой и близко не было, и демонстрировать мне, чему научились пушкари. Пушкари порадовали. На пологой зыби стреляли очень неплохо, гораздо лучше, чем я боялся, но хуже, чем, в тайне, надеялся. Как они будут стрелять в шторм, не брался предсказывать, точнее не хотел об этом думать. После первого совместного круга собрал большое совещание. Пытался не ругаться, обсуждая действия команд. Сам виноват, было некогда говорить о ходе эскадрой ранее. Разжевал кильватерный строй и циркуляции, разжевал расхождения. Нарисовал схемы. Уперся в невозможность командовать по рации. Озвучил концепцию командования вымпелами. Вот, только, из международного кода, помнил всего три вымпела. Красный косой крест — нужна помощь. Черно-желтую шахматку — немедленно остановиться. И почему-то запомнился бело-синий вымпел, водолазных работ. Остальное было в справочнике, но даже мысли не возникло, копаться в вещах перед уходом.

Значит, будем изобретать вымпелы сами. В наличии только два цвета, серая и красная парусина. Той осенью все же набрали бузины и сделали два комплекта парадных парусов, и запасной ткани к ним. Начали расписывать, какие команды вообще будем давать. Для начала расписали девять команд. Оговорили, как будут выполняться команды, И разграничили, что на бизани или фок-мачтах будут подниматься сигналы для Ястреба, а на грот-мачте, сигналы для винджаммеров. Случай, если мачты на Орле срубят, даже рассматривать не стал, для этого случая будет только один, общий на всех вымпел. Долго рисовать цвета вымпелов было некогда, разрисовал по наитию и утвердил как основные. Получилось следующее: